Конституционный суд (КС) вчера провел публичные слушания по делу о том, как должно исполняться решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), если оно противоречит позиции КС. Разъяснений потребовал президиум Ленинградского окружного военного суда (ЛОВС) в связи с пересмотром скандального дела многодетного офицера Константина Маркина о дискриминации в армии. Представители органов власти разошлись в оценках полномочий КС в этом политическом споре. Сам господин Маркин уверен, что КС в итоге придется либо отказаться от прежних позиций, либо поставить под угрозу присутствие России в Совете Европы.
Валерий Зорькин (в центре) и Сергей Маврин (справа) дождались нового рассмотрения дела Маркина
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Вопрос о "пределе уступчивости" России в случае противоречий между позициями КС и ЕСПЧ, публично поставленный председателем КС Валерием Зорькиным в 2010 году, КС вчера впервые рассмотрел в рамках открытого судебного процесса. Поводом послужил запрос ЛОВС о проверке конституционности двух норм ст. 392 Гражданского процессуального кодекса (ГПК), определяющих основания для пересмотра судебных постановлений по новым обстоятельствам, которыми следует считать постановления КС и ЕСПЧ. Согласно ГПК, суды должны пересматривать дело, если примененный ими закон был по жалобе заявителя "признан КС не соответствующим Конституции" (п. 3), а также в случае "установления ЕСПЧ нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод" (п. 4).
Проблема возникла у военных судей в связи со скандальным делом отставного офицера и многодетного отца Константина Маркина, которому командование ранее отказалось предоставить отпуск по уходу за ребенком, полагающийся по российским законам только военнослужащим-женщинам. В 2012 году Большая палата ЕСПЧ (как в 2010 году — одна из его палат) признала такой подход дискриминацией и взыскала с РФ компенсацию €6,15 тыс. в пользу господина Маркина за нарушение его прав. При этом ЕСПЧ дважды проигнорировал позицию КС, который в 2009 году отказался рассматривать аналогичную жалобу господина Маркина, но указал, что ограничения для военнослужащих-отцов оправданы интересами обороноспособности России, а также национальной традицией особого отношения к материнству.
Решение ЕСПЧ вызвало возмущение ряда представителей КС. Валерий Зорькин и его заместитель Сергей Маврин (судья-докладчик по "делу Маркина" 2009 года и в нынешнем процессе по запросу ЛОВС) публично раскритиковали позицию Страсбурга, в том числе в СМИ (что, впрочем, не послужило поводом для их самоотвода в этом деле). Воспользовавшись высказываниями главы КС о необходимости определить "предел уступчивости" государства по отношению к наднациональному контролю его правовой системы, а также о безусловном приоритете Конституции в случае подобных коллизий, сенатор Александр Торшин еще в 2011 году внес в Госдуму законопроект о наделении КС полномочиями оценивать последствия решений ЕСПЧ для России. Этот проект вызвал еще более громкий международный скандал и до сих пор не рассмотрен даже в первом чтении.
Однако теперь у КС появилась возможность урегулировать проблему самостоятельно, не дожидаясь, пока это сделает законодатель. Тем более что ранее глава КС неоднократно ссылался на примеры аналогичных судов Германии и других стран, которые, по его мнению, такие "пределы уступчивости" давно определили. Председатель ЛОВС Дмитрий Кувшинников, выступая вчера в КС, прямо заявил, что решение поставленной им перед КС проблемы будет иметь значение "не столько для "дела Маркина", сколько для совершенствования национального законодательства" и "КС подойдет к вопросу глубже, чем мы изложили", и "стратегически широко". Военный судья пояснил, что ожидает от КС принятия "стимулирующих мер общего характера во избежание возможных правовых коллизий".
То, что вчерашний процесс выходит за пределы конкретного "дела Маркина", вчера подтвердили почти все представители органов власти. Они напомнили, что КС не признавал законы об отпусках военным не соответствующими Конституции, следовательно, п. 3 ГПК, который оспорил военный суд, это дело не затрагивает. Кроме того, Верховный суд уже давно разъяснил, что при пересмотре дела на основании решений ЕСПЧ отменять решения российских судов вовсе необязательно. Тем не менее представитель Совета федерации Александр Саломаткин заявил: хотя "каких-либо оснований считать, что позиция ЕСПЧ имеет приоритет перед позицией КС, не имеется", законодателю следует "дополнить ГПК механизмом регулирования" таких противоречий.
Полпред президента в КС Михаил Кротов, однако, считает, что у КС вообще не было оснований рассматривать это дело, а разрешить вопрос о конкуренции правовых позиций КС и ЕСПЧ вправе лишь законодатель. С этим согласен и представитель Верховного суда Кирилл Жудро, который напомнил КС, что "нельзя быть судьей в своем деле". А представитель Генпрокуратуры Татьяна Васильева напомнила, что в Госдуму "еще в 2011 году" был внесен законопроект Александра Торшина.
"КС не раз подчеркивал, что он не вправе выйти за рамки рассматриваемого запроса. Поэтому КС в данном деле не вправе исследовать, в каком соотношении находятся позиции КС и ЕСПЧ,— отмечает вице-президент Федерального союза адвокатов Сергей Попов.— Судя по выступлению полпреда президента, кремлевская администрация тоже не заинтересована в том, чтобы КС сформулировал правовую позицию, которая может поссорить Россию с Советом Европы. Вполне вероятно, что КС взялся рассматривать запрос ЛОВС с прицелом на будущее: думаю, впереди много более серьезных дел по решениям ЕСПЧ". Господин Маркин, которого не пригласили на заседание в КС, считает, что любое решение будет не в пользу КС. "В итоге КС придется либо отказаться от прежних позиций, либо поставить под вопрос присутствие России в Совете Европы",— говорит он.
Поскольку интересы господина Маркина в КС в этом деле никто не представлял, этот перекос отчасти восполнило НКО "Институт права и публичной политики". Эксперты НКО представили в КС свои "письменные соображения" по этому делу, рассказал соавтор документа Григорий Вайпан. Они пришли к выводу, что ни один из судов других стран, вопреки заявлениям главы КС, не позволял себе отказываться от исполнения решений ЕСПЧ.