В воскресенье в Боснии произошло событие, имеющее принципиальное значение для ее будущего. Официальное заявление руководства боснийских сербов об уходе в отставку Радована Караджича снимает главное препятствие на пути выполнения гражданской части дейтонского мирного соглашения — то есть проведения демократических выборов. Впрочем, место для сомнений все равно остается.
На первый взгляд, международному сообществу удалось добиться главного — в письме координатору миротворческой миссии в Боснии Карлу Бильдту Караджич сообщил об отставке с поста президента боснийской Сербской Республики и передаче полномочий вице-президенту Биляне Плавсич. Уход с политической арены бывшего доктора психиатрии, обвиненного Международным трибуналом в совершении военных преступлений, предусмотрен мирным соглашением по Боснии и был главным условием окончательного снятия с сербов экономических санкций. Угроза их возобновления, прозвучавшая в субботу на лионском саммите "большой семерки", судя по всему, в наибольшей мере послужила тому, что Караджич в конце концов смирился с требованием своей отставки. В противном случае Сербской Республике грозила полная международная изоляция, поскольку даже ее единственному союзнику — президенту Сербии Слободану Милошевичу — пришлось под давлением Запада присоединиться к хору голосов, требовавших отставки Караджича. Уступчивости Милошевича, которому "сдача" Караджича грозит серьезными осложнениями с собственным окружением, во многом все еще приверженным идее "великой Сербии", в немалой степени способствовала позиция России. Несмотря на то что в ходе недавнего визита в Белград Евгения Примакова было произнесено немало слов об излишней эскалации Западом напряженности вокруг фигуры Караджича, Москва тем не менее явно не намеревалась вступать по этому вопросу в конфронтацию с западными партнерами.
Что и подтвердилось на встрече в Лионе: Виктор Черномырдин полностью поддержал требование немедленной отставки Караджича. Так что президенту Сербии не оставалось пространства для маневра. В конце концов уход Караджича — не самая большая цена за полную отмену санкций. Белградская печать еще и так объясняет уступчивость Милошевича: президент Сербии, являющийся также лидером соцпартии (экс-коммунистической), до последнего надеялся на победу на президентских выборах в России кандидата от КПРФ, видимо, полагая, что в этом случае Москва в отношениях с Западом займет жестко просербскую позицию и, обладая правом вето в СБ ООН, не допустит возобновления санкций.
И все же Караджича рано списывать со счетов. Месяц назад международное сообщество уже праздновало его уход из политики после передачи им части полномочий вице-президенту. Но скоро выяснилось, что опытный политик отнюдь не собирался отказываться от власти. И официальная отставка тоже может оказаться маневром. Вчера Плавсич пояснила, что является лишь "действующим президентом", тогда как Караджич номинально сохраняет свой пост до всеобщих выборов, намеченных на 14 сентября. На это Карл Бильдт, которому теперь приходится отбиваться от обвинений в том, что лидеру боснийских сербов в очередной раз удалось обмануть международных посредников, отвечает, что Караджич может называть себя президентом, "китайским императором или Дональдом Даком" — по мнению Бильдта, это не опровергает того, что его политическая карьера окончена. При этом глава миротворцев умалчивает о том, что у Караджича помимо номинальных остаются и другие действенные рычаги власти — в субботу он переизбран председателем Сербской демократической партии, играющей во властных структурах Сербской Республики примерно такую же роль, что и КПСС в бывшем СССР. Так что до тех пор, пока лидер боснийских сербов не сядет на скамью подсудимых, полностью отстранить его от политики не удастся.
АНДРЕЙ Ъ-СМИРНОВ