Необретаемый остров

Что происходит с жемчужиной дальневосточной природы островом Шикотан, который и японцы считают своим

Иван Волонихин, Малокурильское — Москва

Каждые пять минут дверь в магазин хлопает, и на пороге возникает очередной покупатель с одним и тем же вопросом: "Яйца есть?" Продавец Анна Ивашенцева в ответ только грустно вздыхает: "В ближайшие дней пять не ждите. Теперь до завоза".

Продуктовые магазинчики в поселке Малокурильское можно пересчитать по пальцам. Если в одном заканчивается какой-то товар, значит, и в других он также скоро исчезнет. Живущие на Шикотане нежданно нагрянувший дефицит воспринимают по-разному: одни с завидным хладнокровием, другие с нескрываемой досадой.

— Ну что ж теперь делать? Без яиц прожить можно, правда? — смеется Аня.— А если кому уж очень приспичит, купит домашних. Тут есть дворы, где кур держат.

Будто подтверждая слова о наличии домашних ферм, где-то рядом раздается мычание: стадо возвращается с пастбища. Коровы чинно шествуют посреди главной улицы Малокурильского, прохожие и машины почтительно прижимаются к обочине.

— Да только стоят эти яйца как золотые,— мрачно бурчит стоящий рядом мужчина.— Сколько лет тут живу, завсегда так: чуть что пропадет, так сразу цены до небес. То ли дело раньше.

Что правда, то правда: в советские времена снабжение малонаселенного острова было на зависть многим крупным городам. Да и сейчас на ассортимент магазина грех жаловаться: и сосиски из Владивостока, и бананы по 80 рублей, и даже австралийское пиво, причем в полтора раза дешевле московского — до страны кенгуру отсюда много ближе, чем до российских столиц. А вот местной рыбы на прилавке нет — только нарезка норвежской семги в вакуумной упаковке и сушеная рыба из Китая.

Покупатели уходят, а продавец Аня уязвленно философствует:

— Вот ведь люди, а? На ровном месте шум подняли, аж на Большой земле слышно. Как будто других проблем им мало.

Проблем на острове и правда хватает, главные из которых: безработица и гастарбайтеры.

На Краю Света

Из тех, кто приезжает на Шикотан, мало кто избегает участи побывать на Краю Света — так называется мыс на восточном побережье острова. Живописная скала уходит далеко в воды Тихого океана и обрывается огромными уступами в морские волны.

— Отсюда на юго-восток пять с половиной тысяч километров никакой суши, ни островка, ничего. Зато потом сразу Гавайи! Жалко, что на надувном матрасе не доплыть, а то я бы давно смылся в Америку! — иронизирует мой провожатый Володя.— Между прочим, здесь, на Краю Света, снимался наш, советский фильм о приключениях Робинзона Крузо. Мы тут сами уже как робинзоны, а по пятницам вечером как Пятница — мычим, членораздельно сказать ничего не можем, зато понимаем все отлично, когда жены из кабака забирают. (Смеется.) Ну, а что тут еще делать?..

Изолированность Шикотана от цивилизации — это и его недостаток, но это же и его несомненное достоинство, полагают островитяне. Единственная на Шикотане бензоколонка работает по звонку: большую часть времени две цистерны с топливом закрыты на замок, рядом висит кусок фанеры с номером мобильного телефона.

— Где вы еще такое увидите, чтобы королева бензоколонки приезжала по звонку на скутере? — смеется заправщица.— Бывает, и посреди ночи звонят, но разве кому откажешь. Мы же тут все друг друга знаем, и если кому срочно бензин понадобился, значит, действительно нужно.

Примета Шикотана: если едет отечественная машина с левым рулем — значит или военные, или полиция, или какой-то раритет из гаража местной администрации. Все остальные островитяне давно пересели на праворульные японские или корейские авто. До соседнего японского острова Хоккайдо рукой подать — сто с небольшим километров, но при этом прямого сообщения с южным соседом нет. Автомобили везут через Владивосток, так они обходятся дешевле. Раньше привозили контейнерами — все суда были заставлены от палубы до мачты. Сейчас иногда умудряются привозить в разобранном виде, точнее — разрезанные пополам, а уже потом на месте их сваривают — таким образом уходят от высоких ввозных пошлин на иномарки.

Местная бизнесвумен, предприниматель Татьяна Изотова, живет в Малокурильском и о своей малой (в прямом смысле) родине отзывается с патриотизмом, а о втором (и последнем) населенном пункте острова, поселке Крабозаводском, говорит снисходительно: "Пусть даже и считается, что он немного побольше нашего поселка, но все говорят — Малый рулит!" На ее взгляд, отсутствие здесь развлекательных центров с лихвой компенсируется спокойной, безопасной жизнью.

— Да у нас двери в дом всю жизнь были открыты, а машины даже на ночь никто не закрывал. Если выходишь и машины нет — ага, значит, кто-то из соседей уехал, потом по шее получит за то, что без спроса взял. Угонять — ну куда ж ты ее угонишь-то, кругом вода! Продать тоже некому — про эту кражу в один момент пол-острова узнает, чужие здесь не ходят, как говорится,— рассказывает Татьяна Изотова.— И школу тоже здесь все стараются окончить. Мне сестра двоюродная рассказывала, что у них там во Владивостоке в школе творится, так волосы дыбом встают — дедовщина самая натуральная. А здесь все друг друга знают. Поликлиника сейчас строится новая большая, бассейн, спортзал с секциями спортивными есть — что еще для ребенка нужно? Вот поэтому у нас и рожают так много — за один только год сразу 80 детей родилось. В детский садик очередь на год.

Правда, теперь о спокойной и безопасной жизни на острове его жители все чаще говорят в прошедшем времени. Все изменилось с тех пор, как на местный рыбозавод стал приезжать на заработки самый разношерстный народ, объясняет Изотова.

— Жили как у Христа за пазухой. У меня две дочки — 12 и 10 лет. Теперь они как уходят гулять, так у меня сердце кровью обливается, вся на нервах, места себе не нахожу. Как закончится сайровая путина, вербованные поразъедутся — и снова у нас тут тишь да гладь.

Анастасия Малороднова сама родом из Хабаровского края, пять лет назад вышла замуж и переехала сюда. Говорит, что первое время было ощущение оторванности от цивилизации, хотелось вернуться, но, когда родилась дочка Ольга, Анастасия посчитала, что ребенку тут будет лучше, чем на Большой земле, и теперь молодые родители собираются строить себе на Шикотане новый дом, потому что надоело, живя в старом бараке, каждый месяц отдавать больше 7 тысяч рублей за коммунальные услуги. В ближайших планах у этой семьи и появление второго ребенка.

— Муж на электростанции работает, платят хорошо, грех жаловаться. Конечно, не как у военных из береговой охраны, те и по 120-130 тысяч рублей получают, так что жены у них могут вообще не работать. Нам на жизнь мужниных денег хватало, но вот сейчас, когда задумали домик свой поставить, дочку в сад отдали, я стала себе работу искать. Помыкалась туда-сюда, в госбюджетные организации, понятно дело, не пробиться, там с северными коэффициентами люди почти по четыре оклада получают — желающих очередь стоит.

В итоге Анастасия, хотя все знакомые ее и отговаривали, все-таки решила попробовать поработать на рыбозаводе. Однако больше двух месяцев там не выдержала.

— Ну какой нормальный человек за такие деньги вкалывать будет? Обещают 35 тысяч в месяц при условии выполнения нормы. А ты попробуй выполнить норму эту! — возмущается Анастасия.— А администрация чуть что — сразу штрафует, стараются под любым предлогом выплатить денег по минимуму. С каждым годом все хуже и хуже.

Именно маленькой зарплатой коренные жители объясняют свое нежелание трудиться на рыбозаводе. А приезжих гастарбайтеров винить во всех своих бедах (заслуженно и незаслуженно) у жителей Шикотана уже вошло в привычку. Так, к примеру, местный климат Южных Курил вполне позволяет выращивать на своем огороде прекрасные овощи. Однако привозные китайские стоят дешево, и островитяне теперь по большей части покупают их в магазине. В разговорах же все оправдывается тем, что если и вырастишь овощи, то "бичи с рыбозавода" все равно все украдут.

Некогда Шикотан называли "бриллиантом" в гряде Курильских островов, и в этом не было особого преувеличения. На этот относительно небольшой остров площадью всего-то 200 квадратных километров приходилось сразу шесть рыбозаводов. Тут, говорят, выпускалась каждая четвертая банка консервов из рыбы и морепродуктов, сделанная в СССР! Рабочая сила здесь всегда была в дефиците, и заманивали сюда людей как могли.

— Мы с мамой приехали из Краснодара сюда в 1967-м, когда мне еще 7 лет не было,— вспоминает Николай Сидлецкий.— Мама поднимала меня одна, денег, конечно, не хватало, а тут ее сагитировали поехать подзаработать. Нам тогда полностью оплатили проезд сюда на поезде и на пароходе, ехали без малого две недели, поселили в общежитие — деревянный барак, сразу же предупредили: радиоприемник должен быть включен постоянно, потому что в любой момент могут передать тревогу об угрозе цунами. Паспорта, документы, деньги всегда лежали под рукой, наготове. И все равно: подняли первый раз ранним утром, подхватились мы и бегом на сопку, а когда посмотрели, оказывается, мама в панике схватила со стола не документы, а настольный календарь и сахарницу, представляете!

Рыбоукладчицей Мария Игнатьевна Сидлецкая проработала около года, потом решила, что с нее хватит. Зарплата была огромная по советским меркам — 830 рублей, но платили их за тяжелый изматывающий монотонный труд на конвейере, так что руки-ноги не слушались после смены. А еще раздражала несправедливость: почему за границу уходил качественный продукт, а для своей страны что похуже?!

— Как приходит партия крупной такой, отборной сайры, так баночки на конвейер сразу подают те, что на экспорт,— рассказывает Николай.— Так мама моя со своей подругой Тамарой что придумали: в эти экспортные банки стали по половинке спички незаметно подкладывать. А контроль за этими экспортными партиями был строжайший. Когда эти спички нашли, то скандал разгорелся грандиозный, зато вся эта большая партия классной сайры буржуям не досталась (смеется).

Немедвежий угол

Шикотан — единственный остров Курильской гряды, где не водятся медведи, и местные жители передвигаются по острову без риска попасться косолапому. Казалось бы, и это, и изумительная природа должны были привлечь туристов, но их на Шикотане нет, так же как и медведей. Добираться далеко, инфраструктуры нет никакой, да еще и с пограничниками свою поездку надо заранее согласовывать. Только японцы раз в год и приезжают навестить могилы предков.

— Помню, моряки, военные от самого причала шеренгой стояли в оцеплении, пока японцы шли на кладбище, чтобы не дай бог не было никакого несанкционированного контакта живущих на Шикотане с гостями,— делится детскими воспоминаниями Николай Сидлецкий.— Японцы по этому коридору молча так проходили к могилам, подметали, убирались, оставляли там по своей традиции цветы, угощения, даже вещи какие-то, потом на катера и обратно к себе в Японию. А морячки под командованием офицеров тут же проходили по кладбищу и аккуратно так в мешки собирали все, что японцы оставляли. Куда это потом девалось — без понятия. А главное — зачем? Боялись нелогично: японцы же считали остров своим и по радио каждый день заявляли на русском, что остров вот-вот вернут Японии.

Шикотан по сей день является предметом территориального спора между Россией и Японией. Официально советская юрисдикция над Шикотаном была установлена 2 февраля 1946 года, после подписания соответствующего указа Верховного Совета СССР "всесоюзным старостой" Михаилом Калининым. Примечательно, что город Южно-Сахалинск в тексте указа значился еще как Тойохара.

— Разговоров, сплетен всяких, что Шикотан могут вот-вот отдать Японии, мы в середине 90-х при Ельцине наслушались во как, по горло! Кто-то и правда в это поверил, даже японский учить начал и интересоваться японскими законами и курсом иены. Потом пошли слухи иного рода, мол, японцы якобы будут какие-то компенсации платить, чтобы люди на Большой земле могли себе жилье купить, так тут народ разделился: одни вздохнули с облегчением, что уедут из этого богом забытого места, а другие чуть ли не серьезно собирались партизанские отряды создавать,— смеется Александр Кононов.— Благо тут со времен войны всякого оружия завались. Японцы же в свое время тут понастроили склады и подземные ходы по 300-400 метров. Многие так никто и не обследовал толком, ведь все же было заминировано. Чтобы никто на японских минах не подорвался, военные взяли и закопали ходы эти, засыпали бульдозером.

Александр Кононов работает в Малокурильском инспектором портового контроля. Родом из Запорожья, с детства грезил морскими просторами, окончил мореходку и 13 лет ходил на рыболовных судах, ловил минтай, треску, камбалу, краба, кальмара. Такой плохой сайровой путины, как в нынешнем году, не припомнит: вместо обычных 100 тонн рыболовные сейнеры привозят на завод от силы 5-7 тонн. Это означает, что в скором времени рыбозавод начнет простаивать, а "наемники", как называют сезонных рабочих, либо уедут — у кого есть деньги на обратный билет, а у кого их нет — начнут тихо подворовывать у местных, вздыхает Кононов.

— Нам бы олигарха какого-нибудь, чтобы он Шикотан целиком купил бы,— мечтает Кононов.— Он бы и нашим работу дал, и сам бы мог озолотиться — здесь же просто гигантские запасы рыбы и морепродуктов. Вон на соседнем Кунашире китайцы собираются выращивать креветку на озере Горячее, тоже ведь небось не будут просто так деньги вкладывать. Здесь обалденный бизнес можно вести, даже без переработки: поставь морозильные камеры и морозь себе рыбу и морепродукты, а трансокеанская трасса — она же вот, рядом, буквально в десятке миль отсюда проходит. Как рухнул Советский Союз, вся местная рыбодобывающая промышленность и переработка, все развалилось. Всю базу краболовства распродали на корню, рыбоколхозы как-то барахтались, барахтались, да и почили. Большие автономные траулеры на металлолом ушли. А что взамен? Частники сейчас покупают маленькие старые шхуны, подлатают их, и вперед с песнями. А ремонтной базы нет, профессионализм упал, да и престиж рыбака теперь ниже плинтуса — в мореходные училища молодежь не стремится. Поэтому кто тут у нас рядом с Шикотаном рыбу ловит? Япония, Тайвань, Китай, Корея. Торчат тут месяцами. А наших несколько траулеров выйдут, половят и уходят.

Некуда бежать

Кононов на Шикотане своим собственным жильем так и не обзавелся — снимает комнату в доме за 5 тысяч рублей. Строить новый дом в сейсмоопасной зоне охота у него пропала после землетрясения 10-летней давности.

— Наше здание портнадзора уцелело, а напротив спортзал стоял, так он упал сразу. Обошлось без жертв. Почти без передышки трясло 2 недели подряд, можете себе представить? После того землетрясения многие получили новые квартиры, которые кто-то тут же продал и уехал, другие сдают, третьи детям отписали. А живут все в тех же старых своих бараках, которые по документам в аварийном состоянии и давно уже списаны, но люди их приводят в порядок, ремонтируют и вселяются.

— Тут в большинстве своем народ примерно моего возраста, 45-50 лет, оттого и менталитет еще советских времен, всегда друг другу помогаем, не задумываясь, в любое время. Среди молодежи такого уже нет, конечно, но и сама молодежь разъезжается отсюда, куда глаза глядят. Тут же ведь только последние года два что-то меняться стало, что-то строить начали, а так полная какая-то безысходность была: как ветер или снега навалит — электричество отрубается, мобильная связь и интернет тоже. Зимой тоскливо, пурга, глушь... Я бы, если честно, может, и сам уехал бы давно, но как-то привык я что ли уже к этим местам. Кому-то Шикотан остров невезения, а для меня, считай, теперь вторая родина. Прикипел. Правильно говорят: как попадешь один раз на Курилы, так тут и останешься.