Фестиваль "Балтийский дом" привез в Петербург новый спектакль Эймунтаса Някрошюса "Рай". Cмотрела ЕЛЕНА ГЕРУСОВА.
"Рай" — заключительная часть сценической дилогии Эймунтаса Някрошюса, поставленной по "Божественной комедии" Данте. Первый спектакль носил название самой поэмы, а составляли его части "Ад" и "Чистилище". "Божественную комедию" вильнюсский театр Някрошюса "Мено Фортас" привез и в этом году. Ее показали за вечер до "Рая", которого в России еще не видели. Премьера этого спектакля состоялась в Виченце в знаменитом театре "Олимпико" в феврале этого года.
"Божественную комедию" и "Рай" лучше, конечно, смотреть вместе, но совсем не обязательно. Финальная часть стала самостоятельным эссе. И своего рода поэтическим кодом Някрошюса.
На почти пустой сцене туго натянуты канаты, как струны вантовых мостов или корабельных матч. Здесь же расположен театральный прожектор, именно отсюда льется вечный свет. На подступах к раю путешествующие по жизни люди cдают безделушки и важные вещи, cоставлявшие важную часть бытия. Красивые бусы, cтопки книг. Эти вещи и эти мысли они любили, но и расстаются с ними без сожаления. Их просто деловито упаковывают в полиэтиленовые мешки и откладывают куда-то в сторонку.
Спектакль, очень короткий (всего час двадцать. — "Ъ"), оказывается соткан из нежных и тревожных предощущений. Во многом это спектакль-балет, состоящий из летящих, несмелых прикосновений, нежных объятий. И спектакль-поэма, сотканный из литовских песен про сизую голубку, живой и фортепианной музыки, полутеней слегка невнятных чувств, трепетных вскриков и текучих жестов.
Подступы к "Раю" очищены от многого, что составляет суету и особые индивидуальные приметы жизни; уже не герои возрождения, а просто безымянные обитатели этого странного, равно умиротворяющего и тревожного места оказываются очень похожи на литовских крестьян, встречающих осень, в спектакле "Мено Фортас", поставленном по поэме другого поэта, литовского классика Кристиониса Донелайтиса.
Данте (Роландас Казлас) — крепкий парень в красной косоворотке, вносит особую тревогу, не хрупкую и хрустальную тревогу других смирившихся обитателей, а именно этого места. Очень конкретную тревогу поиска полноты чувств, полноты смыслов, на пороге небесных обещаний, он хочет вновь обрести полноту жизни, почувствовать то, что случалось с ним в земной жизни.
И его проводником в этой части "Божественной комедии" оказывается уже не Вергилий, а Беатриче (Иева Тришкаускайте): она пытается не то чтобы примирить Данте с неизбежной темой трагедии конечности жизненного пути, c пустотой, возникающей иногда на этом пути — она своим теплом, пытается сообщить ему стойкость на этом пути. В самом финале Беатриче, увлекая за собой Данте, бросается вплавь в море туго, как волны, натянутых веревок. И уверено восклицает "Рай есть!". В спектакле Някрошюса этот рай соткан из тех моментов жизни, которые может дать человеку чистое творчество или любовь. Именно ради них и стоит бросаться в суровые волны жизни. Вот об этом и говорит "Рай", но чтобы доплыть к нему по суровым волнам, нужно иметь немалые силы.