В Главном штабе, ответственном с недавних пор за все современное искусство в Эрмитаже, открылась выставка "Очарование вещей". КИРА ДОЛИНИНА обещает, что зрителя ждут невероятные красоты при абсолютной ясности вполне прописных истин.
Один из залов Эрмитажа полностью блокирован лабиринтом из огромных цветных обручей
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ / купить фото
Для большого и важного музея, каковым себя несет в мир Эрмитаж, участники этой выставки почти непозволительно молоды. Им по 30-40 лет, они вышли на художественную передовую в 2000-2010-х годах, выставляются почти исключительно в своей стране, и их имена что-либо говорят только специалистам. При этом представляемое ими искусство выглядит вполне музейным, то есть лаконичным, точным и рассчитанным на огромные пространства и невернисажную неспешность созерцания. Этакое искусство для музейных будней.
Две трети главного зала выставки занято узорами солью на полу (Мотои Ямамото). Другой зал полностью блокирован лабиринтом из огромных цветных обручей (Кэнго Кито). Третий — тающей в истошно свинцовом петербургском свете бумажной "горой" под дождем из черных капель и нитей (Ясуаки Ониси). В четвертом в полной темноте среди едва различимых теней движется игрушечный поезд (Кувакубо Рета). Растения, пробивающиеся сквозь бетон; ассамбляжи, сделанные как знаменитые японские макеты еды, но из самых различных и вполне несъедобных предметов, усыпанных белым "снегом"; абстрактная и не очень абстрактная живопись, видео. Мир вещей и мир образов. Первый, надо признаться, явно побеждает.
Почти все предыдущие опыты проекта "Эрмитаж 20/21" по показу в стенах главного отечественного музея "молодого" искусства шли по пути конформного, но активного внедрения современного искусства слов и идей в сопротивляющийся контекст хранилища древностей. Не то чтобы строго концептуального искусства, но все больше около того. И молодые британцы, и американцы от самого Чарльза Саачи, и не такие уж и молодые французы из Центра Помпиду все больше шли тропой мощного нарратива. Ну а уж отработавшая свое в занятых теперь японцами залах выставка Флюксуса и вовсе задала высочайшую планку абстрагирования от визуальных прелестей.
И вот что делать зрителям того самого Флюксуса на японской выставке? Здесь все так красиво, так тонко, так умело и так декоративно, что в какой-то момент чувствуешь себя скорее в высококлассном дизайнерском салоне, чем в музее современного искусства.
Эрмитажного зрителя так долго пытались научить, что искусство должно задевать не только чувство красоты, что многие поверили. Для них выставка про загадочное японское "моно-но аварэ" (а попросту — "очарование вещей") безнадежно скучна. Зато для тех, для кого мукой адской были все эти Приговы, Кабаковы и Флюксусы, — пиршество для глаз. В конце концов, мало что может сравниться в современной массовой культуре с популярностью псевдоинтеллектуальной японской литературы. Искусство теней, оттенков, намеков на восточную мудрость, упоения медлительностью повторений в эрмитажных залах сродни маниакальному чтению Мураками. Многим должно понравиться.