$40 млн заработал профессиональный игрок Арчи Карас, начав играть с $50 в кармане. Сейчас от его выигрыша ничего не осталось, а сам Карас ожидает суда за использование крапленых карт. Профессиональные игроки и шулеры придумали множество законных и незаконных способов обчищать карманы простаков и обыгрывать казино. Многие из них разбогатели, но в итоге почти все остались ни с чем, потому что не могли остановиться и продолжали играть до полного разорения.
Фото: © Mary Evans/DIOMEDIA
Фото: © Harlingue / Roger-Viollet/AFP
Фото: SSPL/Getty Images/Fotobank
Фото: Mary Evans Picture Library/EAST NEWS
Фото: Getty Images/Fotobank
Фото: NY Daily News Archive via Getty Images/Fotobank
Фото: The Orange County Register/ZUMAPRESS/Diomedia
Фото: Cover/Getty Images/Fotobank
Болотный азарт
История азартных игр полна легендами о небывалых ставках и грандиозных разорениях. Во времена, когда карты были любимым развлечением аристократии, многие состояния были пущены на ветер, что порой заставляло власти идти на запретительные меры. В 1638 году в Венеции был открыт "Ридотто" — первый в Европе легальный игорный дом, но в 1774 году заведение пришлось закрыть, поскольку отпрыски старинных венецианских фамилий в массовом порядке просаживали богатства, накопленные предыдущими поколениями. Между тем если одни разорялись, то другие должны были богатеть. Всегда существовали люди, для которых азартные игры были не праздным развлечением, а настоящей работой и даже способом сделать карьеру. Профессиональные игроки стремились изучить все тонкости любой игры и разработать выигрышную стратегию, чтобы когда-нибудь разбогатеть. Некоторым это удавалось. Впрочем, наибольшего успеха достигали те, кто играл не по правилам, или, проще говоря, жульничал.
Одним из первых игроков, добившихся феноменального успеха, был англичанин Уильям Крокфорд. Будущий миллионер родился в 1775 году в семье торговца рыбой и с юности занимался тем, что счищал чешую, разделывал и потрошил. К концу XVIII столетия он понял, что гораздо выгоднее потрошить кошельки джентльменов, которые ищут острых ощущений в злачных кварталах. Крокфорд научился мастерски играть в вист, пикет и другие популярные игры того времени, а порой не брезговал и игрой в "найди даму" — вариантом игры в наперсток. К тому же он подрабатывал маклером на скачках, что давало небольшой, но стабильный доход. В первые годы XIX века Крокфорд перебрался из лондонских трущоб в район Пиккадилли, где всегда можно было найти богатых бездельников, готовых играть по-крупному. Однажды ему улыбнулась удача: встретился богатый торговец мясом, считавший себя блестящим игроком. Современник писал, что купец был "хвастуном, дураком и богачом, то есть относился к той породе людей, которую всегда искал Уильям Крокфорд". Чем больше купец проигрывал, тем больше он ставил, желая отыграться, и вскоре в карман игрока перешли Ј1,7 тыс. (около $250 тыс. по нынешнему курсу). На эти деньги Крокфорд открыл собственный игорный дом в миле от Букингемского дворца, а вскоре купил долю в модном джентльменском клубе на Болтон-Роу, куда захаживали лорд Байрон и самый богатый лондонский денди Бо Брумель.
Лондонские игорные дома почти никогда не играли честно. Достаточно сказать, что в каждом заведении обычно присутствовали подсадные игроки, которых называли пуфами. В их задачу входило играть, постепенно повышая ставки, чтобы разжигать азарт в посетителях. Разумеется, заведение давало пуфам выиграть, в то время как прочих обдирали как липку. В зале всегда присутствовал флешер — еще один подсадной, который должен был громко рассказывать о том, какие крупные выигрыши случаются в этом игорном доме. Обчищать клиентов помогали даже официанты, которые в нужный момент отвлекали играющих, чтобы дать возможность крупье передернуть карты. Бывалый шулер Крокфорд не раз сам вставал на место крупье, так что деньги лились рекой, и вскоре его состояние достигло Ј100 тыс.
В 1827 году бывший торговец рыбой открыл Клуб Крокфорда — самый роскошный игорный дом из всех, что когда-либо видел Лондон. Предприниматель не поскупился на богатую отделку помещений и даже нанял Луи Осташа Уде — самого знаменитого французского повара во всей Англии. Повар получал Ј4 тыс. в год, но аристократы, привлеченные в клуб изысканной кухней, проигрывали во много раз больше. Игорные заведения в ту пору были в Англии запрещены, поэтому официально заведение считалось обычным джентльменским клубом. Проблем с властями не возникало, ведь здесь играла вся политическая элита королевства, включая самого герцога Веллингтона, который в 1815 году разбил Наполеона, а в 1828-м стал премьер-министром.
Крокфорд едва умел читать и до конца дней разговаривал как кокни, но это не мешало ему вращаться в изысканном обществе и время от времени обыгрывать в вист какого-нибудь лорда. За всю жизнь он заработал около Ј1,2 млн и умер в 1844 году сверхбогачом.
Тем временем на другом континенте разворачивался настоящий картежный бум. В начале XIX века в Новом Орлеане водились шальные деньги: сюда стекались плантаторы, работорговцы, скотопромышленники и земельные спекулянты со всего американского Юга, чтобы заключить сделки и весело провести время. В этом им помогали многочисленные шулеры, обитавшие в Болоте, как называли злачный район на берегу Миссисипи. Поскольку Болото не могло вместить всех, кто хотел заработать с помощью крапленых карт, многие профессионалы перебрались на пароходы, курсировавшие по великой реке. Миссисипи была главной транспортной артерией Юга, так что все состоятельные путешественники рано или поздно оказывались на борту парохода, где было больше нечем заняться, кроме как играть. В середине 1830-х годов на реке было около 250 пароходов, на которых промышляли около 2 тыс. профессиональных шулеров, внешним видом и манерами не отличавшихся от богатых джентльменов.
В 1832 году на борту одного из пароходов произошла весьма показательная история. Один богач сел играть с шулерами, которые отобрали у него почти все деньги. Внезапно к столу приблизился незнакомец, схватил профессионала за руку, вынул огромный тесак и крикнул: "Покажи свою руку! Если у тебя там больше пяти карт, я тебя убью!" Человек с ножом дернул шулера за рукав, и оттуда посыпались карты. Незнакомец сгреб $70 тыс., лежавшие на столе, $50 тыс. отдал богачу, а $20 тыс. забрал себе за труды. Спаситель оказался Джеймсом Боуи — знаменитым авантюристом, который однажды разогнал своим тесаком вооруженную толпу,— так что шулеры не рискнули с ним спорить. Позднее Боуи погиб при защите форта Аламо и стал национальным героем Америки.
На кривом колесе
Пока Америка сходила с ума по покеру и фараону, аристократическая Европа увлеченно играла в рулетку. Популярности этой забавы немало способствовал коммерческий гений двух профессиональных игроков Франсуа и Луи Бланов. Близнецы родились в 1806 году в Провансе в семье сборщика налогов и, по легенде, еще в детстве увязались за бродячим цирком, чтобы изучить хитрости тамошних наперсточников и шулеров. Так или иначе, начало их деловой карьеры было связано с азартом и жульничеством, но не с картами или рулеткой. Братья обосновались в Бордо и играли на бирже. Они подкупили телеграфистов и узнавали о колебании курсов на парижской бирже раньше остальных, на чем и составили первый капитал. Бланов судили и взыскали штраф за подкуп должностных лиц, но капитал остался при них. Братья открыли в Париже игорный дом, но в 1838 году азартные игры были во Франции запрещены, и Бланы перебрались в немецкий Хомбург. В 1843 году они усовершенствовали рулетку, убрав сектор дубль-зеро, который увеличивал шансы казино на выигрыш. Теперь, когда на колесе осталось только одно зеро, шансы игроков выросли, и казино Бланов стало самым популярным в Европе.
Многие считали близнецов слугами дьявола, поскольку, как известно, сумма всех чисел на рулетке равняется "числу зверя". И все же некоторым удавалось оставить братьев Блан в дураках. В 1860 году в Хомбург явился испанец по имени Томас Гарсия, работавший коммивояжером во французской фирме. Гарсия был шулером и нередко пополнял бюджет с помощью крапленых карт и утяжеленных игральных костей. Он мечтал разработать систему, позволяющую играть в рулетку и выигрывать. Перепробовал множество вариантов и в конце концов остановился на том, что сейчас известен как система Гарсии. В заведении братьев Блан испанец после нескольких небольших проигрышей выиграл 240 тыс. франков. Через две недели он вернулся и выиграл 1,75 млн франков. Казино отыгралось, но Гарсия все-таки унес 500 тыс. франков. После серии выигрышей и проигрышей он наконец покинул Хомбург, забрав с собой 800 тыс. франков. Гарсия не делал больших ставок на числа. Обычно он распределял свои ставки между простыми шансами — "красное" или "черное", "чет" или "нечет", "больше" или "меньше". Когда ставка проигрывала, он повторял ее, увеличивая на 20%, до тех пор, пока она не выигрывала, а в случае выигрыша уменьшал ставку на те же 20%. Он исходил из того, что с каждым проигрышем шанс выигрыша растет, а с каждым выигрышем — падает, и практика показала, что он был прав. Впрочем, если бы система работала всегда и для всех, содержание казино стало бы самым убыточным бизнесом на свете.
В 1863 году Франсуа Блан открыл казино в Монако, в районе, который через три года получил название "Монте-Карло" и вскоре стал известен всему миру. В Монако потянулись изобретатели всевозможных рулеточных систем, однако заведение почти всегда оставалось в выигрыше. Обмануть систему удалось английскому инженеру Джозефу Хобсону Джаггеру, который задействовал метод научного наблюдения и математический анализ данных. Джаггер работал в текстильной индустрии, так что о вращающихся колесах знал не понаслышке. Он был уверен, что за случайными движениями рулетки должна стоять какая-то закономерность, и посвятил немало времени ее поискам. В 1873 году Джаггер нанял шесть помощников, которые должны были наблюдать за рулеточными столами в Монте-Карло в течение продолжительного времени. Все результаты скрупулезно записывались, и Джаггер подвергал их статистическому анализу. Наконец он обнаружил, что на одном из колес чаще других выпадают числа 7, 8, 9, 17, 18, 19, 22, 28 и 29. Поскольку шесть из заветных чисел группировались в одном секторе, можно было предположить, что колесо искривлено. В июле 1875 года Джаггер явился в казино и легко выиграл Ј14 тыс. (около $1 млн по нынешнему курсу). За следующие три дня он выиграл еще Ј60 тыс., причем многие игроки стали повторять его ставки, так что потери казино были еще больше. Крупье сообразили, в чем дело, и тайно поменяли местами рулетки на столах. Джаггер стал проигрывать. Тут инженер припомнил, что на его заветном колесе была маленькая царапина. Он нашел меченое колесо на другом столе и быстро отыгрался. Джаггер покинул Монте-Карло с Ј65 тыс. В Англии он открыл собственный бизнес и больше не играл.
Подвиг Джаггера сумел повторить очередной мошенник с демоническим именем. В 1891 году англичанин Чарльз Девил Уэллс явился в Монте-Карло с деньгами, взятыми у инвесторов на внедрение в производство его изобретения — музыкальной скакалки. Уэллс поставил чужие деньги на кон и неожиданно выиграл. В течение 11 часов он играл по методу Гарсии и выиграл 1 млн франков. Через несколько месяцев Чарльз Девил вернулся и выиграл еще миллион. Казино наняло детективов, которые должны были понять, как он жульничает, но те так ничего и не поняли. Судя по всему, никакого секрета вообще не было. Уэллсу просто везло. В 1892 году он снова собрал деньги с инвесторов на испытание нового парового двигателя, который он якобы изобрел. Уэллс вернулся с деньгами в Монте-Карло — и проигрался. Оказалось, что система Гарсии работает только для тех, кто может вовремя остановиться. Уэллс угодил в тюрьму за растрату и отсидел восемь лет. Выйдя на свободу, он попытался провернуть еще одну аферу во Франции, но сел еще на пять лет. Человек, дважды обыгравший главное казино Европы, умер в 1922 году в полной нищете.
В греческом зале
В ХХ веке профессиональные игроки стали кооперироваться и работать в команде, что порой давало поразительные результаты. В 1919 году в послевоенный Париж перебрались два грека — Эли Элиопуло и Николас Загрофос. Первый был опытным игроком в баккара, а второй — настоящим математическим гением. Загрофос не только прекрасно считал, но и обладал феноменальной памятью. Свои способности он употребил на то, чтобы научиться превосходно играть в карточные игры, и с помощью Элиопуло в совершенстве освоил баккара. Эта игра открывает большой простор для применения различных стратегий и дает заметные преимущества тому, кто может запомнить все сыгравшие карты. Молодой Загрофос не только запоминал все сыгранные комбинации, но и был прирожденным психологом, что позволяло ему предугадать, как будут играть соперники.
В Париже Элиопуло и Загрофос познакомились с армянином Заретом Куюмджаном, который тоже был профессиональным игроком. Вскоре к ним примкнули француз Франсуа Андрэ и еще один грек — Атанасе Вальяно. В 1922 году во французском Довиле оформился Греческий синдикат — союз профессиональных игроков высшего класса, которые имели общую кассу и помогали друг другу держаться на плаву.
Судя по всему, члены синдиката не были шулерами. В первые годы они довольно часто проигрывали, порой оказываясь на грани разорения. В 1923 году чилийский министр финансов Густаво Росс обыграл синдикат на 17 млн франков. В другой раз крах едва не наступил в 1926 году, когда Загрофос спустил почти все деньги. Он поставил на кон последний миллион и отыгрался, достав в нужный момент бубновую девятку. С тех пор девятка бубен стала личной эмблемой игрока. Загрофос поместил ее на портсигар и даже на флаг, развевавшийся над его яхтой. Греческий синдикат имел высочайшую репутацию, и с его участниками садились играть представители клана Ротшильдов, король Египта и многие другие знаменитости. В 1920-1930-х годах Греческий синдикат не знал себе равных, и никто точно не знает, сколько денег заработали его участники.
О том, что один в поле не воин, вскоре догадались и американские картежники, но к опытному игроку и крестному отцу американской мафии Арнольду Ротстейну это понимание пришло слишком поздно. Ротстейн начинал как игрок в покер, регулярно играл на бегах, делал ставки на исход бейсбольных матчей, затем открыл собственный игорный дом и постепенно превратился в криминального босса Нью-Йорка. Именно он первым понял, какие выгоды может принести сухой закон организованной преступности, и сделался пионером бутлегерского бизнеса. А потом он допустил ошибку.
8 сентября 1928 года Ротстейн сел играть в покер с несколькими профессиональными игроками — Джорджем Макманусом, Джо Бернстайном, Нейтом Реймондом и Алвином Томпсоном по прозвищу Титаник. По крайней мере один из них был известным мошенником и шулером. Прозвище Томпсон заработал в 1912 году после известной катастрофы в Атлантике. Когда он полностью обыграл нескольких джентльменов, кто-то спросил: "Как зовут этого парня?" Ему ответили: "Должно быть, "Титаник". Он всех нас утопил". Томпсон также был известен тем, что выигрывал самые невозможные пари самым нечестным способом. Однажды он поспорил, что запустит мяч для игры в гольф на 500 ярдов, хотя лучшие игроки били только на 200 ярдов. Титаник дождался зимы и запустил мяч прыгать по замерзшему озеру — так он выиграл спор. Нейт Реймонд часто работал вместе с Титаником, помогая ему обдирать наивных простаков. В этот раз, судя по всему, все четверо шулеров объединились против Ротстейна, обыграв его на $300 тыс. Гангстер заподозрил нечестную игру и категорически отказался платить. Это была его вторая ошибка. 4 ноября неизвестные стреляли в Ротстейна, и через два дня он умер в больнице. Убийц так и не нашли.
Впрочем, несмотря на наступление эпохи синдикатов, одиночка все еще мог добиться впечатляющих успехов. В 1893 году в богатой на таланты Греции родился Николас Андреа Дандолос, вошедший в историю как Ник Грек. Его родители были преуспевающими торговцами с хорошими связями, так что Николас получил хорошее классическое образование и в 18 лет поехал учиться в Америку. Юноша получал от родителей $150 в неделю. На эти деньги он стал играть на тотализаторе и за шесть месяцев выиграл $500 тыс., которые вскоре спустил в казино. С этого момента начала проявляться важная особенность характера Николаса: он легко относился к деньгам и без колебаний рисковал тем, что пришло к нему по воле случая. Юношу можно понять, ведь каждую неделю ему исправно поступало $150.
Молодой Ник стал завсегдатаем казино. Он играл и в карты, и в кости, и в рулетку, причем всегда стремился делать крупные ставки. Он изучал все тонкости любой игры, но, судя по всему, никогда не мошенничал или мошенничал так, что его невозможно было поймать. Впрочем, не исключено, что ему подыгрывали сами казино, ведь к 1940-м годам Ник Грек сделался настоящей знаменитостью. За его игрой было интересно наблюдать, поскольку он всегда играл по-крупному и не останавливался даже тогда, когда проигрывал $100 тыс. и больше. К тому же он был очень начитан и обаятелен и при случае мог порассуждать о Платоне и Аристотеле. Такой игрок служил живой рекламой для всего игорного бизнеса, и каждый его выигрыш привлекал в казино сотни простаков, которые быстро возмещали казино все его потери. Однажды, например, Дандолос увлек своим примером самого Альберта Эйнштейна. Создатель теории относительности как-то заметил, что существует лишь один способ выиграть в казино — стащить деньги со стола, когда крупье отвернется. Когда ученый решил посмотреть Лас-Вегас, Дандолос вызвался показать ему город. Ник Грек выиграл крупную сумму, два раза подряд поставив на "красное", и Эйнштейн взял свои слова обратно.
Некоторые игорные заведения пытались нанять Грека, чтобы он продолжал играть только у них, но Дандолос предпочитал сохранять независимость. За долгую карьеру игрока Николас, по его собственным словам, 73 раза полностью разорялся и столько же раз вновь становился богачом. Он принципиально не считал деньги и щедро осыпал ими друзей и знакомых. Он потратил более $20 млн на благотворительность (около $500 млн по нынешнему курсу), а всего через его руки прошло около $500 млн (примерно $5 млрд). К концу жизни Дандолос все-таки разорился и играл в покер с максимальной ставкой $5. Когда его спросили, как он может играть на такую мелочь после того, как ворочал миллионами, старик спокойно ответил: "Ну это же все равно игра, не так ли?" Ник Грек умер 25 декабря 1966 года, на Рождество.
Блек-джек и наука
Вторая половина ХХ века стала эпохой научно-технической революции, и многие азартные игроки попытались использовать ее плоды в игровых залах. Одним из пионеров научного подхода стал профессор математики Эдвард Торп. В начале 1960-х он проанализировал все возможные расклады блек-джека с помощью IBM 704 — одного из ранних компьютеров, занимавшего целую комнату в Массачусетском технологическом институте. Вооружившись теорией вероятности, профессор пришел к выводу, что, считая сыгранные карты, игрок может значительно повысить шансы на выигрыш. Торп изобрел метод подсчета карт, который многим известен по фильму "Человек дождя". Профессор заручился поддержкой профессионального игрока Мэнни Киммела и начал обыгрывать одно казино за другим. За один уикенд он выиграл $11 тыс. (около $70 тыс. на сегодняшние деньги). Вскоре его стали выгонять из казино, но он все равно пробирался к игорным столам, нацепив фальшивую бороду и темные очки. В 1962 году Торп, устав бороться с охраной игорных домов, издал книгу под названием "Обыграть крупье" ("Beat the Dealer"), которая разошлась тиражом 700 тыс. экземпляров и выдержала не одно переиздание. Судя по всему, Торп заработал на книге гораздо больше, чем за игрой в блек-джек, так что богатство пришло к нему честным путем.
Пример Торпа вдохновил многих игроков, но далеко не все обладали такими же математическими способностями. Многодетный отец и руководитель хора баптистской церкви Кейт Тафт попробовал метод Торпа, но у него ничего не вышло. Тогда он решил изобрести компьютер, который считал бы за него. В 1970 году компьютеры уже были не столь громоздки, как за десять лет до того, однако мини-компьютеров еще не существовало. Тафт создал счетную машину, которую можно было незаметно пронести в казино, и смонтировал мини-камеру, которая следила за действиями крупье. За одну неделю изобретатель заработал $40 тыс., а потом начал продавать свое чудесное устройство по $10 тыс. за штуку и обучать игроков им пользоваться. Только в 1985 году в Неваде был принят закон, грозивший десятью годами тюрьмы всякому, кого задержат в казино с подобным аппаратом, а до тех пор компьютеризированным игрокам почти ничего не угрожало.
В 1990-х годах немалого успеха добился испанец Гонсало Гарсия-Пелайо, который взялся повторить подвиг Джозефа Джаггера. Гарсия-Пелайо отрядил своих пятерых детей наблюдать за рулеткой в одном из испанских казино, а потом обработал результаты на компьютере и понял, на какие числа ставить. Когда его перестали пускать в одно казино, он начал изучать другое, а потом и третье. Когда вся игорная Испания знала его в лицо, Гарсия-Пелайо перебрался в США и снова взялся за свое. Он был уверен, что в мире нет ни одного идеального рулеточного колеса и что дефект любого из них можно вычислить с помощью статистических методов. И, судя по всему, оказался прав. Гарсия-Пелайо заработал $1,5 млн и отошел от дел. Один из игорных домов попытался привлечь его к ответственности за мошенничество, но испанский суд не нашел в действиях игрока состава преступления.
Впрочем, некоторых хитрецов применение высоких технологий все же привело на скамью подсудимых. В 1995 году в Атлантик-Сити некий Рид Макнил, играя с "одноруким бандитом", сорвал джекпот $100 тыс. Хозяева салона заподозрили неладное, когда Макнил при выигрыше не выразил особых эмоций. Очень скоро оказалось, что у игрока был сообщник по имени Рон Харрис, который работал техником в игровом зале и настраивал автоматы. Харрис просто вмонтировал в автомат собственную электронную систему, что и позволило ограбить "бандита". Оба мошенника оказались в тюрьме. Впрочем, с теми, кто пытался сделать игру честной, поступали еще жестче. В 1990 году инженер Ларри Волк, программировавший игровые автоматы Лас-Вегаса, заявил, что его заставляли корректировать генератор случайных чисел таким образом, чтобы джекпоты выпадали в нужный момент для нужных людей. Вскоре Волк был застрелен в собственном доме.
Вершиной научного подхода к игре стала деятельность команды студентов Массачусетского технологического института. История группы началась в далеком 1979 году, когда несколько студентов попробовали считать карты по методу Торпа и добились неплохих результатов в блек-джеке. В 1980-х команда разрослась до 35 человек, а в 1990-х — до 80. Талантливые математики учились работать в команде. Обычно в казино играли одновременно трое: они корректировали подсчеты друг друга и при необходимости отвлекали внимание персонала. У группы была общая касса, что придавало ей финансовую устойчивость. Поскольку участников команды было много, охране казино было трудно их вычислить, и, если для кого-то двери казино закрывались, его место всегда мог занять другой. Подготовка кадров была поставлена на поток, благо в институте не было недостатка в талантливых студентах. В начале 1990-х команда заработала около $5 млн, причем эта сумма, вероятно, сильно занижена. В 1993 году команда прекратила свою деятельность, поскольку ее членов перестали пускать в казино.
Попытки сорвать большой куш честными и не очень честными методами продолжаются до сих пор. 24 сентября 2013 года в Сан-Диего был арестован очередной греческий кудесник по имени Арчи Карас (он же Анагрирос Карабурниотис). Карас прославился тем, что, начав играть в покер в 1992 году с $50, к 1995-му заработал $40 млн, а потом спустил все за три недели. В Сан-Диего 62-летний игрок занимался тем, что, играя в блек-джек, незаметно помечал краской рубашки тузов, королей, дам и валетов. Теперь Карасу грозит три года тюрьмы. Без сомнения, попытки перехитрить фортуну будут предприниматься и дальше, но самый верный способ разбогатеть на азартных играх останется прежним. Нужно всего лишь стать хозяином игорного дома, как это сделал Уильям Крокфорд, ведь казино при любом раскладе остается в выигрыше.