Президент провел в четверг свою ежегодную большую пресс-конференцию в Центре международной торговли в Москве. Подробности о ходе мероприятия ведущему Андрею Норкину рассказала корреспондент "Коммерсантъ FM" Елена Мартьянова.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Какие впечатления? Я сейчас читал комментарии экспертов, политологов. Они традиционно, на мой взгляд, на журналистов наезжают, мол, вопросы были беззубые, неинтересные, инертные. В общем, виноваты журналисты.
— Да, я уже тоже успела посмотреть, что про нас написали многочисленные эксперты в интернете. На самом деле, это ведь зависит не только от журналистов, а от того, кто и каких журналистов выбирает, кому дают вопрос задать. В прошлом году, например, Путина терроризировали буквально вопросами про "закон Димы Яковлева". Их было около десятка. И в конце он просто стал уже раздражаться. А сегодня я сама готовила вопрос ему, но мне, к сожалению, не удалось его задать, хотя сидела на первом ряду.
— Вы еще не видите, что Лена в красном платье. Чтобы было виднее?
— Да, это была такая уловка стратегическая, которую мы заранее в редакции обдумали. Я была уверена, что вопрос этот зададут, поэтому его изначально из списка тех, которые хотела задать, исключила. А потом уже махала табличкой с надписью "Коммерсантъ FM", хотела спросить про "закон Димы Яковлева". И только в конце один журналист, который сидел с табличкой "Офшоры" и собирался задать экономический вопрос, все-таки вставил в конце вопрос про "закон Димы Яковлева", про тех детей, которые оказались недоусыновленными, то есть процесс по ним не завершился, их не выпустили в США. Один из детей умер. Он напомнил об этом Путину. И президент очень жестко его прервал. Сразу же сказал, что в Америке детей умирало еще больше усыновленных. И перешел отвечать на вопрос об офшорах. Очень много давали слово региональным журналистам.
— На этой пресс-конференции всегда так бывает.
— Да, там так все выстроено, что сначала назначает Песков, пресс-секретарь президента, кому отвечать. Сначала, по традиции, давали вопрос задать "президентскому пулу". А там, действительно, вопросы были, хотя и по актуальным темам — там по Украине, по банковскому кризису, — но если сравнить вопрос журналиста из "пула" и вопрос украинского журналиста по Украине, конечно, второй был, несомненно, жестче. Когда все это началось, когда дали вопрос "пулу", президент процитировал Грибоедова: "Ну как не порадеть родному человечку?". В таком своем стиле.
Как обычно там было очень много забавных табличек. Казаки махали папахами. Женщина из порта Ванино махала костылем, потом пожаловалась Путину, что охранники не хотели сначала ее пускать с костылями на эту конференцию. И минут через 30 после того, как она пожаловалась на ситуацию в порту Ванино, Путин сообщил, что Колокольцев, глава МВД, уже отправил туда спецотряд разбираться.
— Это тоже мы знаем, что какие-то в режиме реального времени президент решает проблемы. Это раньше тоже было.
— Это все было нам продемонстрировано в очередной раз. Потом были всякие таблички из серии "Дети. Еда".
— "Водка СМИ" — тоже я не очень понял.
— Иногда президент задавал вопрос журналисту, говорил: журналист, у вас табличка "Сочи". Оказывалась, что табличка СМИ на самом деле.
— Как получилась эта история с представителем LifeNews, который вдруг в конце, при том, что он же, насколько я помню, задавал же вопрос-то свой другой...
— Да, абсолютно.
— … и вдруг он задает вопрос уже уходящему Путину про Ходорковского? Потом, как я понимаю, этот журналист обещал ответить коллегам, рассказать, что такое произошло, и тоже куда-то пропал?
— Он пропал, на самом деле, на несколько минут. Мне потом удалось его разыскать. Его зовут Александр Юношев. Он на самом деле оказался довольно контактным, действительно такой юноша. Я его спросила, почему он, когда получил право задать вопрос, не задал его именно в такой формулировке, он спросил: не под одну амнистию не попал Михаил Ходорковский, неужели ему сидеть теперь до конца жизни?. Вот с таким вопросом он обратился к Путину. А на пресс-конференции он задавал вопрос про преемника. Хотя он даже уже уточнял вопрос, который был задан до него, и про судьбу Медведева. Он сказал, что этот вопрос для него тоже был важен. Но потом он подбежал — там была такая ситуация, я была свидетелем — его начали оттеснять охранники Путина, президент начал отвечать, и так помахал рукой, и его допустили обратно. У этого журналиста даже не получилось сделать аудиозапись, потому что, пока его отталкивали, у него выбили из рук диктофон. Это то, что он мне рассказал. Собственно, что президент ответил, мы все знаем. Это стало, пожалуй, главной сенсацией дня.
— Не было никакой постановки по версии нашего коллеги из LifeNews?
— Да, он уверял, что это все было спонтанно, просто ему хотелось уточнить. Хотя, с другой стороны, все-таки ему удалось подойти к президенту, другим журналистам вообще не удалось, там пытались люди. И в прошлом году, как мы помним, тоже пытались люди подойти, тоже задавались вопросы касательно Лужкова.
— Там обычно уже стояла группа — кто-то из госСМИ стоит, из "пула" коллеги. И с ними еще президент разговаривал. Но они там не прорывались, они уже там стояли заранее, это тоже было все известно.
— Да, сегодня такого не было. Уже когда стало понятно, что последний вопрос, вышли из запасного входа несколько сотрудников охраны, такой кучкой уже встали, дали понять, что сейчас они президента возьмут и уведут. Что сделал Владимир Путин? Он подошел еще раз к журналистке, которая пожаловалась на костыли, с которыми не пустили, извинился дополнительно, и уже стал уходить. Тут как раз шел мимо корреспондент Lifenews, он к нему кинулся с вопросом про Ходорковского. Но ведь в чем еще загвоздка? Ведь Путину задавали вопрос про Ходорковского, задавала журналистка "Новой газеты". Правда, вопрос был такой сложносочиненный, сам президент это отметил, что "вы много туда намешали". Она начала с третьего срока, который может грозить Михаилу Ходорковскому, закончила тем, что молодые, талантливые, вроде Сергея Гуриева, уезжают из страны. Мы знаем, да, что он ответил.
— Ответил традиционно, как он всегда отвечал на вопросы по ЮКОСу.
— Ответил он, что нет перспектив третьего дела. Он, в принципе, здесь уже мог бы сказать то, что он, видимо, хранил — то, что хотел сказать про помилование. Но не ответил.
— Этот диалог между президентом и журналисткой "Новой газеты" был когда: в начале, в середине?
— Уже ближе к концу, хотя журналистка "Новой газеты" сидела прямо перед ним. Надо сказать, что на эти места, которые были впереди, на первые три ряда, изначально вообще никого не пускали, там лежали бумаги А4 с надписью Reserved. На первом ряду в центральном секторе сидел Туманов — главред "6 соток" и депутат.
— Он, кстати, задавал свой вопрос?
— Да, он традиционно задал вопрос. Так же традиционно Сергей Брилев задал вопрос. Там же сидел журналист из Reuters, сидел как раз наш упомянутый коллега из LifeNews и журналистка "Новой газеты". Но, как я поняла, места заранее все-таки не были зарезервированы для них.
— Получается, что президент решил сам отложить эту бомбу на финал, чтобы наиболее эффектным все это выглядело.