Наталья Тимакова: "Мне важно чувствовать себя свободной"

Наталья Тимакова рассказала о личном Ольге Ципенюк

Рубрику ведет Ольга Ципенюк

Наталья Тимакова в детстве

Про корни

Выросла я в подмосковном Хотьково, где мои родители, собственно, и сейчас живут — папа работает, мама уже на пенсии. Но мой мир никогда не ограничивался этим городом, еще до школы я побывала почти во всех московских театрах, мы ездили на выставки, в музеи. Мама с папой всегда старались, чтобы мы с младшим братом смотрели спектакли, читали книги, слушали музыку. В детстве на вопрос "Где работают родители?" я отвечала, что делают полиэтиленовые пакеты: дома в их разговорах о работе фигурировали только какие-то "изделия". Сейчас-то об этом можно говорить: они окончили МХТИ и работали инженерами в КТБ — типичном подмосковном "ящике", где занимались композитными материалами, из которых делаются оболочки ракет. Мама выбрала химию, потому что тогда это было модно, но я уверена, что она бы преуспела и на гуманитарном пути. У нее склонность к языкам, прекрасный голос — до сих пор поет в хоре. Мама очень творческий человек, с чувством юмора. А в папе главное — ответственность, прежде всего в работе. Работать по субботам и воскресеньям — это для него норма.

Дедушка с маминой стороны был энергетиком, строил Карагандинскую ГЭС, потом работал в министерстве в Алма-Ате. Бабушка была строителем. Папин отец был стрелком-радистом штурмовой авиации, после войны работал учителем истории, директором школы, а папина мама преподавала химию. Когда я приезжала к ним на лето в Жуковку — в Брянскую область, не на Рублевку,— меня удивляло, что с ними здоровается весь город: все кругом были либо их ученики, либо родители учеников.

Про детство

Рожать меня мама уехала в Алма-Ату, к своим родителям. Я потом очень гордилась, что мое место рождения — одна из столиц союзных республик. Когда мне было 9 месяцев, мы вернулись в Хотьково, к папе в общежитие. По советским меркам жили не бедно, скорее скромно. Но когда мне в пятом классе подарили велосипед "Салют" за 100 рублей — это были, конечно, для родителей большие деньги. Через год его у меня украли: оставила возле магазина, балда. Я прорыдала весь день и когда родители вечером увидели меня — заплаканную, замученную,— ругать уже не стали: всю свою вину я прочувствовала сама. В старших классах мы с мамой ездили в Москву, в ателье "Машенька", где купили школьную форму с плиссированной юбкой — я очень радовалась, что хоть чем-то отличаюсь от других девочек в коричневых платьях. До семи лет я росла единственной дочкой и внучкой, и когда появился брат, я, конечно, была не очень довольна: еще один любимый ребенок. Когда ему было лет пять, мы дрались, гоняли друг друга тапками. Сегодня не понимаю, ну что я с ним делила, двенадцатилетняя дылда? Сейчас это мой лучший друг. Он окончил фармакологический факультет Университета дружбы народов, работает в небольшой компании — занимается лекарствами для лечения онкологии и параллельно пишет диссертацию на эту тему.

Про учебу

Родители практически всех моих одноклассников и друзей в Хотьково работали в том же самом "ящике", где и мои папа с мамой. Среди моих одноклассников есть и лауреаты Госпремии, и лауреаты премии Ленинского комсомола — из многих выросла инженерная элита, серьезная техническая интеллигенция. Я проучилась в Хотьково до 9-го класса, была чистым гуманитарием, мне нравились литература и история. Но большинство выпускников нашей школы шли в МАТИ и другие технические вузы — сказывалось влияние родителей. В какой-то момент я серьезно задумалась о том, куда поступать. И тут моя тетя из Алма-Аты прислала газетную вырезку, у них открылась первая республиканская школа-гимназия. Я решила, что поеду учиться туда, сдала экзамены и поступила на историко-философское отделение. Там пытались создать новую модель образования: преподаватели из лучших алма-атинских вузов учили нас риторике, философии, психологии, основам экономики. Параллельно с нуля я учила казахский, до сих пор кое-что понимаю. Конечно, скучала там по родителям, по друзьям. Любили ли меня в школе? Не сказать, чтобы я прямо так уж всем нравилась, если мне казалось, что человек неправ, предпочитала сказать прямо в глаза. Но гимназия вспоминается как два года радости и настоящей учебы, после которых я довольно легко поступила на философский факультет МГУ.

Про дружбу

Три мои ближайшие подруги — одноклассницы из Хотьково. Но, конечно, за время "взрослой" жизни появились и новые друзья. С кем-то из них мы похожи, с кем-то, наоборот, абсолютно разные. За много лет научились и беречь, и прощать друг друга. Конечно, когда началась моя работа в Кремле, видеться стали реже, я надолго пропадала из-за занятости. И очень благодарна друзьям, которые всегда понимали — это не означает, что я меньше о них думаю или что они стали для меня менее важны. Случись со мной что — хорошее или плохое,— мне есть кому позвонить в любое время суток, есть с кем разделить грустные и радостные минуты. Думаю, что мои друзья так же уверены и во мне.

Про любовь

С моим мужем Александром Будбергом мы познакомились в "Московском комсомольце". Весной 1995 года мама увидела объявление: отдел политики "МК" набирает стажеров, и на втором курсе МГУ я решила попробовать себя в журналистике. Прошла творческий конкурс, стала внештатным автором, разрывалась между лекциями и пресс-конференциями. Один раз даже загремела на осеннюю пересдачу: вместо экзамена улетела в какую-то предвыборную поездку президента Ельцина. Саша к тому времени был известным журналистом, писал на политические темы, делал репортажи из Чечни, лично знал многих из тех, кто тогда руководил страной. Появление нового корреспондента в отделе политики он заметил, наверное, месяца через три после того, как я начала там работать. Мы подружились, иногда писали вместе заметки. Осенью 1997 года я ушла работать в газету "Коммерсантъ". С Сашей мы продолжили общаться, даже ездили пару раз вдвоем отдыхать. У меня были какие-то свои любовные истории, у него — свои. А потом как-то так случилось — дружба выросла в чувство. Стали жить вместе и в 2005-м поженились. С Сашей всегда интересно — он очень образованный человек, я многому у него научилась. У нас одинаковое понимание жизни, близкие взгляды на искусство, литературу, музыку. Многое в нашей семье держится, конечно, на его терпении: иметь такую жену, как я, непросто. Из-за меня ему пришлось расстаться с журналистикой: когда я стала начальником Управления пресс-службы президента, он продолжал работать политическим обозревателем "МК". Возник конфликт интересов: меня подозревали в том, что я "сливаю" ему информацию, его — что он пишет под мою диктовку. В итоге после 15 лет работы он ушел из газеты. Думаю, не каждый готов на такой поступок.

Про успех

То, что я делаю,— это все-таки прежде всего работа: место, где ты реализуешь свои амбиции и навыки. Моя работа — и журналистом, и нынешняя — всегда нравилась мне за возможность создавать какие-то новые смыслы, за общение с людьми, за возможность высказать свою точку зрения. Так что успех в данном случае — вещь относительная. Хотя, конечно, стать в 33 года пресс-секретарем президента России, наверное, круто, что говорить. Но если берешься за какое-то дело всерьез, нужно добиваться успеха. И странно было бы отрицать, что хочешь новых возможностей и новой ответственности, к чему и ведет карьерный рост. В области общественных связей более сложной и интересной работы, чем была у меня четыре года в Кремле, наверное, нет. В этом смысле мне нравится, что в аппарате правительства у меня появились новые функции. Помимо пресс-службы я курирую подготовку выступлений премьер-министра и отвечаю за культуру и кино. Конечно, культурную политику в нашей стране определяют президент, премьер, министр культуры, но даже вспомогательная аппаратная работа в этой области мне интересна.

Про важное

У меня, как у каждого нормального человека, есть принципы. Я стараюсь — и в Кремле, и сейчас в Белом доме — всегда высказывать свое мнение, даже если оно отлично от общего. Пока решение обсуждается, считаю, что имею право на любую точку зрения, и не сильно забочусь, нравится она кому-то или нет. Но после того как мой руководитель принял решение — нужно либо выполнять, либо, если ты категорически не согласен, написать заявление. Повторюсь: я считаю, что всегда и у всех есть возможность высказать свое мнение — и этим надо пользоваться.

Про свободу

Мне важно чувствовать себя свободной. Что касается свободы журналистики, мне как бывшему журналисту не очень нравится то, что происходит последние год-два. Власть хочет работать в комфортной среде, и глупо ее за это упрекать, это происходит везде. Но в прессе наличие позиции начисто вытеснило профессиональную основу, это характерно для обеих сторон. И государственные, и оппозиционные СМИ зачастую считают, что их позиция оправдывает плохо сделанную журналистскую работу. Взять вторую точку зрения, дозвониться официальному лицу, получить комментарий — вещи, составляющие основу профессии, стали неважны. К сожалению, многие политические институты гражданского общества у нас очень неразвиты. И на этом фоне журналистика играет большую роль, чем, скажем, на Западе. Ровно потому, что зачастую подменяет общественные и социальные институты, которые только-только складываются.

Про веру

Я верующий человек. Не хотела бы говорить об этом подробно, считаю, что у каждого свой личный религиозный опыт и что это очень интимный вопрос. Если же говорить о вере чуть шире, то я, пусть это звучит немного по-детски, верю, что добро побеждает зло. Верю в то, что если каждый на своем месте будет хоть немного бороться со злом, в том числе и в самом себе,— это рано или поздно приведет к торжеству добра. Ну да, "жаль, только жить в эту пору прекрасную...", ну да. Но это не означает, что надо отказываться от такого движения души.

Про страх

Я долго боялась воды. Не умела плавать. Четыре года назад подумала — хватит! Начала заниматься с тренером и научилась. К воде по-прежнему отношусь с опаской, но, по крайней мере, понимаю, как себя вести, если что... На самом деле страхи у всех одинаковые — чтобы с теми, кого любишь, все было хорошо. А если о работе, то увольнение для меня давно перестало быть страхом: я уверена, что найду, чем заниматься. Отдохну, может быть, поучусь, буду уделять больше времени своей семье, друзьям. Раньше я думала, что хочу попробовать себя в бизнесе, теперь больше склоняюсь к каким-нибудь культурным проектам. Если говорить о страхе публичности — это непредсказуемо. Бывает, пять пресс-конференций проведешь, а на шестой вдруг думаешь — ужас, сколько людей в зале. Как это подавить? Идти и делать. Но на самом деле профессиональный страх всегда один — что подведешь своего руководителя. Что-то где-то пропустишь, дашь неправильный совет, что-то недоделаешь. Вот это самый большой страх.

Про деньги

Деньги для меня прежде всего возможность узнать мир — мне нравится путешествовать, открывать для себя новые места. А что касается каких-то дорогих покупок — если я не могу себе что-то позволить, то я об этом и не думаю. Пожалуй, если бы на меня свалилась какая-то огромная сумма, я бы купила картины, Магритта, например. Но тут тоже проблема: то, что мне нравится, давно висит в музеях (смеется). Я достаточно долго жила, считая каждую копейку, но не скажу, что это сидит во мне постоянно, могу увлечься и купить фигню какую-нибудь — по настроению. Потом корю себя за глупость. Но вот если бы у меня появилось действительно много денег — я бы больницу, наверное, построила. Самолет себе покупать точно бы не стала.

Про детей

Чего я буду ждать от своих детей? Уж точно не стану реализовывать в них какие-то свои амбиции. Если бы мне надо было объяснить ребенку, чем я занимаюсь — простыми словами совсем,— наверное, сказала бы, что помогаю власти лучше понимать общество, и наоборот. Только ребенок должен быть уже вполне взрослый, чтобы с ним об этом поговорить. Готова была бы я усыновить ребенка? В принципе, да, мы с мужем об этом говорили. Сложная тема, но мне кажется, что важно об этом задумываться.

Три слова о себе

Мне кажется, я хороший друг. Нельзя сказать, что я осторожная, к сожалению, слово иногда опережает мысль. Работа меня в этом смысле хорошо дисциплинирует, но иногда могу и выступить... Я достаточно уверена в себе. Не как бахвальство, а просто как понимание — вот это и это я умею. Еще, кстати, друзья говорят, что я остроумная — у женщин это не самое распространенное качество. А я считаю, что юмор и самоирония — то, без чего невозможно оставаться нормальным человеком.

Тимакова Наталья Александровна

Официально

Пресс-секретарь председателя правительства РФ Дмитрия Медведева.

Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ  /  купить фото

Родилась 12 апреля 1975 года в Алма-Ате. В 1998-м окончила философский факультет МГУ. Еще студенткой Наталья Тимакова начала работать в отделе политики газеты "Московский комсомолец". Через два года, в 1997-м, она стала корреспондентом отдела политики ИД "Коммерсантъ". С марта по октябрь 1999 года была политическим обозревателем ИА "Интерфакс". Затем перешла на государственную службу: была назначена заместителем начальника Департамента правительственной информации в аппарате правительства РФ. В 2000-м стала заместителем главы Управления пресс-службы президента России, на следующий год была повышена до первого заместителя. Осенью 2002 года возглавила данное управление и одновременно стала первым заместителем пресс-секретаря президента РФ. С 2004 по 2008 год — начальник Управления пресс-службы и информации президента России, с 2008 по 2012 год — пресс-секретарь российского президента. С мая 2012-го является пресс-секретарем премьер-министра и заместителем руководителя аппарата правительства РФ.

Соавтор книги "От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным" (2000). Тимакова состоит в жюри национальной литературной премии "Большая книга".

Наталья Тимакова награждена орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени (2012), орденом Дружбы (2009, Южная Осетия), имеет Благодарность президента РФ (2010, "за активное участие в подготовке Послания президента РФ Федеральному собранию").

Замужем.

За и против

ЗА

Я знаю Наталью Тимакову около 15 лет, и мне неудивительно, что она достигла таких высот. Она целеустремленная, у нее есть своя точка зрения. Где бы она ни работала: в "Московском комсомольце", "Интерфаксе", пресс-службах,— ее позиция не зависела от воззрений руководства.

К ее чести, она наследует хорошие традиции пресс-секретарей президента и премьера, которые были до нее и не отделялись от журналистов. Она доступна для общения: не может ответить на звонок — всегда перезвонит или отправит SMS.

Когда говорят "женщина-политик", обычно возникает образ женщины, чье одеяние подчеркивает строгость, значимость. Наталья одевается, не скрывая своей женственности. Она всегда прекрасно выглядит. В ней соединены женственность и внутренний стержень.

Вячеслав Терехов, первый замгендиректора ИА "Интерфакс"

ПРОТИВ

У нас даже нашего корреспондента, которого мы попросили зарегистрировать в его (Дмитрия Медведева.— "О") пул, и то не приглашают на все мероприятия, ссылаясь на то, что надо притереться. Наталья Тимакова говорит, в Тобольск или где госсовет будет, мы не берем, потому что у нас в вертолете 18 или 19 мест всего. В Сочи была у него встреча с представителями российских СМИ. Мы об этом тоже не узнали... Если Тимакова или Медведев, или кто-то считают, что работать в кремлевском пуле — это привилегия, я с этим принципиально не согласен. Я считаю, что избранные руководители страны должны быть заинтересованы в том, чтобы их позицию освещали максимально адекватно. И польза от присутствия в пуле в том, что человек может разобраться в нюансах какой-то политики. Он может точнее передать настроение и интенции избранного главы. Если нас изолируют от этого, но встречаются с корреспондентами Financial Times, то это тоже для нас знаковая фигура.

Константин Ремчуков, главный редактор "Независимой газеты", март 2008 года

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...