Обозреватель "Коммерсанта" ЕЛЕНА ТРЕГУБОВА была единственным журналистом, кто провел ночь выборов в Кремле.
Александр Волошин пригласил меня к себе в Кремль к 8 часам вечера воскресенья. К этому времени в его приемной, как ни странно, еще не было никаких точных данных по выборам. Помощница Волошина заговорщицки спросила: "Слышали, какие у нас результаты-то?!" — и показала мне всего лишь интернетовский сайт, где глава ФЭПа Глеб Павловский вывесил так называемые exit polls (опрос проголосовавших на выходе из избирательных участков). В Кремле знали ровно то же, что уже знала из Интернета вся Москва: "Единство" шло первым, а "Союз правых сил" — третьим.
Около девяти Волошин позвонил Путину:
— Володь, мы все договорились к одиннадцати подъехать в штаб "Единства" поздравить ребят. Ты сможешь?
Потом связался с Шойгу:
— Поздравляю тебя. Ну жди, будем у вас в одиннадцать.
Мне не терпелось скорее попасть в так называемый "ситуационный центр президента" — уж там-то, как мне представлялась, должна была быть суперзакрытая кремлевская информация о выборах. Волошин проводил меня в центр (это на первом этаже того же самого, первого корпуса, где и его кабинет). Меня ждало тяжкое разочарование. На один из трех экранов центра выводились данные ЦИКа по партиям, на второй — по одномандатникам. Третий вообще показывал НТВ. Причем иногда получалось так, что свежие данные раньше зачитывал Киселев, а потом уж они появлялись в "ситуационном центре".
Шеф внешнеполитического управления президента Андрей Логинов умолял сотрудников ФАПСИ работать пооперативнее:
— Мне просто уже стыдно с этими данными к Волошину подходить! Мы же опаздываем!
--До 9 часов вечера ЦИК нам вообще никаких данных не давал — вроде бы не отказывался, но все время у них там отчего-то файл не мог пройти! — тяжело вздыхал глава ФАПСИ Владимир Матюхин.— А как девять пробило, так сразу почему-то все файлы прошли!
В общем, ОВР зря так волновался накануне выборов, что в администрацию президента все данные попадут еще до конца голосования...
Теоретически ФАПСИ, по каналам которого и работает ГАС "Выборы", могло поставлять данные напрямую в Кремль, минуя ЦИК. Но на практике этот канал почему-то не срабатывал. А когда срабатывал, то в центре удавалось увидеть новые проценты максимум на 10-15 минут раньше, чем их транслировали на всю страну из ЦИКа.
Когда Волошин уехал поздравлять "Медведей", хозяин ФАПСИ пригласил меня выпить коньяку "за нашу победу".
— За нашу или вашу? — уточнила я.
— За нашу! Которая, правда, состоялась вопреки вашим стараниям,— парировал Логинов.
Когда выяснилось, что я пью только сок, Матюхин помрачнел и пригрозил взять подписку о неразглашении. Впрочем, разглашать было особо нечего: присутствующие политграмотно заверяли, что все как один проголосовали за "Единство". Матюхин на все расспросы о прогнозах отшучивался: "ФАПСИ не говорит, ФАПСИ слушает".
В первом часу ночи вернулся Волошин, успевший слегка отпраздновать выборы не только в штабе "Медведя", но и в штабе "Союза правых сил":
— Путин потом поехал еще и к коммунистам — сотрудничать же в Думе все равно как-то надо будет. А я уже не поехал — устал.
К часу ночи, когда было назначено совещание у главы администрации, в Кремль начала съезжаться вся кремлевская тусовка — Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко, Владислав Сурков, Игорь Шабдурасулов, Джахан Поллыева и прочие люди, в шутку окрещенные Волошиным "специалистами по грязным предвыборным технологиям" (например, "герой дня" Глеб Павловский).
— Вас удивили результаты? — спросила я Дьяченко.
— Что вы, какие неожиданности — все было абсолютно просчитано...
Юмашев вытащил пейджер:
— Вот смотрите, как мы работаем!
На пейджере было сообщение, датированное 9.51 утра воскресенья: "Это очень похоже на победу. Перезвони. Глеб". Какой "Глеб", догадаться было нетрудно.
Не отрываясь, смотрели НТВ. Когда наконец на экране появились Лужков с Примаковым, среди кремлевского руководства началось буйное ликование:
— Что же вы все про коммунистов да про коммунистов говорите, вы бы нам про свои результаты рассказали! — съязвил Юмашев.
— Валя, а что бы вы сами сейчас на месте Лужкова говорили? — не удержалась я.
— Я бы на его месте застрелился. Причем еще до выборов.
В начале второго ночи Волошину позвонил Ельцин — узнать свежие результаты. Через час все стали потихоньку разъезжаться. Кроме Волошина, который с совсем не праздничным лицом, куря сигарету за сигаретой, продолжал отслеживать данные не только по партийным и одномандатным выборам, но и по губернаторам.
Логинов предлагал:
— Вот после президентских выборов, когда у нас будет восьмилетняя перспектива, надо будет всерьез спокойно заняться подготовкой губернаторов — а то кошмар какой-то по всей стране творится...
Позвонил Кирсан Илюмжинов — отчитался, что у него "вроде бы" победила Буратаева (которая выставлялась против жены Лужкова Батуриной). Пришли новые сводки, по которым вроде бы не проходил Березовский.
— Вот видите, а вы про нас говорите! — с укоризной сказал мне Волошин.
А Березовский потом взял и прошел.
В пять часов для Ельцина подготовили сводку на одну страничку — с простым и доходчивым объяснением, что "Единство" пока что на первом месте, но, возможно, будет вторым, когда посчитают все бюллетени, и так далее. Словом, ровно та же самая информация, какая была на тот час и у всех других политически озабоченных граждан.
Ельцин позвонил Волошину ни свет ни заря — в 6.15. Тот взял подготовленный листочек, пересказал Ельцину все своими словами. И признался мне, что президент остался доволен: "Только вот говорит, что коммунистов многовато".