Вся долгая и запутанная история с побегом из Кандагара семерых российских летчиков — экипажа самолета Ил-76 авиакомпании "Аэростан" — почти готовый сценарий для крутого боевика. И хотя многие существенные моменты хода и подготовки этой акции тщательно скрываются как российскими официальными лицами, так и самими летчиками, некоторые детали побега, о которых стало известно Ъ, позволяют восстановить наиболее вероятную картину развития событий с участием плененного экипажа. Но наши выводы — лишь версия счастливого завершения этой полной драматизма истории.
Не секрет, что почти с самого начала истории с пленением талибами экипажа Ил-76 российские спецслужбы были готовы к проведению спецоперации по силовому освобождению летчиков. Но политические ведомства, и прежде всего МИД, убедили Кремль в возможности разрешения конфликта по своим каналам. Впрочем, уже в декабре 1995 года стало ясно, что за обещаниями талибов освободить удерживаемый к тому времени пятый месяц экипаж — не более чем плохо скрываемое желание талибов (и некоторых стоящих за ними держав) превратить летчиков в инструмент постоянного давления на Россию с перспективой ее устранения от решения тугого клубка региональных проблем.
Тогда-то, в конце 1995-го — начале 1996 года, в российской прессе и появились угрожающие заявления некоторых политиков и даже дипломатов о вероятности использования "иных" — совсем недипломатических — методов решения проблемы освобождения российских летчиков. По имеющейся у Ъ информации, в то время Москва действительно начала подготовку силовой акции — ряд специфических подразделений некоторых спецслужб был привлечен к разработке соответствующего плана. Основой группы захвата, по некоторым данным, должны были стать бойцы спецназа ГРУ. Но вскоре некая безысходность в отношении кандагарской проблемы сменилась новой волной дипломатической активности Москвы. План осуществления силовой акции был заморожен. Впрочем, даже если бы она была готова на все 100%, не было никакой гарантии, что ее удалось бы провести без потерь, прежде всего со стороны плененного и постоянно хорошо охраняемого экипажа.
Проведение силовой акции было неприемлемо и по другой причине — уже чисто дипломатической, так как она означала бы пусть косвенное, но признание обоснованности обвинений Москвы талибами в прямой военной поддержке режима Раббани. Наконец, третья причина отказа от силового решения проблемы плененных летчиков и, пожалуй, наиболее существенная — невозможность признания Кремлем собственного дипломатического бессилия.
В итоге с начала этого года МИД и СВР России (каждый по своим каналам) подняли беспрецедентную волну международного давления на талибов. С требованиями освободить российских летчиков к ним за последние месяцы обратились и СБ ООН, и президенты, и руководители дипломатических ведомств целого ряда стран, в том числе США. Одновременно на фоне этой кампании готовилась акция по выкупу экипажа и как производная от нее — операция подкупа тех из руководителей талибов, которые могли бы помочь организовать побег. И хотя, как утверждают сегодня освободившиеся летчики, разрабатывать план побега на своем же самолете они начали почти с самого момента их вынужденной посадки в Кандагаре год назад, стать реальностью он мог только при помощи (и существенной) извне.
И такая помощь (причем практически вся, какая вообще могла быть им оказана) была предоставлена. Во-первых, был выбран и согласован на самом высоком уровне наиболее безопасный маршрут и режим пролета Ил-76 — через Иран в ОАЭ, а не через Пакистан в Индию, где его на самом деле и искали талибы. При этом сразу же после взлета борта в Кандагаре ему без всяких проволочек и формальностей через представительство компании "Трансавиа" в Шардже были выданы необходимые полетные документы — номер разрешения и номер рейса для пролета над территорией Ирана и ОАЭ. Очень вероятно, что в ходе одного из приездов к членам экипажа представителя "Трансавиа" (он регулярно доставлял им продукты и воду) были переданы необходимые сведения о единственно возможном режиме ухода от неизбежной погони — полет на высоте до 100 метров со скоростью до 400 км/час при полном радиомолчании.
Единственно, что мог себе позволить экипаж, — связь с Шарджой на коротких волнах и то лишь для получения полетных документов. Любопытно, что как только экипаж вышел на связь, ему тут же ответили и дали все необходимые (явно заранее согласованные с Тегераном) полетные данные. Что ставит под сомнение заявление вице-премьера Виталия Игнатенко о том, что освобождение летчиков стало полной неожиданностью для Москвы.
Во-вторых, в самолете, как заявил один из летчиков, было заранее приготовлено все необходимое для борьбы невооруженных пилотов с вооруженной охраной — веревки и тяжелые предметы. Кем заботливо был приготовлен этот инвентарь — неизвестно. Но скорее всего почти за всю цепочку счастливых совпадений — и за веревки, и за то, чтобы в самолете в нужный момент осталось не шесть человек охраны, как всегда было до этого, а всего лишь трое, и, возможно, за проколотое колесо того самого единственного истребителя в кандагарском аэропорту (по другой версии — за его загулявшего пилота) — кто-то получил немалые деньги. Тем более что официальные лица признали: Москва действительно была готова заплатить за выкуп экипажа любую сумму, а несколько миллионов долларов были даже переведены на спецсчет в одном из банков Абу-Даби, откуда ими было легче распоряжаться "по ситуации". Впрочем, по словам того же Игнатенко, деньги эти, как и сам экипаж, вернулись на родину. Хотя с трудом верится, что деньги (в отличие от экипажа) вернулись в полном составе.
Всего в решении проблемы захваченных в плен летчиков, по словам Виталия Игнатенко, принимали участие многие страны, но особую роль сыграли Пакистан, Индия, США и Марокко. Скрыта завесой секретности и история участия в освобождении экипажа американского сенатора Хэнка Брауна, который был последним, кто общался с его членами в окружении талибов. Как заявил командир экипажа Владимир Шарпатов, за 10 дней до побега они попросили Брауна посодействовать им в освобождении. И сенатор, как туманно выразился Шарпатов, "посодействовал" — вскоре экипаж повезли на аэродром. Что было дальше, известно.
АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ