"Наследники основателей Van Cleef & Arpels очень помогают в работе"

— Вы работали на парижский аукционный дом, а в 2000-м перешли в Van Cleef & Arpels, почему?

— Я всегда испытывала особенную любовь к Van Cleef & Arpels и в 2000-м отправила им свое резюме, предложив себя в качестве хранителя наследия марки. Образование для такой работы у меня было подходящее — я изучала историю искусств и геммологию. И мои знания мне очень пригодились в Van Cleef & Arpels. Например, всего пару недель назад на аукционе продавалось украшение Van Cleef & Arpels периода ар-деко, около 1925 года. И мне показалось странным, что качество рубинов в нем не соответствует уровню марки. Я посмотрела архивы: оказалось, раньше вместо рубинов ставили ониксы, но потом украшение было изменено. И таких примеров множество.

— С чем вы столкнулись, когда начали создавать коллекцию? В каком она была состоянии?

— Были архивы, но не систематизированные, куча бумаг, хранившихся кое-как. Плюс около 200 изделий, разбросанных по всему миру, повсюду, где есть Van Cleef & Arpels. Лет шесть-семь ушло только на то, чтобы все структурировать и объединить в одном месте, ведь это сейчас в отделе три сотрудника, а тогда я работала одна. Правда, мне повезло: марка только что была приобретена Richemont Group, и мне удалось многое узнать еще от семьи, несколько поколений ей владевшей. Мы и сейчас поддерживаем отношения, наследники основателей Van Cleef & Arpels очень помогают мне в работе. Кстати, у них прекрасная коллекция вещей марки, мы ее нередко используем на выставках.

— На вашей последней ретроспективной выставке в парижском Музее декоративных искусств были вещи семьи?

— Нет, там их не было, как ни удивительно. Было порядка 70% вещей из нашего музея, 30% — от коллекционеров. И знаете, никого не пришлось уговаривать. Сейчас все понимают, что публикация в каталоге и появление вещи на подобной выставке только увеличивает ее стоимость.

— В 2000-м в коллекции было около 200 предметов, а сейчас?

— 750! И знаете, что самое сложное — найти те предметы, которых не хватает. В 2000-м в коллекции, например, было много вещей 1920-х годов и мало 1970-х. Не было колец — их принято передавать от бабушки к внучке, они редко попадают на вторичный рынок. И до сих пор коллекции недостает некоторых предметов: например, у нас есть брошь с фирменной закрепкой в виде пиона 1937 года, я долго думала, что это единственный экземпляр, но выяснилось, что это были парные броши-пионы, теперь я ищу вторую. Есть у нас и одна очень романтичная история: из архивов мы узнали, что у броши "Джульетта" существует пара — "Ромео". Но уже 13 лет я не могу его разыскать. Были созданы всего четыре такие броши, найти бы хоть одну.

Беседовала Анна Минакова

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...