Предвыборная кампания не могла не коснуться российского федерализма. Учителя и шахтеры получили деньги, призывники — перспективу реформы армии, а республики и области — дополнительный пакет договоров по разграничению полномочий с федеральными властями.
Первый такой договор, как известно, был подписан с Республикой Татарстан 15 февраля 1994 года. В Екатеринбурге, где началась предвыборная кампания президента 15 февраля 1996 года, подобный договор с властями Свердловской области стал лишь седьмым по счету. Нижегородский договор, который в прошедшую субботу подписал президент, стал уже двадцать третьим. На этой неделе — Тверь. Кампания, видимо, завершится на цифре 25. И это лишь одно из свидетельств того, что региональной элите сегодня отведена очень важная роль.
Процесс усвоения суверенитета после 31 марта 1992 года (дата подписания федеративного договора) прошел несколько этапов, превратившись из лозунгового инструмента борьбы между тогдашними исполнительной и законодательной властью в качественно новый феномен российской жизни. Договоры и прилагающиеся к ним пакеты соглашений (которых к каждому иногда более двух десятков) обеспечили регионам серьезные возможности для самостоятельных действий в экономике переходного периода. Конкретно они охватывают такие сферы, как "оборонка", прохождение альтернативной военной службы, организация мобилизационной подготовки народного хозяйства, согласование кандидатур чиновников федеральных учреждений, таможенные вопросы, право на создание собственных золотовалютных резервов, право распоряжения и собственности на высоколиквидные природные ресурсы (вплоть до самостоятельных отношений с зарубежьем, минуя центр). В отдельных случаях в договорах, в частности, с Татарстаном, прямо предусмотрено право устанавливать отношения с иностранными государствами и участвовать в деятельности соответствующих международных организаций. В Татарстан обсуждать проблемы российского федерализма, например, уже съездила делегация из штаб-квартиры НАТО.
Избиратель российских регионов живет и действует вольно — над ним пока еще не довлеют традиции политической культуры, почти ни к чему не обязывает и система ценностей — она еще просто не устоялась. Надо думать, больше заинтересует его то, что происходит вокруг него. Нефтегазовые районы вряд ли вдохновятся коммунистической идеей нового передела — огосударствления и перераспределения доходов от экспорта нефти и газа, что записано в экономической программе коммунистов. Подразумевается реставрация старого механизма монополизации ресурсов в руках центра, создание закрытой экономики (что невозможно без закрытых границ), создание пресловутых "ценовых ножниц" за счет жестко регулируемых цен и перераспределения попадающих в казну доходов в пользу тех отраслей, которые традиционно служили коммунистам инфраструктурой власти. Фактически речь идет о том, что коммунисты собираются столкнуть лбами два российских комплекса — ТЭК и ВПК. Захотят ли наши "топливные" области, республики и автономные округа (Татарстан, Башкортостан, Тюменская, Оренбургская области, Ханты-Мансийский округ) поучаствовать в грядущем "топливном" конфликте? Вряд ли. На первый взгляд, в системе ВПК позиции левых выглядят несколько предпочтительнее, чем в ТЭК. Однако и за такую "любовь" генералам (и связанным с ними региональными властями) придется поступиться своей экономической самостоятельностью (в том числе внешнеэкономической), о чем они вряд ли мечтают.
Вообще, принципиально новый феномен в российской провинциальной жизни — самостоятельные международные и внешнеэкономические связи регионов. Благодаря проведенной центром либерализации внешней торговли (которую КПРФ однозначно отменит), а также соглашениям по разграничению полномочий регионы получили большие права. В последние годы внешнеторговый оборот России, по подсчетам департамента по связям с субъектами федерации МИД, растет в значительной степени именно за счет внешней торговли, которую ведут регионы. К примеру, 30% товарооборота России и Венгрии осуществляется за счет прямых связей с регионами. В 1993-1994 годах 10% всего объема продукции Московской области поставлялось за пределы РФ, в том числе 70% — в страны дальнего зарубежья. Субъекты федерации открыли более 20 собственных представительств в ближнем и дальнем зарубежье, имея от 10 до 40 коммерческих соглашений каждый. Экономическая интеграция СНГ, по оценкам аналитиков того же департамента, также идет за счет межрегиональных связей.
Такая самостоятельность объективно позволяет решать те проблемы, которые долго не могли решить на федеральном — но советском — уровне. Многие регионы прокладывают себе путь на внутренний рынок через внешний. Скажем, Астрахань стала популярной за счет внешних поставок оборудования для подводного бурения, Краснодар — благодаря продаже рисоуборочных комбайнов в Австралию, меняется структура экспорта у Новосибирска. Регионы уже не уповают на инвестиции центра. Практически в каждом есть собственный просчитанный инвестиционный пакет, ориентированный на иностранный рынок и под собственные региональные гарантии. Соответственно, иностранные партнеры охотнее вкладывают деньги, когда ясен адрес. Могли ли в коммунистические времена мечтать о строительстве международных аэропортов такие города, как Нижний Новгород, Кемерово, Астрахань и Самара?
Главное, что нынешний центр (и только нынешний!) признает право на такую самостоятельность. В помощь ей при МИД был специально создан департамент и консультативный совет субъектов федерации по международным и внешнеэкономическим связям, с помощью которых было подготовлено и подписано свыше 400 соглашений за два года. В ряде случаев регионам делегируется право действовать от имени федерального правительства, как это было в феврале 1995 года, когда президент Республики Саха Михаил Николаев подписал российско-южнокорейское межправительственное соглашение об экономическом сотрудничестве.
Вокруг этих прав и может развернуться борьба за передел власти в случае победы коммунистов. Впрочем, если они побеждают на федеральном уровне, то борьбу уже можно считать проигранной для регионалов. Местные элиты это понимают, им есть что терять. И именно поэтому, несмотря на то что им не во всем нравится Ельцин, они в большей части именно на него сделали ставку. Вопрос лишь в том, удастся ли им убедить в этом же провинциальных избирателей.
МАРИНА Ъ-СЕРГЕЕВА