Богатство в натуре

В кризисном мире богатые люди разуверились в акциях, облигациях и вообще в деньгах, которые с помощью налоговой политики пытаются отнять власти. Теперь они ищут убежище в иностранных аэропортах.

Сергей Минаев

Традиция прятать деньги от налогообложения за рубежом имеет давнюю историю. Падению Римской империи предшествовало массовое перемещение римских граждан на земли варваров, где не нужно было платить налоги. В Новое время европейцы бежали в Америку. Историки утверждают, что гораздо больше людей уехало в Новый Свет по налоговым причинам, чем по религиозным или политическим. Новый Амстердам (нынешний Нью-Йорк) вполне мог считаться офшором в современном понимании этого слова: он обеспечивал безопасность денег и свободу от налогообложения. В 1630 году Новый Амстердам даже выпустил листовку, рекламирующую отсутствие в городе налогов и приглашающую состоятельных людей из Европы воспользоваться этим преимуществом. Однако настоящий расцвет офшоров наступил только в XX веке. Этот расцвет предсказывала британская The Times в своей редакционной статье, опубликованной еще в мае 1894 года, когда в Британии были введены прогрессивные ставки подоходного налога: "Выберите крупных и относительно крупных собственников для налоговой атаки, и очень скоро как по волшебству они начнут от вас скрываться и исчезать, точно так же, как любое существо в мире сделало бы, если бы почувствовало, что его атакуют. Даже полудохлая ворона не захочет, чтобы в нее постоянно стреляли".

Появление офшоров современного типа совпало с мировым экономическим кризисом, начавшимся в 1929 году, а также с принятием американскими властями мер помощи американской экономике. Предполагалось, что богатые американцы помогут профинансировать эти меры своими налоговыми деньгами. Один из друзей президента Франклина Рузвельта, пришедшего к власти после начала кризиса и взявшегося его преодолеть, вспоминал, как богатый американский финансист сказал ему за стойкой парижского бара: "Все мои деньги я перевел на Багамы, и они будут там, пока этот ублюдок остается в Белом доме". К 1980-м годам налоговые схемы c использованием офшоров приобрели такие масштабы, что высокопоставленный сотрудник американской налоговой службы публично заявил: "Миллионы и миллионы налоговых денег налогоплательщики вполне легально экономят, используя Каймановы острова и другие офшоры. Вообще-то я собираюсь подать в отставку и стать консультантом по оптимизации налогов с помощью офшоров".

Значительную роль в живучести офшоров играла позиция США, которые настаивали, что каждое суверенное государство обладает правом иметь такую налоговую систему, которую захочет. Американский исследователь Чарльз Адамс предложил простое объяснение американской терпимости: "Преимущества офшоров для американского правительства перевешивают недостатки. Недостатки — потеря налоговых доходов. А преимущества — приток иностранного капитала. Значительная часть капитала происходит из стран, где в той или иной степени имеется контроль над международным движением денег и где среди предпринимателей принято нарушать этот контроль. Ну и как деньги этих нарушителей попадают в США? Через сотни банков на Кайманах, Багамах или в Гонконге".

В условиях мирового финансового кризиса 2008-2009 года все изменилось. В феврале 2009 года страны Евросоюза выступили с совместным заявлением, согласно которому необходимы решительные меры по борьбе с офшорами, не сотрудничающими с налоговыми органами иностранных государств и сохраняющими банковскую тайну своих клиентов (что, собственно, этих клиентов привлекает не меньше, чем налоговые льготы офшоров). Европейцы потребовали сделать эту тему одной из главных на апрельском саммите ведущих экономических держав в Лондоне. Подтвердили изменение своей позиции и США. Американские власти ясно дали понять, что больше не будут мириться с уходом налогоплательщиков в офшоры. В условиях кризиса глупо надеяться на возврат офшорных денег в американскую экономику в виде инвестиций, поэтому становится принципиально важным, чтобы деньги вообще не становились офшорными, лишая бюджет налоговых поступлений. Причем важным не только с экономической, но и с политической точки зрения. В частности, Макс Бокус, глава сенатского комитета по финансам, внес в Конгресс проект закона, согласно которому любой американский банк обязан сообщать налоговым органам о переводе денег за рубеж. А сенатор Карл Левин внес законопроект, согласно которому власти должны запретить американским банкам вести любые операции с банками в офшорах, отказывающимися сотрудничать с американскими налоговыми органами. Как написала газета International Herald Tribune, "сенатское расследование показало, что американцы, держащие деньги на офшорных счетах, недоплачивают бюджету $100 млрд в год. Даже в хорошие времена это несправедливо и вредит стране. Но во времена, подобные нынешним, это просто нетерпимо. Дело не только в том, что бюджету нужны деньги. Дело еще и в том, что для нового президента Барака Обамы ликвидация офшорных налоговых схем важна как подтверждение реальности его усилий по спасению американской экономики".

В марте 2009 года офшоры в массовом порядке стали сдаваться западным властям. Люксембург, Лихтенштейн, Андорра, Сингапур и Гонконг почти одновременно объявили, что готовы сотрудничать с иностранными налоговыми органами, сообщать о деньгах налоговых уклонистов и тем самым перестать быть налоговыми офшорами.

В 1990-2008 годах в мире наблюдался значительный прирост спроса на вино — с 226 млн гектолитров (один гектолитр равен 100 литрам) в год в 1990-е годы до 237 млн гектолитров в 2008 году (таким образом, прирост составил 5%). После начала кризиса мировое потребление вина упало на 4%, до 228 млн гектолитров в 2009 году. Ежегодное мировое производство вина выросло с 269 млн гектолитров в 1990-е годы до 269 млн гектолитров в 2000-е годы.

Речь в данном случае идет о марочных винах: под потреблением следует понимать не только покупку вина для немедленной подачи на стол, но и для долгосрочного вложения денег в надежде на подорожание купленного вина впоследствии. При этом потребление вина на таких традиционных винных рынках, как Франция и Италия, сократилось: в 1990 году на душу населения потреблялось соответственно 73 литра и 62 литра, а в 2008 году уже только 51 литр и 44 литра. Следовательно, мировой рост потребления вина произошел за счет развивающихся стран: там традиционно спрос на марочное вино был небольшим, однако в последние годы стал быстро увеличиваться.

Мировые цены на вино с января 2000 года по июль 2008 года выросли на 269%, затем в связи с финансовым кризисом с июля 2008 года по январь 2009-го упали на 42%, наконец, с января 2009 года по июль 2010 года вновь выросли на 62%. Таким образом, рост индекса винных цен Live-Ex Fine Wine Investment за это время был больше, чем рост общемирового фондового индекса: вкладывать деньги в вино оказалось выгоднее, чем вкладывать деньги в акции.

За последние десять лет цены на произведения искусства также росли быстрее, чем цены на акции. Поэтому мировой арт-рынок нарастил обороты с $20 млрд в 2002 году до $62 млрд в 2011 году и $55 млрд в 2012 году (см. график).

По подсчетам аналитической фирмы Wealth-х, в мире сейчас насчитывается 199 235 человек, которые имеют $30 млн или больше. Прирост по сравнению с прошлым годом составил 6%. Очень многие — граждане развивающихся стран. Уже к 2017 году число азиатских богачей может обогнать число европейских (см. карту).

Именно богачи обеспечивают рост цен на коллекционные вина и предметы искусства. Они обращают внимание на то, что вложения в них более эффективны, чем вложения в акции. А некоторые предметы коллекционирования, например редкие монеты, дорожают в десятки раз быстрее, чем акции. Покупаются также ковры и старые коллекционные автомобили.

Купленные вещи надо где-то хранить. Обычно их помещают в аэропорты Сингапура, Монако, Женевы, Цюриха и Кьяссо. Эти аэропорты предлагают для хранения складские помещения. Плата за хранение одной картины составляет $1000 в год. Арендовать целую комнату можно за $12 000 в год. В аэропорту Женевы произведения искусства хранятся в здании, которое в XIX веке было хранилищем зерна, и занимают площадь, на которой можно разместить 12 футбольных полей.

Складские помещения удобны для богачей тем, что предназначены для транзитных грузов, которые освобождаются от налогов и пошлин, так как грузы должны следовать для продажи в какую-то другую страну. Соответственно, не облагаются налогами и пошлинами и произведения искусства, вина и другие дорогие покупки. Можно анонимно купить картину на аукционе, на личном самолете доставить в аэропорт в Сингапур, и никто про нее не узнает. А дальше можно просто ждать подорожания.

Таким образом, богачи нашли выход. Если нельзя хранить деньги на офшорном банковском счету в Сингапуре, то можно хранить товары в офшорном складе в том же Сингапуре. Кризис научил их не доверять деньгам, которые можно потерять от вложения в акции и облигации и которые могут обесцениться из-за безудержной печатной политики центральных банков. А власти могут забрать их под тем предлогом, что богатые должны заплатить за кризис. Именно поэтому богатые вспомнили, что только искусство вечно.