Скидочная кара

Очередной отечественный парадокс: Россия — рекордсмен по амнистиям и одновременно один из мировых лидеров по числу зэков

Сергей Лесков

Самые знаменитые герои русской литературы — Онегин и Чичиков, Пьер Безухов и Остап Бендер — по нынешним временам наверняка сидели бы в тюрьме. Если же говорить о Раскольникове, то он попал бы за решетку даже без признания вины, а Шариков вообще не вылезал бы из "обезьянника".

Сегодня в России зэков больше 800 тысяч человек (вместе с СИЗО, где годами ждут приговора больше 100 тысяч человек, но не считая еще 600 тысяч человек, которые осуждены без изоляции от общества). Иными словами, на тысячу добропорядочных граждан приходится шесть заключенных, или 600 зэков на 100 тысяч населения. Учителей у нас немногим больше, врачей заметно меньше. Впрочем, абсолютные цифры сбивчивы. Интересно сравнить российскую статистику с другими странами. В Европе удельный вес заключенных в 5-6 раз меньше. Англия — 148 заключенных на 100 тысяч, Германия — 95, Турция — 91, Франция — 85, рекордсмен — Исландия — 30. У Китая с его сверхжесткими законами на 100 тысяч человек приходится 280 заключенных, в Индии еще тише — 22, и кажется, что граждане в массовом порядке следуют принципам Махатмы Ганди. Не знаю, обрадует ли кого-нибудь, но Украина отстает от России почти в 2 раза — 338 зэков на 100 тысяч населения. Болотная и майдан действительно идут по разным дорогам. Впрочем, это достижение гарантирует Украине будущее лидерство в Евросоюзе по малопочетной части.

Из серьезных стран у России в мире один конкурент. Это Америка. Нашлась-таки область, где мы идем ноздря в ноздрю! В США 730 заключенных на 100 тысяч человек. Эксперты называют две причины того, что американские тюрьмы забиты под завязку: чрезвычайно длительные сроки заключения и жесткая борьба с наркотиками. Миндальничать и полагаться на перевоспитание в США не принято. Впрочем, желтую майку лидера Россия отдала лишь в 2000 году.

Почему же в России так много заключенных? Почему народу в тюрьмах, как сельдей в бочке? Это противоречит распространенному мифу о русском характере, который складывается из добродушия, терпимости, щедрости, готовности прийти на помощь. Как увязывается то, что русские считают себя третьим и последним богоизбранным народом, но несут на себе крест окаянников и лиходеев?

Одним из главных событий в России в 2013 году была амнистия. Собственно, амнистий было даже две, но летняя, экономическая, на фоне второй, приуроченной к 20-летию российской Конституции, из памяти стерлась. И уж совсем забылось, что президент РФ объявлял амнистию в 2010 году. Проекты амнистий вносились в Думу в 2011 и 2012 годах, но не прошли. Огромное количество заключенных порождает у общества надежды на массовый характер амнистии, но каждый раз мы обманываемся в чаяниях. Власть лучше знает ситуацию. Под последнюю амнистию подпадут 20 тысяч человек, реально выпустят из тюрьмы, по мнению адвокатов, не больше 2 тысяч. Но амнистия все равно запомнится, потому что на свободу вышли участницы группы Pussy Riot и экологи Arctic Sunrise. Еще был помилован олигарх Михаил Ходорковский, попал под УДО и учитель Илья Фарбер - все эти имена на слуху.

Нет ни одной страны, где амнистии проводились бы так часто, как в России. Первая была объявлена в 1856 году, когда царь Александр II вернул из Сибири декабристов и писателя Достоевского. Первый блин не вышел комом. Декабристы, которые разбудили Герцена, по возвращении вели себя тише воды, ниже травы, а Достоевский стал столпом режима. Но были неудачные амнистии — в 1953 и в 1957 году на волю вышло много опасных уголовников. Криминология, правда, утверждает, что число рецидивов среди амнистированных составляет 1-2 процента, а среди тех, кто полностью отсидел срок,— 33-38 процентов.

Нынешняя амнистия юбилейная, 40-я по счету. Выходит, амнистии в нашем Отечестве вызревают с регулярностью Олимпиад — раз в четыре года. И во все времена народу в тюрьмах беспросветно много, будто русские лучшего места не знают. Неужели русский человек следует рецепту "Украл, выпил — в тюрьму"? Неужели по русским тюрьма плачет и только на нарах может наступить просветление? Ни за что не поверю, не такие уж мы пропащие люди. Наука о причинах преступности давно отвергла теорию о склонностях национального характера к криминальной деятельности. Это такой же бред, как определять преступника по форме черепа.

Во многих европейских странах института амнистии нет в принципе. Нет ее, например, в Великобритании, Германии, Испании, Швеции. В некоторых странах амнистию по налоговым нарушениям считают антиконституционной. В просвещенном XVIII веке помилование критиковали такие великие мыслители и гуманисты, как Вольтер и Кант.

Если суд выносит справедливые приговоры, амнистия приобретает сомнительные черты. Справедливый не значит беспощадный. В современной России оправдательный приговор выносится реже, чем в 1 проценте случаев. В разгар сталинских репрессий в 1937 году оправдательных приговоров по уголовным делам было 14 процентов. Заключенных в 1937 году было столько же, сколько в середине 1990-х, когда наша страна широким шагом вступила на дорогу демократических реформ. Населения стало на 20 процентов меньше, а заключенных больше. И по производству зэков именно в разгар рыночных реформ мы обошли всю планету. Надо, правда, признать: последние пять лет происходит медленное, но неуклонное сокращение сидельцев в российских тюрьмах, но общую картину это пока не сильно меняет.

С одной стороны, само российское общество взыскует суровых наказаний. С другой — оно же проникается потом жалостью к брошенным в темницу страдальцам. Это иноземцу может казаться парадоксом, что Россия считается страной утонченных интеллигентов, но интеллигенты обожают блатную лирику. Нет другой такой страны, где фестивали тюремного шансона проходят на лучших сценах. Закономерно, кстати, что самый продуктивный период советской науки пришелся на времена, когда ученые работали в спецзонах и шарашках. Как говорил Сталин, "когда одна половина ученых сидит в тюрьме, вторая работает значительно лучше". Под кнутом, есть такое мнение, лучше снисходило вдохновение на художников, писателей, режиссеров.

Отношения власти и общества мало меняются от эпохи к эпохе. Карательный мотив остается доминантой этих отношений. Амнистия в России — не столько акт причудливого для нас гуманизма, сколько попытка государства оправдаться в чрезмерности судебных наказаний. Это амнистия не только для зэков, но и для судей с прокурорами. Пулеметная частота российских амнистий может вызывать ликование и казаться благодеянием. Но нельзя не признать: жизнь от амнистии до амнистии — это скрытое признание непреходящей жестокости российских законов.