Цвет столетней выдержки
Леонид Парфенов о фотографиях Сергея Прокудина-Горского
К 150-летию великого фотографа Сергея Прокудина-Горского в Музее Москвы пройдет выставка "Россия в цвете", а по "Первому каналу" покажут фильм "Цвет нации". Автор фильма Леонид Парфенов рассказывает о своем герое и о том, что так ярко видно на его фотографиях России 1913 года.
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Новые-старые герои массовым сознанием теперь не усваиваются. Телепопуляризация — некогда самое сильное средство — почти бессильна. Это советская госпропаганда времен "России — родины слонов" могла внедрить в умы сограждан небесспорный радиоприоритет Попова и совсем сомнительный авиаприоритет Можайского. Но общепризнанный "отец телевидения" Зворыкин вопреки всем усилиям последних лет — аж два памятника ему поставили! — русским народным мифом так и не стал. А что Щукин и Морозов первыми в мире современное искусство учуяли и оттого навезли в Россию столько "антинародных формалистов", что хватает и на Пушкинский музей, и на Эрмитаж — это и вовсе чересчур мудрено. Думаю, участь "нерасширяемого признания" ждет и Сергея Михайловича Прокудина-Горского.
Я еще не встречал неспециалиста, который бы просто так, в силу общей эрудиции, знал бы, что в дореволюционной России существовала цветная фотография. Более того, Россия — единственная страна, методично отснятая в цвете до Первой мировой войны, когда, по сути, еще продолжался XIX век. Бабы и мужики, храмы и заводы, офицеры и мастеровые, представители населяющих империю народов и великое множество видов больших и малых городов. Все — стараниями одного человека. Насколько Прокудин-Горский опередил свое время, если следующая цветная съемка случится в стране уже после Второй мировой — 24 июня 1945 года на немецкую трофейную кинопленку зафиксируют Парад Победы.
Эмир Бухарский. Бухара, 1911 год
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Сколько снимков составляли прокудинскую "Коллекцию достопримечательностей", уже точно не узнать. Ясно, что несколько тысяч. 1900 (без копий) дошедших до нас негативов хранятся в библиотеке Конгресса США, и на ее сайте эти изображения доступны всем. Часть фотографий сохранилась лишь в виде старых репродукций, в том числе портреты Толстого и Шаляпина. Их краски, увы, соответствуют типографским возможностям столетней давности. Сияние же оригиналов напрочь стирает патину времени: будто снято вчера. Умопомрачительной сложности технология трех стеклянных негативов, "отвечающих" за красный, зеленый и синий, с фильтрами и наложением по результатам оказалась в общем непревзойденной. Девочки из деревни Топорня Кирилловского уезда в выходных сарафанах — Instagram 1909 года. Вот в чем особая ценность "Коллекции": кроме нее не только вся наша дореволюционная съемка, но и потом, вплоть до кодаковских карточек 9х12 в 1990-е — все-все! — ретро уже по изображению. Ч/б — само собой, однако и застойный цвет Шосткинского ПО "Свема" или ORWO из ГДР, жухлые поляроидные квадратики сравнивать с сегодняшней "картинкой" невозможно. А вот 1913 год работы Прокудина-Горского с 2013-м сопоставим.
Л.Н. Толстой, 1908 год
Фото: Prokudin-Gorskii / Library of congress
Фильм "Цвет нации" мы приурочили к нынешнему 150-летию великого фотографа и 100-летию года, от которого советская статистика так любила считать рост выплавки чугуна и стали. Мы объехали десятки точек прокудинских съемок, ставя камеру ровно там и беря ровно тот ракурс. Сотни сопоставлений выполнили энтузиасты-исследователи "Коллекции". Часть этих работ покажут на выставке в Музее Москвы вместе с шедеврами Прокудина-Горского. Честно говоря, невеселое впечатление. И ведь почему-то в Помпеях не ходишь со скорбным чувством утраты. Да, ужасная, конечно, трагедия была, однако пепел Везувия город законсервировал — и его цивилизация поразительным образом жива. А у нас не время и не стихия поработали, мы сами на свою цивилизацию изверглись. Там игра "Умри-замри-воскресни", а тут какая-то "Было-стало-и-не-стало".
Возможность сегодняшнего взгляда сквозь столетие развеивает последние иллюзии: нет той страны, нету. 1900 негативов от нее остались — и все.
Музей Москвы, с 10 октября по 8 ноября