Вчера президент России Владимир Путин встретился с лидером ЛДПР Владимиром Жириновским и попросил его об одолжении. Одолжение, впрочем, звучало не как просьба, а как ультиматум. Из Ново-Огарево с подробностями — специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Эта встреча начиналась очень лирично. Владимир Жириновский вошел в кабинет Владимира Путина, что-то напевая. Скорее всего, это были все-таки нервы.
Господин Путин заметил, что в последнее время он регулярно встречается с председателями партий и что "такие встречи сейчас максимально востребованы из-за подготовки послания Федеральному собранию".
Очевидно, что это так и было. Но очевидно и другое: господин Путин намерен был изложить лидеру ЛДПР свое мнение по поводу недавних высказываний Владимира Жириновского насчет того, чтобы огородить Кавказ колючей проволокой и оттуда, из-за проволоки, контролировать поток мигрантов в остальную Россию. Кроме того, лидер ЛДПР потребовал ограничить рождаемость на Кавказе одним ребенком, чем, безусловно, еще больше восстановил против себя кавказские народы, которые между собой могут конфликтовать по разным поводам, но есть вещи, которые объединяют их намертво и навсегда.
Что говорить, понесло Владимира Жириновского на телепередаче, где он лихорадочно быстро озвучил все эти идеи. Но вряд ли он сожалел о том, что сказал тогда.
О мигрантах с Кавказа и из Средней Азии господин Жириновский говорил и вчера, но совсем по-другому: мягко, даже бархатно, примерно таким же голосом, каким напевал что-то, входя к Владимиру Путину, встреча с которым для лидера ЛДПР, очевидно, всегда праздник.
Особое внимание Владимир Жириновский обратил на то, что главная тяжесть в отношениях с мигрантами должна лечь на плечи работодателей в России: те должны предлагать мигрантам места в общежитиях и обеспечивать их культурный досуг, тогда все и наладится.
Кроме того, у Владимира Жириновского есть программа обустройства Сибири и Дальнего Востока: россиянам нужны льготы, чтобы они из центра страны ездили осваивать ее окраины (хотя вот Ермаку в свое время никакие льготы не понадобились). Те, кто едет в малонаселенные районы Сибири и Дальнего Востока, должны быть освобождены от призыва в армию и особенно от сдачи ЕГЭ.
— Прибыли в Хабаровск или Магадан — и все, не сдают ЕГЭ! — констатировал лидер ЛДПР.
О том, распространится ли эта льгота на коренных жителей этих мест, Владимир Жириновский ничего не сказал — видимо, потому, что не распространится.
Коснулся он и проблемы избирательной системы в стране (см. материал на стр. 2):
— Вы идете в избирательный округ по партийному списку, но, придя потом в парламент, обязательно образуете фракцию. Никто никуда не должен бегать,— сказал он, обращаясь к Владимиру Путину, но вряд ли все-таки имея в виду именно его.— А вот одиночка, известный человек, идущий на мажоритарный округ,— что он будет делать? Есть такое понятие, как связанный кредит: мы даем вам деньги, а вы делаете то-то и то-то. Так и тут должно быть!
Владимир Жириновский излагал президенту вековечную мечту любого лидера любой партии. Постепенно он, конечно, разгорячился.
— Вы уже больше 20 лет в политике,— сказал ему господин Путин, который, уже было ясно, позвал Владимира Жириновского не для того, чтобы поднимать его рейтинг.— У вас много интересных и реализуемых идей.
Владимир Жириновский кивнул, представив, что и изложенные только что будут теперь реализованы в ближайшее время.
— Но у меня к вам просьба,— Владимир Путин даже понизил голос.— У вас устойчивый электорат сложился за два десятилетия. Нет необходимости обращаться к отдельной части вашего электората, чтобы укрепить среди них свои позиции в ущерб фундаментальным интересам нашей страны.
Нет никаких сомнений, что Владимир Путин говорил именно по поводу последних дебатов господина Жириновского насчет отношения к Кавказу.
Вот это президент ему и хотел сказать с самого начала.
Владимир Жириновский светло улыбнулся. Он что-то понял. Наверное, не все.
Но интонация Владимира Путина ему понравилась (и это было главное).
А зря.