Мировой финансовый рынок переживает оживление, хотя и в необычных формах. Обозреватель "Власти" Сергей Минаев связывает это с последствиями кризиса.
4 октября на Нью-Йоркской бирже акции одной из компаний, занимающейся розничной продажей электроники и близкой к банкротству, подорожали за день на 1800%. Потому что компания называлась Tweeter и на компьютерах брокеров обозначалась сокращением TWTRQ. Инвесторы перепутали ее с сервисом микроблогов Twitter (TWTR), объявившим о предстоящем размещении акций на бирже. В дело вмешались власти, пораженные таким ростом котировок, котировки Tweeter рухнули, и игроки, покупавшие акции по наивысшей цене, понесли большие потери.
Доходы самого Twitter быстро растут: в 2012 году они составили $317 млн, а только за первое полугодие нынешнего года достигли $253 млн. Между тем перед размещением акций на бирже ожидался огромный спрос, а их общая цена должна была составить $9,7 млрд — в 21 раз больше, чем доходы Twitter.
Все выглядит так, что инвесторов интересует не прибыльность компании и возможность выплаты дивидендов, а сама возможность покупки акций.
В определенной степени это может объясняться тем, что в индустриальных странах из-за политики центробанков проценты по банковским депозитам сейчас почти нулевые, а деньги нужно куда-то вкладывать. Финансовые инструменты на современном рынке капитала популярны самые экзотические. Например, так называемые бросовые облигации — облигации, выпущенные компаниями, имеющими низкий кредитный рейтинг (ниже инвестиционного уровня BBB). Исследование, проведенное консультационной компанией Russel, показало, что мировой рынок этих облигаций составляет сейчас $1,7 трлн. То есть половина выпускаемых облигаций — облигации компаний с низким кредитным рейтингом. Он характеризуется рейтинговыми агентствами как "спекулятивный" — вежливый аналог слова "бросовый". Увлечение бросовыми облигациями приобретает все более глобальный характер: если в 1998 году 89% рынка находилось в США, то сейчас только 57%. В Европе было 3% — сейчас 27%.
Увлечение инвесторов такими облигациями объясняется тем, что по ним можно получить больший процент, который компании вынуждены платить из-за низкого кредитного рейтинга (в 2009 году он доходил до 22% годовых, сейчас составляет около 6%). И чем ниже рейтинг, тем больший спрос на облигации. Сейчас наиболее популярны облигации компаний с рейтингом CCC. Ниже только рейтинг компаний, уже объявивших дефолт. Инвесторы обращают внимание на то, что реальных дефолтов по таким облигациям становится все меньше: в 2009 году 13,7%, а сейчас всего 2,8%. Общая дешевизна кредита в экономике индустриальных стран из-за политики центробанков делает дефолт все менее вероятным.
Еще одним модным инструментом на мировом финансовом рынке стали так называемые гибридные облигации. В этом году в странах еврозоны их было выпущено на €23 млрд, в два раза больше, чем в прошлом. Гибридные облигации придумали банки после финансового кризиса 2008-2009 годов. Их смысл в том, что если банк попал в трудное положение при расплате с кредиторами, инвестор может не так уж волноваться из-за опасности дефолта по приобретенным им облигациям. Он может свободно конвертировать облигации в акции банка (при этом, правда, он становится совладельцем долгов банка и сам попадает в трудное положение). Корпорации, которые сейчас выпускают гибридные облигации (то есть наполовину облигации, наполовину акции), преследуют простую цель: не слишком наращивать долг по обычным облигациям. Ведь рейтинговые агентства в случае роста обычного облигационного долга могут снизить рейтинг компании.
В большинстве случаев инвесторы не могут конвертировать гибридные облигации в акции, так что компании могут выпускать их, не опасаясь обвинений в проведении допэмиссии в ущерб имеющимся акционерам. С акциями их роднит то, что выплата процентов может быть приостановлена, как и выплата дивидендов по акциям. Предполагается, что впоследствии невыплаченные проценты будут компенсированы. Но сама возможность приостановки ведет к тому, что за гибридные облигации инвесторы требуют больший процент, чем за обычные. Недавно испанская телекоммуникационная компания Telefonica, например, разместила облигации под 7,625%.
В общем можно заключить, что мировой финансовый кризис привел к неожиданным последствиям. Из-за политики центральных банков по удешевлению кредита граждане и компании снова стали проявлять повышенный интерес к мировому рынку капитала. Правда, в довольно экзотических формах — совсем как в XVIII веке.
В начале XVIII века акционерная торговля в только что созданной Великобритании испытала настоящий бум, причем британское правительство всячески ее стимулировало. Огромные военные расходы привели к появлению госдолга почти в Ј50 млн, и правительство хотело решить долговую проблему с помощью участия в международных торговых сделках. В 1710 году оно дало лицензию на торговлю с экзотическими странами акционерной Компании Южных морей с условием, что она возьмет часть госдолга на себя. Компания быстро расширяла операции, привлекая все больше капитала с помощью продажи акций, так что в 1720 году правительство решило, что она способна взять на себя весь госдолг, который тогда составлял Ј30 млн, и выплатить его в течение 25 лет. Акции компании, способной на такую грандиозную операцию, привлекли очень многих покупателей. Тогдашний британский министр финансов Джон Эйслаби перед тем, как направить предложение о передаче Компании Южных морей всего госдолга на рассмотрение парламента, лично приобрел ее акции на Ј27 тыс. При обсуждении проекта член парламента Роберт Уолпол, впоследствии ставший первым в истории Великобритании премьер-министром, подчеркнул: "Речь идет о порочной практике игры на курсе акций, которая отвлекает национальный гений от торговли и промышленности. Она способна довести доверчивых людей до разорения ложной надеждой на прибыль". Тем не менее парламент проект утвердил, а Уолпол немедленно приобрел акции компании на значительную сумму.
Акции Компании Южных морей стали расти в цене невероятно быстро: за три месяца они подорожали втрое, за год — в десять раз. Эйслаби и Уолпол получили от своих вовремя сделанных акционерных вложений неплохой доход.
Видя ажиотажный спрос британцев на финансовые инструменты, предприимчивые люди стали в огромных количествах создавать собственные акционерные компании, производя первичные размещения акций прямо на лондонских улицах. Уинстон Черчилль в книге "История англоговорящих народов" писал: "В каждой кофейне Лондона мужчины и женщины инвестировали свои деньги в любую компанию, согласную у них эти деньги взять. Доверчивости публики не было предела. Один предприниматель выбросил на рынок акции компании, которая осуществляла внедрение в производство изобретения, известного как "пулемет Пакла". В рекламной листовке, напечатанной для продвижения акций на рынок, говорилось: "Этот пулемет стреляет круглыми и квадратными пулями и произведет полную революцию в военном деле: круглые пули предназначены для поражения христиан, а квадратные — мусульман"".
Надо заметить, что власти даже начали бороться с небольшими акционерными компаниями. Но исключительно под давлением Компании Южных морей, которая сочла их конкурентами, отвлекающими деньги широкой публики от покупки ее собственных акций. На акционеров Компании Южных морей, не знавших подлинной причины, по которой британские власти вздумали вмешиваться в действие механизма свободного фондового рынка, такая борьба произвела крайне неблагоприятное впечатление. Они стали немедленно избавляться от собственных акций, пока с ними чего-либо не случилось. Акции компании подешевели в десять раз. По словам Черчилля, "толпы разорившихся инвесторов устроили бунт и решили рассчитаться с правительственными чиновниками, которых они сочли виновниками своего несчастья; первый министр по фамилии Стэнхоуп скончался от нервного напряжения, вызванного обоснованным страхом перед физической расправой; генеральный почтмейстер предпочел принять яд".
В конце 1990-х годов ситуация на мировом рынке капитала была следующей. Инвесторы увлеченно скупали акции компаний, имеющих хоть какое-то отношение к интернету. Любой компании было достаточно добавить в начало своего названия букву E, и ее рыночная стоимость немедленно вырастала на несколько миллионов долларов. Американская компания 3Com, занимающаяся производством электронного телекоммуникационного оборудования, решила продать на рынке часть акций дочерней компании Palm, разрабатывающей компьютеры, которые помещались в ладони. Инвесторы сочли, что компания Palm имеет явное отношение к интернету и очень перспективна, а компания 3Com нет. И несмотря на то, что 3Com получала значительную прибыль и платила большие дивиденды, курс ее акций падал, а курс акций Palm вырос настолько, что очень скоро рыночная стоимость оставшихся у 3Com акций Palm превысила ее собственную капитализацию.
Особую популярность у инвесторов приобрели акции так называемых интернет-инкубаторов, которые обещали прибыльно инвестировать средства в акции каких-нибудь компаний, связанных с интернетом. Знать, что это будут за компании, акционерам не полагалось. Когда британский интернет-инкубатор под названием Oxygen вышел на фондовый рынок, цена его акций, которая в начале торгового дня составляла 2 пенса за штуку, к концу дня выросла до 65 пенсов.
И на мировом фондовом рынке возобладала следующая теория. Если раньше цена акций определялась прибылью компании и ее способностью платить дивиденды, то сейчас никакая прибыль или дивиденды не важны. Сейчас цену акций определяет количество пользователей сайта — или, что более важно, количество кликов. Есть клики, значит, когда-нибудь появится и прибыль. Поэтому игроки на рынке, которые покупают акции неприбыльных компаний, связанных с интернетом, все делают совершенно правильно: надо брать сейчас, пока еще больше не подорожало. Дело кончилось предсказуемо: грандиозным крахом мировых бирж и термином "лопнувший пузырь интернет-экономики".