"Подсудимые выдали чанкайшистам всех"

Военная коллегия Верховного суда СССР в мае 1959 года подвела итог долгой истории, начавшейся 24 июня 1954 года, когда военные корабли Тайваня задержали советский танкер "Туапсе", следовавший в Шанхай. Суд установил, как и под чьим влиянием некоторые члены экипажа перешли на сторону противника и признались в перевозке военного груза. Но информацию об этом тогда строжайше засекретили.

Евгений Жирнов

"Склонили к измене Родине"

О суде над четырьмя членами экипажа ставшего к тому времени всемирно известным танкера "Туапсе" ни в советской, ни в зарубежной прессе ничего не сообщалось. А ведь еще недавно они участвовали в пресс-конференции, рассказывали о мучениях, которым их подвергал в тюрьме на Тайване режим генералиссимуса Чан Кайши, разоблачали коварные замыслы империалистов. Рассказывали они и о своем долгом пути на Родину — с Тайваня в Бразилию, из Бразилии в Уругвай, откуда их переправили в Советский Союз.

Существовал, правда, и еще один немаловажный вопрос. Почему эта четверка не вернулась домой раньше, в 1955 году, с 29 членами экипажа во главе с капитаном Калининым. С теми, кто, несмотря на все издевательства, наотрез отказался просить политического убежища на Тайване. А оказалась среди тех двадцати, которые, как тогда говорилось, решили выбрать свободу.

Естественно, этим вопросом задавались и сотрудники госбезопасности, которые в ходе бесед и перепроверок обнаружили нестыковки в рассказах четырех бывших пленников с тем, что говорили их вернувшиеся прежде коллеги, и взялись за них совершенно всерьез. Результатом и стал арест, а затем суд, в приговоре которого говорилось:

"Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР... рассмотрела дело по обвинению:

Анфилова Леонида Федоровича, 1924 года рождения, уроженца гор. Одессы, русского, исключенного из членов КПСС в связи с данным делом, с неполным средним образованием, женатого, бывшего электронавигатора танкера "Туапсе", несудимого;

Бенковича Владимира Дмитриевича, 1932 года рождения, уроженца станицы Зеленчукской, Ставропольского края, русского, исключенного из членов КПСС в связи с данным делом, с семиклассным образованием, женатого, бывшего матроса танкера "Туапсе", несудимого;

Гвоздика Павла Васильевича, 1927 года рождения, уроженца села Левченково, Гельмязовского района, Черкасской области, исключенного из членов КПСС в связи с данным делом, с семиклассным образованием, женатого, бывшего моториста танкера "Туапсе", несудимого;

Зиброва Николая Васильевича, 1928 года рождения, уроженца села Рыкань, Рождественско-Хавского района, Воронежской области, русского, беспартийного, со средним образованием, женатого, бывшего 4-го помощника капитана танкера "Туапсе", несудимого;

в преступлениях, предусмотренных ст. 1 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления".

Так в чем же заключались их злодеяния? В приговоре все обвинения описывались детально:

"Данными судебного следствия Военная коллегия Верховного Суда СССР установила, что Анфилов, Бенкович, Гвоздик и Зибров, являясь членами экипажа советского танкера "Туапсе", следовавшего с грузом осветительного керосина в Китайскую Народную Республику и незаконно захваченного кораблями чанкайшистских военно-морских сил в открытом море южнее острова Тайвань на рассвете 24 июня 1954 года, в период нахождения на острове Тайвань совершили ряд тяжких преступлений против Советского государства.

В то время как большинство членов команды проявило стойкость, мужество и патриотизм, Анфилов, Бенкович, Гвоздик и Зибров поддались антисоветской обработке, проводившейся группой чанкайшистских разведчиков во главе с Пу Дао-мином и специально прибывшим из США руководителем американского отдела антисоветской организации "Народно-Трудовой Союз" эмигрантом Соколовым, изменили Родине и написали на имя Чан Кай-ши заявления, в которых отказывались возвратиться в Советский Союз и просили предоставить им политическое убежище на Тайване".

Но, как оказалось, они не только сами попросили убежища, но и убеждали сделать это других. Под влиянием Анфилова, как говорилось в приговоре, написали заявления Гвоздик, Бенкович и Зибров. А затем они приступили к обработке остальных членов экипажа:

"Действуя теми же методами, в октябре 1954 года Анфилов пытался склонить к измене Родине моториста Карпова. Однако Карпов категорически отверг домогательства Анфилова.

В сентябре 1954 года Анфилов и Зибров по заданию чанкайшиста Гао склонили к измене Родине матроса Калмазана, за что получили от Гао по 1000 юаней.

Гвоздик в сентябре 1954 года, выполняя задание Пу Дао-мина, уговорил подписать изменническое заявление моториста Ковалева.

За отказ возвратиться на Родину и готовность сотрудничать с чанкайшистами последние выдали каждому из подсудимых по 2-3 тысячи юаней, а в дальнейшем указанные суммы выплачивали им ежемесячно".

Участвовали они, как установил суд, и в пропагандистских акциях:

"В ноябре 1954 года подсудимые по делу подписали приветственное письмо Чан Кай-ши по случаю дня его рождения, с выражением благодарности за предоставление им политического убежища".

"Извращал обстоятельства захвата"

Правда, они еще сомневались в правильности своего выбора и даже пытались все изменить:

"В начале марта 1955 года, узнав о предстоящем отъезде в СССР 29 членов команды танкера "Туапсе", Анфилов, Бенкович, Гвоздик и Зибров на нелегальном собрании 13 членов экипажа приняли решение отказаться от политического убежища и подали чанкайшистам соответствующие заявления".

Но тайваньские спецслужбы сумели быстро их переубедить:

"Будучи арестован за это, Анфилов проявил трусость и по указанию чанкайшистов написал Гвоздику записку, в которой сообщал, что их решение неосуществимо и им всем следует вновь просить у Чан Кай-ши политического убежища.

После ареста Бенкович, Гвоздик и Зибров, так же как и Анфилов, заявили чанкайшистам, что они отказываются от своих заявлений и вновь ходатайствуют о предоставлении им политического убежища, причем Бенкович в конце марта 1955 года по заданию чанкайшистов склонил к отказу от возвращения на Родину членов экипажа Лукашкова, Ширина и Шишина.

В апреле-мае 1955 года подсудимые выдали чанкайшистам всех участников нелегального собрания, дали им политические характеристики, заполнили на себя анкеты, причем в ответах на вопросы допустили резкие антисоветские измышления и дали письменные обязательства о политическом сотрудничестве с чанкайшистами в борьбе против коммунизма. При этом Анфилов и Гвоздик отреклись от принадлежности к КПСС, а Бенкович и Зибров — от принадлежности к ВЛКСМ".

После отправки 29 не сдавшихся членов экипажа на родину больше никого переубеждать не требовалось, и четырех перебежчиков переориентировали на пропагандистскую работу, о чем в приговоре говорилось:

"Выполняя данные чанкайшистам обязательства, Анфилов, Бенкович, Гвоздик и Зибров в конце мая 1955 года написали по одной статье антисоветского характера и 26 мая 1955 г. выступили по Тайбэйскому радио, а с июня по август 1955 года написали еще по несколько статей антисоветского содержания и использовали их в своих публичных выступлениях.

В мае-июне 1955 года Анфилов, Бенкович, Гвоздик и Зибров установили преступную связь с представителем антисоветской организации НТС Поремским и редактором газеты этой организации "Посев" Светланиным, которые прибыли на Тайвань для переговоров с чанкайшистами о совместной борьбе против коммунистического движения.

На банкете, устроенном чанкайшистами по случаю встречи, Анфилов и Бенкович от имени членов экипажа танкера, изменивших Родине, выступили с приветственными речами, в которых призывали руководителей НТС к усилению антисоветской деятельности.

Позже подсудимые дали Поремскому согласие работать под руководством представителя НТС на Тайбэйской радиостанции, ведущей передачи против стран социалистического лагеря.

Кроме того, Бенкович согласился получать и распространять антисоветскую литературу, издающуюся зарубежными центрами НТС, что и выполнял до февраля 1956 года".

Кроме того, четверка помогла тайваньским властям, подтвердив, что их танкер доставлял в Шанхай отнюдь не осветительный керосин:

"В августе 1955 г. Анфилов, Бенкович, Гвоздик и Зибров приняли участие в пресс-конференции, устроенной чанкайшистами для иностранных и местных корреспондентов с целью оправдать незаконный захват танкера "Туапсе" перед мировым общественным мнением.

На этой конференции Зибров выступил с заявлением, в котором извращал обстоятельства захвата танкера и заведомо ложно утверждал, что танкер перевозил горючее для самолетов. Анфилов, Гвоздик и Бенкович также выступили с антисоветскими, клеветническими заявлениями.

На этой конференции и в дальнейшем подсудимые, с целью скрыть свои преступления, выступали под псевдонимами. Анфилов назвал себя "Викториным", Бенкович — "Вишневским", Гвоздик — "Демченко", Зибров — "Дубровским".

В течение августа 1955 года все четверо подсудимых в сопровождении чанкайшистских офицеров и корреспондентов разъезжали по городам Тайваня и на митингах выступали перед населением и военнослужащими чанкайшистской армии с клеветой на Советский Союз, Китайскую Народную Республику и другие страны социалистического лагеря, призывая к объединению всех контрреволюционных сил для борьбы c коммунистическим движением".

В последующие месяцы четверо перебежчиков работали уже как опытные пропагандисты, готовя материалы для антисоветских радиостанций и помогая в подготовке других материалов для агитации против советской власти. Такому успеху спецслужбы Тайваня могли только радоваться. Но поневоле возникал вопрос: как же они смогли этого добиться? Как они смогли вычислить среди всех членов экипажа "Туапсе" тех, кто будет им активно помогать? Ответ был прост — профессиональным чутьем. Они поняли, что представляет собой Анфилов и какую роль он играл на борту "Туапсе", кроме исполнения обязанностей электронавигатора. В приговоре констатировалось:

"Анфилов, являясь секретным сотрудником органов КГБ, повел себя как провокатор. Подписав указанное выше заявление одним из первых, в начале августа 1954 года, он по заданию чанкайшистов склонил к написанию изменнических заявлений Бенковича и Гвоздика, причем использовал для этого то обстоятельство, что они, как секретные сотрудники органов КГБ, находились у него на связи".

"Назвал сотрудников органов КГБ"

О своей работе на КГБ Анфилов рассказал офицерам тайваньской разведки, от которых информацию получили американские спецслужбы. Но для дальнейшего использования, как говорилось в приговоре, их представители выбрали других членов четверки:

"Предварительным и судебным следствием установлено, что Бенкович в январе 1957 года, установив преступную связь с американским разведчиком Рознером, и при его содействии в мае 1957 года, в присутствии разведчика США Зимина, был завербован сотрудником разведывательной службы США Беннетом в качестве агента американской разведки и подписал соответствующее обязательство. Тогда же он сообщил представителям американской разведки о том, что он, Анфилов и Гвоздик сотрудничали с советскими органами госбезопасности; назвал сотрудников органов КГБ, с которыми имел связь; рассказал о некоторых методах работы органов КГБ и о полученном перед выходом в рейс задании.

Под руководством американских разведчиков по имени Карл и Майкл Бенкович в мае-июне 1957 г. обучался методам ведения разведывательной работы, а затем в течение лета 1957 г. по заданию Рознера занимался выявлением антиамерикански настроенных лиц из числа американских и иностранных граждан, находившихся на Тайване, за что получал от Рознера подарки.

В декабре 1957 года Карл и Майкл предложили Бенковичу под прикрытием т. н. "Всемирного Совета Церквей" выехать с Тайваня в Бразилию и там через чехословацкое посольство добиться выезда в Советский Союз для проведения шпионской работы в пользу США. Бенкович условился с Карлом о паролях для связи с американскими агентами в Бразилии и в Советском Союзе и получил задание по прибытии в СССР подбирать лиц, которые могли бы быть использованы американской разведкой.

По прибытии в гор. Сан-Пауло (Бразилия) Бенкович дважды встречался с разведчиком США, который осведомился у него о ходе оформления документов на выезд в Советский Союз и предупредил, что в пути следования на пароходе из Бразилии в Уругвай с ним встретится агент американской разведки Жанна Прокос, с которой следует обменяться адресами, а по прибытии в СССР в знак готовности к установлению связи с представителем американской разведки послать ей письмо.

Установлено, что Бенкович имел такую встречу с Прокос и договорился с ней о дальнейшей связи, а по прибытии в СССР получил от нее 5 писем и 2 открытки, а также написал ей одно письмо в пути следования в Советский Союз (из Уругвая).

Судебным следствием установлено также, что Гвоздик с июля по ноябрь 1957 года имел ряд тайных встреч с разведчиком США Зиминым и вручил ему письменное сообщение о своей связи с органами КГБ, о сотрудничестве с органами КГБ Анфилова и Бенковича, методах работы советских органов госбезопасности, об известных ему сотрудниках КГБ и явочных квартирах, а также о задании, полученном перед выходом в рейс.

Кроме того, Гвоздик дал Зимину устное согласие по возвращении в Советский Союз проводить антисоветскую деятельность в соответствии с целями антисоветской организации НТС, а также дал подписку о неразглашении своих встреч с Зиминым".

В версию о дальнейшей шпионской работе Бенковича и Гвоздика довольно плохо укладывались некоторые обстоятельства дела. К примеру, зачем Бенкович хранил фотографии своей связной Прокос и почему они завели переписку, очень напоминавшую любовную. Все это смахивало на месть КГБ своим неверным секретным сотрудникам. И эту версию подтверждали последующие события. Военная коллегия вынесла довольно суровый приговор:

"Анфилова Леонида Федоровича, Бенковича Владимира Дмитриевича, Гвоздика Павла Васильевича, Зиброва Николая Васильевича на основании ст. 1 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления заключить в ИТЛ сроком Анфилова и Бенковича на пятнадцать (15) лет каждого, Гвоздика и Зиброва на двенадцать лет каждого, с конфискацией у Бенковича аккредитива за N014623-57 г. серия 82 на сумму 5000 руб., а в отношении остальных — без конфискации имущества за отсутствием такового у осужденных".

Но через несколько лет всех их амнистировали, а в 1990-х реабилитировали. Так что версия об элементарной мести, скорее всего, недалека от истины. Но стоило ли так обижаться? Ведь если кого-то профессионально учат лгать и предавать, это может стать второй натурой.