"Мы волей-неволей будем полигоном для отработки нового"

В проекте "Лахта-центр" завершен один из этапов нулевого цикла. Исполнительный директор ОДЦ "Охта" Александр Бобков рассказал корреспонденту BG Агате Марининой, как идет строительство и как проект повлияет на будущее города.

BUSINESS GUIDE: Сейчас на площадке идут работы нулевого цикла. Все сроки в силе?

АЛЕКСАНДР БОБКОВ: Абсолютно. Все, что мы планировали на этот год, уже закончено или близко к завершению. В августе мы закончили первый важный этап, изготовили свайное основание под главное здание комплекса — башню. Всего 264 сваи, диаметром 2 м и глубиной 82 м. Каждая из них сама по себе является сложным инженерным сооружением размером с 25-этажный дом.

Закончено сооружение необходимого компонента нулевого цикла, так называемой стены в грунте. Эта ограждающая конструкция будущего котлована имеет вид пятиугольника с толщиной стены в 1,2 м и глубиной 30 м. Стена окружает фундамент и образует своеобразный мощный замок для удержания массива грунта и подземных вод. Продолжаются работы по удерживающей системе. Параллельно ведется разработка котлована под фундаментные конструкции башни. В следующем году мы должны закончить работы нулевого цикла.

BG: Сюрпризов не было?

А. Б.: Ничего выходящего за границы понимаемого. Надеюсь, так пойдет и дальше. В нескольких случаях мы сталкивались со сложными геологическими условиями, которые преодолевали не с ходу, а с привлечением дополнительного оборудования и техники. К примеру, при бурении на большой глубине столкнулись с моренными отложениями — крупными валунами, для их прохождения и дробления понадобились сверхмощные специальные механизмы.

BG: То есть опасаться нечего?

А. Б.: Я бы слукавил, заявив подобное. Хотя вероятность аномалий, которые свойственны любой стройке, в нашем случае практически нулевая. Превращение такого комплекса, который до недавнего времени существовал только в проекте, на бумаге, в сложнейшую конструкцию из бетона и стали — многоэтапный, а иногда сложно предсказуемый процесс. Конечно, опасения есть. Но мы стараемся предвидеть возможные негативные сценарии, а не бороться с уже возникшими неприятностями по факту. Учитывая сложность, размеры и массивность сооружения, мы сознательно удваиваем и даже утраиваем систему мониторинга и контроля. К примеру, качество изготовленных свай основания башни проверялись нами трижды и тремя независимыми компаниями.

BG: Считаете, что чужие ошибки могут научить?

А. Б.: Мы наверняка будем совершать и свои. Я часто слышу: "Все знаем и умеем". Это неправда. Когда так говорят, либо лукавят, либо заблуждаются. Собственных ошибок не избежать. Но имеет большое значение их глубина и скорость реакции. В настоящее время нашим приоритетом является исключение кардинальных ошибок, исправление которых крайне сложно. Именно на этот процесс направлено наше пристальное внимание, и именно тут работают лучшие эксперты в области строительства.

BG: Что для "Лахта-центра" сейчас является главным препятствием?

А. Б.: В нашем случае — линейный размер, который встречает сопротивление и воздуха, и земного притяжения, и общественного мнения. Строительство 500-метрового здания и десяти домов по 50 м — принципиально разные вещи. Разогнаться до 200 км в час сейчас можно практически на любом автомобиле, до 250 км в час — только на некоторых. А превысить 250 или 300 км в час могут единицы. Хотя, казалось бы, разница не так велика. У нас похожая ситуация. Каждые дополнительные 50 м вверх приводят к кратному повышению сложности воплощения. Все мы знаем, что при нагревании любое твердое тело расширяется, а при охлаждении, напротив, сокращается. Теперь представьте себе сооружение высотой 462 м. Поверхность с одной стороны всегда нагревается, а с другой нет. При попадании прямых солнечных лучей даже зимой температура с одной стороны иногда не опускается ниже плюс 10 градусов. Это простая физика. Но для решения этой задачи специалистам приходится считать и моделировать, вносить правки, опять считать, опять моделировать, делать опытные образцы и только после этого выносить окончательные проектные решения, которые мы воплощаем на стройке.

BG: Российским специалистам по плечу такие задачи или вы привлекаете западных сотрудников?

А. Б.: Лично у меня нет никаких сомнений в наших специалистах, и они не раз это доказывали. Более 60 лет назад спроектировали и построили высотки в Москве, а 50 лет назад — Останкинскую телебашню. Не говоря уже о десятках уникальных по размеру и назначению оборонных и энергетических объектах. Я знаю, что идеи современных российских конструкторов используются в настоящее время на уникальных объектах в других странах. И это радует. У нас на проекте интернациональная команда. Помимо российских участвуют лучшие специалисты из ОАЭ, Германии, Кореи. Как известно, концепцию комплекса разрабатывали иностранные коллеги, а проектную документацию основной стадии проекта — российские специалисты.

BG: Для проекта необходим значительный объем стройматериалов соответствующего качества. Ресурсов местных производителей хватит?

А. Б.: В большинстве своем наш рынок строительных материалов вполне достаточен. Участие зарубежных поставщиков, конечно, потребуется, но в единичных случаях. В основном это будет касаться инженерного оборудования и специальной техники.

В Петербурге возможно обеспечить стройку, даже столь масштабную, местными и российскими материалами. Комплекс потребует большого, но все же измеримого количества конструкционных материалов: несколько сотен тысяч кубометров железобетона и десятки тысяч тонн стали. Этот объем, "растянутый" на четыре года, для современного рынка материалов вполне по силам. Строительная отрасль за последние 10-15 лет существенно модернизировалась, по крайней мере, в тех сегментах, где спрос достаточно стабилен. В Петербурге это именно так. И если на рынке появляется большой и сложный заказ на специальные высокопрочные марки металла или бетона, то такие заказы отрабатываются, закрываются на должном уровне качества и сроков.

Но главная прелесть всех этих процессов — это то, что знания, рецепты, технологии, будучи однажды отработанными, остаются. Поставщики и подрядчики, которые пройдут через плотное сито отбора в нашем проекте, полученные навыки оставят себе и будут применять их в дальнейшем, в других сложных и современных проектах.

BG: То есть вы не исключаете, что будут появляться и новые проекты такого же масштаба?

А. Б.: При всех обстоятельствах Петербург живой и очень большой мегаполис, такой город обязательно будет генерировать новые интересные проекты. Общая конъюнктура все же позволяет на это рассчитывать. Западный скоростной диаметр — яркий тому пример. Километры искусственных сооружений над водой, на схожих с нашими грунтах, с такими же линейными расширениями, только горизонтальными.

BG: Вы полагаете, что "Лахта-центр" станет стимулом для развития новых стандартов в строительстве?

А. Б.: Мы с нашим проектом волей-неволей будем полигоном для отработки чего-то нового, ультрасовременного. А с началом реализации строительного этапа это стало в хорошем смысле неизбежным.

BG: Нет ли у вас опасений, что создание транспортной инфраструктуры может отстать от строительства комплекса?

А. Б.: Откровенно говоря, такие опасения есть. И нам необходимо будет в ближайшее время минимизировать риски такого отставания.

BG: Каким образом?

А. Б.: Объяснять, обосновывать и доказывать необходимость все же начать реализовывать давно принятые решения. Выбор места для "Лахта-центра" во многом был обусловлен городскими планами по развитию Северо-Приморской части. Это программы развития транспортной инфраструктуры района 10-15-летней давности. Да, нам как будущим "жителям" нового делового квартала, конечно же, хотелось бы иметь неподалеку станцию метро.

BG: В проекте заявлены центр занимательной науки для детей, научно-образовательный комплекс, спорткомплекс, парки и скверы — все они будут созданы за счет инвестора?

А. Б.: Почему если инвестор декларирует, а тем более делает что-то выходящее за рамки прямой коммерции, сразу возникают подозрения? Все ждут подвоха, даже если у них ничего не отбирают.

BG: Но Петербург действительно не может похвастаться большим опытом в строительстве общественных и социальных объектов за счет частных инвесторов...

А. Б.: В плохое верится легче и охотнее. Для этого не нужны аргументы. Отчасти я это понимаю. Но еще раз хочу подтвердить, что наши планы не поменялись. Общественная часть комплекса будет значительна и сопоставима с деловой. Она, кстати, в результате уточнения планировок стала даже чуть больше. Все строительные и технологические объемы будут выполняться за счет инвестора. Мы будем сдавать комплекс целиком: деловую часть и общественную, нарезанную практически по всем спектру возможного функционала.

BG: Всем этим функционалом должен кто-то управлять. Когда вы определитесь с тем, кто это будет делать?

А. Б.: Я надеюсь, что за период строительства мы подберем профессиональных операторов, найдем надежные руки. Никакой самодеятельностью заниматься не будем. Учиться не свойственной нам функции также не собираемся. Мы уже сейчас подбираем наиболее профессиональных и компетентных участников рынка. Я надеюсь, что все созданные пространства, будут очень востребованы и, как следствие, коммерчески привлекательны.