Как закалялась сталь «Серпа и молота»

Через несколько лет одно из старейших промышленных предприятий Москвы металлургический завод «Серп и молот» исчезнет с карты города, уступив место новому городскому кварталу. «Ъ» проник за охраняемую проходную завода, прошелся по заброшенным цехам и узнал, как выплавлялась сталь. Последние дни завода – в репортаже «Ъ».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 11

Завод был основан французским предпринимателем Юлием Гужоном в 1883 году. В 1918 году он был национализирован, в 1922-м переименован в «Московский металлургический завод „Серп и Молот“». В советские годы «Серп и Молот» превратился в одно из самых значимых производств высоколегированной стали в Центральной России. Постепенное закрытие предприятия началось в 1990-х годах, окончательно завод встал в апреле 2011 года

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

Электрофасонолитейный цех (ЭФЛЦ) уже несколько лет как законсервирован, но когда-то в нем ежедневно выплавлялись тонны стали. Из «серповской» стали сделаны скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница», колонны станции метро «Маяковская» и многие трамвайные стрелки в Москве

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

В ЭФЛЦ работало четыре электродуговые печи: две 5-тонные и две 10-тонные. В конце 70-х годов XX века они пришли на смену знаменитым мартеновским печам. Плавка стали могла длиться от двух до четырех часов

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

Хотя на улице еще «плюс», внутри очень холодно — зал не отапливается. Освещение тоже есть не везде, и часть пути мы проходим почти в полной темноте

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

У «Серпа и Молота» была собственная центральная заводская лаборатория, где определяли технологию освоения новых марок стали. В процессе плавки из цеха проба отправлялась в лабораторию, после экспресс-анализа начальник цеха определял, какой элемент таблицы Менделеева добавить в сплав

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

На заводе изготавливалось около 15 тыс. видов продукции. Например, в листопрокатном цехе остались с прежних времен уже готовые, но еще не проданные листы стали

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

Завод занимает свыше 58 га, поэтому между цехами удобнее передвигаться на машине

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

Развалины, оставшиеся от первого мартеновского цеха,— раздолье для любителей «Пикника на обочине» и артефактов из промзон. Здесь можно найти старинные кирпичи с клеймом «ПЛЕЩЕЕВЪ», произведенные еще в конце XIX века

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

Сегодня большая часть цехов завода уже обесточена и практически разрушена. Но когда-то у «Серпа и Молоте» была мощная инфраструктурная система: энергоцентр с центральным теплопунктом для снабжения цехов паром и горячей водой, насосная станция оборотного цикла чистой воды, водородная и азотно-кислородная станция для снабжения цехов защитным газом и кислородом

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

«Серп и Молот» славился высокой квалификацией своих рабочих — при заводе был учебный комбинат, ставший Вечерним металлургическим институтом. Новые технологические карты обработки металла вывешивались на стенд, их могли понять почти все рабочие

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

В годы войны на «Серпе и Молоте» помогали фронту. Завод выпускал металл для военной промышленности, делал детали для снарядов «Катюша»

Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов  /  купить фото

Воспоминания о прошлом

Из стеклянных дверей станции метро «Площадь Ильича» — направо, по длинному переходу под железной дорогой, и вот она, улица Золоторожский Вал. Еще раз направо, через несколько метров начинается забор завода «Серп и молот», одного из старейших и когда-то крупнейших промышленных предприятий Москвы. Территория законсервированного сейчас металлургического производства, основанного еще в 1883 году, разрезана теперь на две части Третьим транспортным кольцом. Раньше здесь работали тысячи людей, тоннами плавилась и ковалась сталь, курсировали тепловозы с грузами. Сегодня «Серп и молот» напоминает Зону из «Сталкера». Она встречает уже на подходе: через черные прутья забора скалится разрушенное здание без крыши, чуть дальше заваленный битым кирпичом и останками какого-то цеха пустырь. «Я же говорил, тут не место для прогулок. Зона требует к себе уважения» — звучат в голове слова Сталкера. На проходной пускать не спешат: предприятие закрытое, а тут еще журналист и фотограф. «Зачем снимать нашу разруху. Не надо»,— сокрушается вахтерша, но разрешение на съемку есть, и ей приходится подчиниться. Сейчас здесь ничего не производят, а из 13-тысячного штата осталось всего 200 человек, занятых в основном административной деятельностью и охраной.

Территория «Серпа и молота» огромная: завод занимает около 60 га, поэтому мы передвигаемся по территории на машине. Увидеть легендарные мартеновские печи нам не судьба: на месте, где стоял построенный еще в 1890 году мартеновский цех, теперь пустырь. Цех был закрыт еще в 1976 году, когда предприятие перешло на электропечи, и сегодня от него остались только руины. Электрофасонолитейный цех (ЭФЛЦ) пока цел. У входа в него, рядом с памятником сталеварам, нас встречает бывший сотрудник завода Игорь Валерьевич. Он будет первым нашим экскурсоводом. Как и многие «серпачи», он пришел на завод совсем молодым, когда ему не было еще и 20 лет. «У меня и родители, и дед с бабкой — “серпачи”. Прадед работал здесь еще с гужоновских времен. У меня даже теща, покойная, отсюда»,— вспоминает он. В цеху темно и холодно: освещение есть не везде, отопления нет нигде. «Смотрите под ноги!» — предупреждают нас сразу. Слабый свет льется через выбитые стекла, глаза привыкают к темноте, из сумрака начинают выступать силуэты сваленных в кучу трамвайных крестовин, которые когда-то отливали здесь. Через дырявую крышу капает дождь. «Цех работал в четыре смены без выходных и, можно сказать, без праздников. Дым стоял коромыслом,— вспоминает Игорь Валерьевич.— А вот в этом ковше при температуре 1200 градусов Цельсия на газу плавилась сталь». Идем мимо печей, в этом цехе их было четыре: как и все оборудование завода, они сейчас законсервированы.

Следующий цех — листопрокатный. Здесь у нас уже другой экскурсовод — Василий Петрович, в прошлом механик: «Моя задача была, чтобы все здесь крутилось и вертелось. Меня могли вызвать и вечером, и ночью»,— вспоминает он. В лучшие времена в этом цехе трудилось 1200 человек в три смены, сегодня — никого. Хотя в отличие от ЭФЛЦ здесь все еще говорит свет, а на полу сложены ненужные листы стали. На наши голоса из пустоты огромного зала выходит крановщица Татьяна. На весь завод осталось только несколько рабочих, которые занимаются его консервацией. «Петрович, замучили тебя совсем посетители»,— улыбается она. Родом Татьяна из Орловской области: завод дал общежитие, научил, как управляться с кранами.

Истории рабочих очень похожи — пришли на завод совсем молодыми и проработали здесь всю жизнь. «На большом предприятии всегда есть где применить себя, сменить сферу. Когда ты в одном коллективе, тебе не надо тратить усилия на завоевание положения, авторитета»,— будто за всех говорит директор музея «Серпа и молота» Раиса Николаевна, попавшая на завод в 18 лет по распределению от института. Когда-то у «Серпа и молота» было все: и заводская лаборатория, где разрабатывались новые марки стали, и свой Дворец культуры, и пионерский лагерь. «У каждого цеха, это удивительно, была своя специализация: в ЭФЛЦ были прекрасные лыжники, в листопрокатном — вокалисты, в сталепроволочном — атлеты», — вспоминает она.

Мечты о будущем

Впереди «Серп и молот» ждет совсем иное будущее. Первые планы по застройке этой территории московские власти озвучили в 2007 году: тогда здесь, в районе Золоторожского Вала, намеревались возвести 1,8 млн кв. м жилья и 2,6 млн кв. м офисов. В марте этого года подготовленный проект развития территорий завода был забракован архитектурным советом. Редевелопмент промзон — одна из главных головоломок, которую предстоит решить московским властям. Сегодня, когда индустриальная эпоха ушла в историю, города мира, особенно столицы, постепенно начали очищаться от промышленных зон. Москва не стала исключением: большая часть производств уже выведена за пределы города, а оставшиеся от них старые корпуса обычно сдаются под склады и офисы. Эти мертвые территории, потрясающие своей апокалиптической красотой, архитекторы и урбанисты часто сравнивают с раковыми опухолями, разрывающими все существующие взаимосвязи между районами города. С пустыря «Серпа и молота», где когда-то стоял мартеновский цех, видится новая высотка, до которой, кажется, рукой подать. Это уже Таганский район, но с территории завода к нему сейчас не пройти и не проехать. Получается, что почти 60 га, расположенные всего в 5 км от Кремля, оказались вычеркнутыми из жизни города. «Это же расточительство», – так обычно реагируют западные урбанисты и архитекторы, узнав размеры промышленных территорий в Москве. И таких, как «Серп и молот», промзон в столице — 209, а занимают они почти 7,8 тыс. га. «Территория «Серпа и молота», очевидно, переросла свою производственную функцию и готова к более сложному и полезному для города использованию», – формулирует отношение столичных властей к промзонам заместитель директора института Генплана Москвы Олег Баевский.

В Москве уже есть примеры редевелопмента промтерриторий, но в основном это небольшие производства. Бывшая фабрика «Красная роза» в районе станции метро «Парк культуры» превратилась в бизнес-парк, где разместилась штаб-кварта «Яндекса». Промышленная эстетика магнитом притягивает творческий класс: на площадях завода «Манометр» в районе станции «Курская» заработал центр дизайна Artplay, а по соседству с ним в помещениях бывшего пивоваренного завода «Московская Бавария» — центр современного искусства «Винзавод», в реконструированной по проекту лондонского бюро John McAslan + Partners золотоканительной фабрике Алексеевых вместе с бизнес-центром расположился театр «Студия театрального искусства».

Но впереди ждут трансформации более масштабные территории: среди них Южный порт (944 га), ЗИЛ (377,6 га) и, конечно, «Серп и молот». И здесь Москве не обойтись без подсказок западных экспертов, уже не одно десятилетие занимающихся переосмыслением индустриальных пространств. Вспомнить хотя бы немецкий парк Duisburg Nord Park, появившийся на месте заброшенного сталелитейного завода: теперь на 240 га в старых цехах проходят концерты и выставки (архитекторы — Latz+Partner). Или парк High Line в Нью-Йорке — на месте грузовой железной дороги (James Corner / Field Operations, Diller Scofidio + Renfro). Над новой архитектурной концепцией редевелопмента «Серпа и молота» сейчас ломают голову пять команд, возглавляемых известными западными бюро, среди которых авторы «Большого Парижа» французское Ateliers Lion Associes и британское бюро LDA Design, ранее подготовившее концепцию развития парка имени Горького. Каким видят будущее «Серпа и молота» архитекторы, станет известно только в начале февраля 2013 года. Пройдет еще несколько лет, и завод исчезнет с карты Москвы, уступив место жилым домам, паркам и офисам. В отличие от «Красной розы» или «Винзавода» разрушенные цеха «Серпа и молота» вряд ли получат вторую жизнь. Здесь дешевле снести и отстроиться заново. К тому же объектов культурного наследия на «Серпе» нет, об этом на одной из пресс-конференций рассказал главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. А это значит, что участок можно полностью очистить от существующей застройки.

Маргарита Федорова