"Красота мужчины функциональна"

Бельгиец Крис Ван Аш делает для нас замечательную одежду. Она позволяет нам, оставаясь мужчинами и соблюдая все коды и ограничения, которые взвалила на нас культура, носить необычные вещи. В его новой коллекции "весна-лето 2014" стерта грань между вечерним и пляжным нарядом. В ней есть, например, "деловые шорты" или вечерний костюм с короткими рукавами. А еще геометрические узоры, строгий крой, сдержанные цвета и ощущение полной свободы.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 9

Фото: Imaxtree

Фото: Imaxtree

Фото: Imaxtree

Фото: Imaxtree

Фото: Imaxtree

Фото: Imaxtree

Фото: Imaxtree

Фото: Imaxtree

— Вы говорили о том, что в вашей новой коллекции отталкивались от работ американского художника Джона Чемберлена. Часто ли вы ищете опору в современном искусстве?

— Начальное впечатление разве что. Но мы же знаем, что коллекция делается в течение пяти месяцев. Я бы предпочел, чтобы истоки моих идей не искали так близко. То, что понятно в архитектуре или живописи, далеко не всегда применимо к моде. Я видел выставку Чемберлена в нью-йоркском Гуггенхайме и был ею и в самом деле поражен. Мне понравилась идея сочетания материалов, концентрированного металлизированного цвета. Идея коллажа пришла именно тогда, после выставки. Это как фильм, книга или фотография, которая вас трогает и включает какой-то механизм в вашей голове. Вы видели работы Чемберлена? Только представьте себе костюм с желтым пластиком, стеклом, металлом. Как это можно носить?

— Чемберлен — прекрасный художник, но я вспоминаю Дональда Джадда, который говорил, что тот мог бы стать самым знаменитым американским скульптором, если бы умел продавать свои вещи. А вот вы должны уметь продавать.

— Я не сравниваю себя с художником, который занимается чистым искусством. Я изначально знаю, что я не пишу картины и не делаю скульптуры, а крою и шью вещи, которые должны не висеть в музеях, а носиться.

— Ваша коллекция напомнила мне отчасти прозодежду русских конструктивистов. Та же геометрия, прямоугольный узор. Отсутствие деталей. Простота. Идея сделать нечто самое простое и одновременно самое элегантное.

— Когда я пришел работать в Dior Homme, я задавал себе вопрос: чем же должна быть роскошь? И я отвечал себе так: настоящая роскошь не в деталях. Не нужны орнаменты, не нужны виньетки, красота мужской одежды, да и красота мужчины, прежде всего, функциональна. Мне нравится идея, что каждая деталь имеет функцию. Мужчины вообще так сделаны: они любят понять, как работает автомобильный мотор, как крутятся часы. Для меня то же самое с костюмом: я хочу видеть его конструкцию, его структуру. В этом для меня и есть красота.

— Но все же некоторые украшения вы себе позволяете. Есть же цветные вставки, сочетания материалов.

— Я так долго был яростным минималистом, что теперь иногда забавляюсь, нарушая собственные правила, и все же добавляю украшения, положенные на основную форму. Отсюда эта идея коллажа, цветных плоскостей, составляющих, впрочем, с костюмом единое целое.

— Вы бельгиец, а работаете во Франции в знаменитом французском доме. Есть ли разница между бельгийской и французской модой?

— Бельгийская мода более концептуальная, интеллектуальная, более сдержанная. Французская же мода, по крайней мере в общем представлении, более декоративна и экстравагантна. Но я предпочитаю думать, что я стою одновременно в двух национальных культурах, что питаюсь той забавной смесью, которую они производят в моей голове. Мне это позволяет брать лучшее от двух культур и двух миров.

— У вас нет опасений, что вскоре некая усредненная "европейская мода" поглотит национальные различия.

— Не люблю каталогизировать людей по паспорту. Когда говорят о моде, бельгийской или французской, я всегда думаю, что дело не в странах, а в людях. Сколько французских дизайнеров работает во французских домах? Немного, мне кажется. Раз, два и обчелся.

— Вы оглядываетесь на новые рынки, на Россию, на Китай? Как вы учитываете их вкусы?

— Неправильно, мне кажется, создавать вещи для какого-нибудь конкретного рынка. Потому что в моде, к счастью, важен сюрприз, который привлекает людей. Если мы слишком к ним приглядываемся, прислушиваемся и даем то, к чему они привыкли, мы теряем этот элемент неожиданности. Но когда я один день провожу в Майами, другой — в Шанхае, третий — в Москве, я отдаю себе отчет, что мои вещи на вешалках бутиков Dior находятся в очень разном контексте. И я думаю об этом. Я допускаю, что конкретная страна может в большей степени интересоваться той или иной стороной моей коллекции. Думая об этом, я могу, конечно, варьировать материалы или цвета, но это остается скорее как информация к размышлению, чем руководство к действию.

— Какие материалы вы сейчас предпочитаете?

— Очень люблю костюмные ткани, особенно мохер, который одновременно очень классичен и в то же время обладает особой душой, нервностью. Он напоминает мне о спортивной одежде. И он очень практичен. Я ношу брюки из мохера, потому что люблю брюки со стрелками, а в мохере они сохраняются дольше всего.

— Какой вы видите мужскую моду в ближайшие десять лет?

— Спросите меня про ближайшие пять месяцев — я еще смогу что-то рассказать. Размышлять на дистанции десятилетия я не приучен. Я работаю все время над одной новой коллекцией, потом над другой и не думаю, что есть необходимость разрывов, революций в мужской моде, я думаю об эволюции. Но, конечно, каждый дом и каждый дизайнер должны следовать своему призванию и только своему, пусть мы все будем разные.

— В вашей новой коллекции нет большого различия между дневной и вечерней одеждой. Не создали ли вы униформу городского мужчины.

— Современного мужчины, я бы сказал. Я не верю, что у нас сейчас есть возможность четыре раза вернуться домой, чтобы переодеться к очередной встрече. Это какая-то старорежимная идея. Пора думать об одежде, которая адаптируется к любой ситуации. В моих костюмах можно идти куда захочешь и когда захочешь.

Беседовал Алексей Тарханов