Прижав по всем фронтам банки на рынке потребительского кредитования, ЦБ взялся за борьбу с отмыванием. Двойной атаки банковская система не выдержала и подарила регулятору на Новый год кризис.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ / купить фото
Российский рынок потребительского кредитования развивается больше десяти лет, и сейчас его объем вплотную приблизился к отметке 10 трлн руб., что составляет более 14% ВВП страны. Закон же о потребкредитовании депутаты приняли только в декабре этого года. В его необходимости никто не сомневался, но потребовалось пять лет, чтобы заинтересованным сторонам удалось найти компромисс. Максимальная ставка по потребкредиту была ограничена, но высчитывать ее ЦБ будет отдельно для каждого сегмента.
Это важнейшее для рынка событие произошло на фоне неутихающих споров, насколько велик пузырь в сегменте потребкредитования и достигла ли критического уровня закредитованность населения. С одной стороны, развитие рынка потребкредитования вроде бы вошло в спокойное русло — он уже не растет такими темпами, как год назад (27,5% против 45,3%). С другой — просрочка увеличивается и сейчас достигла 435 млрд руб.
В декабре свой взгляд на проблему заинтересованным сторонам представил Владимир Путин. По его словам, уровень закредитованности россиян высок, но не является критическим для финансовой системы страны. Так или иначе, граждане продолжают залезать в долги, невзирая ни на какие проценты. Однако президенту явно стоило бы охладить пыл Банка России, который не первый год всеми силами пытается сбить ажиотаж на рынке потребкредитования.
Если раньше ЦБ действовал в основном увещеваниями, то в этом году в ход пошли репрессивные меры. Банкам, занимающимся потребкредитованием в наиболее рисковых сегментах, существенно подняли нормы резервирования, что не замедлило отразиться на их ликвидности. А с нового года уже надо готовиться к вступлению в силу нормативов "Базеля-3" по достаточности капитала, а значит, возможности банков в плане кредитования населения ограничатся еще сильнее.
И вот на фоне этого закручивания гаек и сжимающейся ликвидности новое руководство Центробанка вступило в непримиримую борьбу с отмыванием. Сначала, когда ЦБ отозвал лицензию у банка "Пушкино" из второй сотни крупнейших российских банков, никто всерьез не обеспокоился. Ведь к тому моменту Банк России, возглавляемый Эльвирой Набиуллиной, лишил лицензии уже 12 банков — всего-то одним больше. Правда, история с "Пушкино" обратила на себя внимание тем, что АСВ пришлось выдать его вкладчикам рекордные на тот момент 20 млрд руб.
Серьезным ударом для банковской системы стал отзыв лицензии у Мастер-банка, входившего в первую сотню,— за отмывание. Тут уже банкиры вспомнили 2004 год, когда после прекращения на аналогичных основаниях деятельности Содбизнесбанка разразился настоящий кризис. Ликвидность исчезла с рынка, и банки, особенно мелкие, посыпались один за другим. Неудивительно, что сейчас ситуация развивается по схожему сценарию. На рынке появились черные списки, банки закрывают лимиты друг на друга, а проблемы возникают даже у тех, кто никак не задействован в схемах по отмыванию средств,— просто из-за паники клиентов. Банки вынуждены ограничивать выдачу наличных. Полноценный кризис уже наблюдается в целых регионах, например в Самарской и Калининградской областях. А руководство ЦБ, как и в 2004 году, уверяет, что нет ни черных списков, ни кризиса, ни причин для паники.
Правда, есть и существенные различия с 2004 годом: если тогдашнее руководство ЦБ, оценив масштаб проблем (хоть и не признав их официально), притормозило с отзывом лицензий, чтобы не накалять обстановку, то нынешнее не останавливается на достигнутом. В принципе никто не отрицает, что бороться с банками, занимающимися отмыванием, нужно. Главное, чтобы не получилось как в старом анекдоте: выяснив, что больной перед смертью потел, доктор довольно потирает руки: "Очень хорошо, значит, лекарство подействовало".