Словосочетание "отечественный производитель" сейчас так же модно, как несколько лет назад было модно загадочное слово "евроремонт". Истинное значение того и другого для многих остается загадкой. Кто он такой, отечественный производитель? Нефтяник, успешно пользующийся сформированной еще в советские годы инфраструктурой, или изобретатель изначально устаревших автомобилей? Мы решили поискать отечественных промышленников нового типа, начавших свое дело "с нуля" в 90-е и сумевших сделать свою продукцию конкурентоспособной. Один из них — Георгий Васильев, некогда участник известного бардовского дуэта "Иваси", а ныне производитель современных телефонов.
— Георгий Леонардович, как вы оказались среди отечественных производителей? Я, например, вас помню еще со своих студенческих времен как участника дуэта географов из Московского университета — Иващенко и Васильев...
— Я и сейчас увлекаюсь авторской песней, но только в свободное время, которого все меньше и меньше. А в бизнес я пришел из науки. Но не сразу. В 1990 году неожиданно для себя стал чиновником — председателем Октябрьского райисполкома Москвы. Этот исполком в свое время наделал много шума: мы первыми начали приватизацию, половина московского бизнеса была зарегистрирована у нас. Затем какое-то время я был советником мэра по экономическим вопросам, а после — президентом Московской товарной биржи. Собственно, перед вами родоначальник фьючерсной торговли в России. С биржи я ушел в инвестиционную компанию "Росико", входящую в московский холдинг АФК "Система". Одним из наших инвестиционных проектов был проект с малоизвестной в то время фирмой "Вымпелком". Как представитель инвестора, я возглавил совет директоров этой компании, но постепенно, осознав перспективы проекта под маркой "Би Лайн", полностью перешел на работу в "Вымпелком" — на должность первого вице-президента. А когда "Вымпелком" вышел со своими акциями на Нью-Йоркскую фондовую биржу, я занялся другим бизнесом, на мой взгляд, еще более интересным.
— Вот так взяли и ушли из успешного проекта?
— Понимаете, даже занимая исполнительные должности в "Вымпелкоме", я все же чувствовал себя представителем инвестора. Моя цель заключалась в том, чтобы сделать акции этой компании ликвидными и поднять их стоимость. Так что мой уход из "Вымпелкома" вполне логичен: как инвестор я своей цели достиг, и у меня появилась возможность начать новый инвестиционный проект. Какой? Мой выбор тоже логичен. По мере оживания экономики капитал закономерно перетекает из одних отраслей в другие. Еще работая в "Вымпелкоме", я начал задумываться: а что же дальше, какой бизнес станет прибыльным и, следовательно, привлекательным для инвесторов через два, три, пять лет? И пришел к выводу, что тот бум в сфере услуг связи, который мы наблюдаем последние два-три года, неизбежно приведет к бурному развитию производства средств связи. Надеюсь, что выбор мой правильный. Хотя мои друзья и знакомые в очередной раз посмотрели на меня как на сумасшедшего.
— В чем суть этого вашего "сумасшедшего" проекта?
— Наладить в России научно-техническую разработку, производство и сбыт современных средств связи под торговой маркой "Гудвин". Все это в рамках концерна, структура которого такова: холдинговой компании "Телком", которая занимается общей координацией и финансированием проекта, принадлежат контрольные пакеты акций конструкторского бюро, московского завода по производству телефонов и нескольких торговых фирм. Это основная технологическая цепочка. Но если бы мы опирались только на нее, то слишком долго бы выходили на рынок. Поэтому мы покупаем лицензии у других разработчиков (как российских, так и зарубежных) и пользуемся услугами других производителей. Часть продукции под маркой "Гудвин" изготовлена на зарубежных заводах, но изделия адаптированы для нашего рынка, и мы несем за них полную ответственность.
Главная наша специализация — абонентское оборудование, проще говоря, телефоны. Как-то мне в руки попался каталог изделий российской отрасли связи за 1995 год. Я был сильно удивлен: только треть каталога была посвящена абонентским устройствам, а две трети — коммутаторам и офисным АТС. Абсолютно непонятный выверт! Должно быть ровно наоборот: несколько видов коммутаторов — и сотни разных телефонов. Вот мы и хотим заполнить нишу, которая сейчас практически свободна в России. Даже самые элементарные проводные телефоны у нас вытеснены импортом — дешевыми аппаратами из Юго-Восточной Азии и секонд-хэндом из Америки и Европы. Эти два потока задушили отечественное производство телефонов. А ведь еще 10 лет назад в СССР производилось до 10 млн аппаратов в год.
Вот одно из наших изделий: домашний радиотелефон цифрового стандарта DECT и беспроводная мини-АТС, к которой можно подключать до восьми трубок (система называется "Гудвин Лунд"). Мини-АТС выполнена в виде стандартной рамки под фотографию 10 x 15. Готовим к выпуску модель, в которой будут автоответчик и определитель номера для европейских сетей. Дизайн наш, а начинка лицензионная — мы использовали решения фирм, которые работают на Ericsson, Daewoo и других мировых производителей. Ну а следующие изделия уже полностью наши.
— Выходит, вы эдакий высокотехнологичный Довгань?
— Скажите, чем Довгань принципиально отличался, скажем, от Coca-Cola?
— У Довганя не было своего продукта...
— Верно. Возьмите любую известную бренд-систему — Coca-Cola, Mc`Donalds или Starbucks. Везде вы обнаружите уникальный продукт или технологию, на которой базируется успех компании. У Довганя такого продукта не было. Хотя сама идея сделать бизнес на торговой марке очень интересная, и я с удовольствием следил за развитием событий. Но понимал, что долго он не протянет. Когда же обнаружил, что Довгань занимается одновременно и шампанским, и майонезом, и макаронами, и много чем еще, я сказал себе — еще полгода.
— И поэтому вы решили ограничиться телефонами. Кстати, почему вы сделали ставку именно на стандарт DECT?
— DECT разрабатывался как раз под идею массового внедрения домашних бесшнуровых телефонов. Существующие модели радиотелефонов не обеспечивают конфиденциальности, они не всегда безопасны для здоровья. Возьмите радиотелефоны на 900 МГц, последний писк моды в Москве. Часто бывает, что вы снимаете трубку, а линия занята или вы слышите разговор соседа. Эти телефоны мешают друг другу. Я уже не говорю о двойниках. Как-то мне пришел счет от МГТС на $150 за чужие разговоры: кто-то в соседнем доме "сел" на мою базу и звонил за мой счет в Англию, во Францию и в Смоленск. Я заплатил, но трубку на 900 МГц забросил на антресоль. В стандарте DECT ничего подобного нет. Мы также поставляем микросотовые DECT-системы для телефонизации офисов, складов, магазинов, гаражей. Еще одна наша разработка — оборудование для систем фиксированного абонентского радиодоступа. Эта технология позволяет быстро и без больших затрат (не нужно тянуть кабели) ставить гражданам телефоны, потребность в ней велика. Вообще, наша идеология — производить абонентское оборудование для всех DECT-систем — будь то домашний телефон, абонентский радиодоступ, бизнес-система или беспроводной таксофон.
— Однако есть ли рынок для таких дорогих систем?
— Да, это не самая дешевая техника: рекомендованная розничная цена на "Гудвин Лунд" — $155. Правда, еще полтора года назад такие системы стоили $300-400. Как видите, цены быстро падают, и мы рассчитывали на довольно большой рынок для домашних телефонов стандарта DECT в России и странах СНГ. Однако кризис повлиял на наши планы, и мы решили прощупать экспортные возможности. Намечали провести две презентации в Европе, но вместо этого решили принять участие в женевском форуме Telekom`99. У нас там был отдельный стенд, где мы показали, в частности, телефонную радиорозетку для систем абонентского радиодоступа. Это изделие вызвало заметный интерес, поскольку никто его специально на продажу не делает. Аналоги Siemens и Alcatel работают только с оборудованием этих фирм, а наша радиорозетка — универсальная. Теперь хотим продавать на Западе и свои домашние DECT-телефоны. Причем продавать по тем же ценам, что и Siemens, Philips, Ericsson. Не дешевле: наш телефон ничем не уступает западным аналогам. Мы получили на него немецкий сертификат, прошли уже большую часть испытаний на получение паневропейского сертификата.
— Но ведь в Европе придется конкурировать с Siemens и Ericsson?
— Да, придется. Но нам бы хватило и одного процента того рынка. В Европе телефоны стандарта DECT почти вытеснили другие домашние радиотелефоны. Там продаются уже десятки миллионов таких трубок. Маленький кусочек этого рынка — и для нас это уже массовое производство. Хотя, должен сказать, с экспортом пока выходит не очень: мешают таможенные барьеры. Впрочем, наше участие в ганноверской выставке CeBIT принесло один любопытный результат: мы подписали контракт с ведущим оператором ЮАР, который будет продавать "Гудвин Лунд" на юге Африки. Ведем переговоры и с европейскими дистрибуторами. Партнеров нам помогают искать немецкие консалтинговые фирмы.
— А что же в России?
— А в России мы вынуждены были начать эксперименты с обычными проводными телефонами.
— Вы знаете, как победить дешевые азиатские аппараты и секонд-хэнд?
— Полтора года мы искали надежных и недорогих поставщиков комплектующих, проверяли, пробовали образцы. Ведь бренд — это прежде всего качество. И теперь могу сказать, что мы готовы побить в честной конкуренции и китайские аппараты, и секонд-хэнд. В то же время в октябре началась наша рекламная кампания на ТВ, которую мы планировали еще на прошлую осень. Телефоны с маркой "Гудвин" появились в самых разных магазинах, и за месяц объем продаж удвоился. Сейчас мы постепенно возвращаемся к концепции, задуманной изначально: высокотехнологичная торговая марка для внутреннего рынка, укрепление позиций в России. И только потом планомерное наступление на кошельки западных потребителей. Кризис помешал нам реализовать эту концепцию в 1998 году, но мы все-таки гнем свою линию, хоть и с годичным опозданием.
— Кто финансирует ваш проект?
— Я и пул иностранных инвесторов, которые верят в этот проект и мне лично. На что идут деньги? На научно-технические разработки — в нашем КБ создан полный безбумажный цикл проектирования. Мы покупали ноу-хау. Для завода приобрели и запустили линию поверхностного монтажа. Это уникальное по оснащению производство, думаю, лучшее в стране. Вкладываем деньги в создание сбытовой сети и "раскрутку" торговой марки.
— Миллионов сто вложили?
— Ну не сто, конечно. Хотя и не один.
— Но отдача от проекта еще только впереди. У вас есть уверенность в успехе?
— Мне ужасно интересно посмотреть, что из всего этого получится. Но у меня уже появилась полная уверенность, что все будет нормально. В основных направлениях этот проект сложился. Я, конечно, все время верчусь — координирую, подгоняю, ищу деньги. Но по большому счету мне остается лишь ждать. Думаю, интуиция меня не подвела. Два с половиной года назад ничего не было ясно относительно перспектив DECT. Я только знал, что надо держаться за мировой стандарт.
— Ну а если все-таки не получится?
— Этот проект не может не получиться, могут только измениться его цели. Создана устойчивая структура для бизнеса, каждое из наших предприятий имеет свое поле деятельности. Допустим, вот эта наша модель не найдет массового спроса. Ну и что? Значит, завод будет выпускать другие модели. В конце концов, пойдем к Ericsson и предложим ему производить его модели на нашем оборудовании.
— Переквалифицируетесь в OEM-производителя?
— Мы сочли бы за честь стать OEM-производителем для других брендов. Вот на этом телефоне слово "Гудвин" написано только на стеклышке. Мы готовы поставить сюда другую марку, лишь бы этот телефон продавался в Европе и наши линии были загружены.
ИГОРЬ ПИЧУГИН