Чтение президентских указов — вообще занятие полезное. Во-первых, расширяет кругозор. Во-вторых, тренирует смекалку. В-третьих, пробуждает новые желания. С этой точки зрения указ "Об упорядочении сбора подоходного налога..." превосходит все предыдущие сочинения того же жанра.
Расширение кругозора происходит само собой — гражданин, который до этого указа не читал Конституцию, но много о ней слышал, начинает испытывать острую потребность в знакомстве с ней. А гражданин, давно осведомленный о содержании этого в высшей степени достойного документа, сличив его с текстом указа, найдет много новых и ранее не предполагаемых возможностей толкования Конституции, манипулирования ею, а также использования ее не по прямому назначению.
Сразу после этого у гражданина начинает тренироваться смекалка. Во-первых, его охватывает азарт, подобный тому, что возникает при разгадывании кроссворда. Не всякая птица, долетевшая до середины Днепра, сможет продолжить свой полет, если задумается над следующим пассажем: "Подоходный налог и страховые взносы... удерживаются... со всех поступлений гражданам денежных средств, как при перечислении денежных средств на их счета, так и при получении ими наличных средств по любым видам платежных документов..." То есть по крайней мере дважды. Поняв это, птица, скорее всего, камнем упадет в Днепр, забыв о том, что прилегающие к нему территории указу неподвластны. Если же она вовремя вспомнит об этом, то взмоет ввысь и запоет о счастливой судьбе, свободе и святой роли Беловежской пущи в истории.
А у гражданина, тренирующего смекалку путем толкования других не менее ярких положений указа, тем временем станут пробуждаться желания. Помимо горячих, но неправедных желаний наложить на себя руки, убить сочинивших указ и т. д., и т. п., самым отчетливым становится желание быть испанцем. Или марокканцем, британцем, канадцем — одним словом, оказаться вдали от родины раз и навсегда.
Пережив свои желанья и разлюбив свои мечты, гражданин предается скорбным размышлениям. В его бедной голове мелькают образы министров, правителей, тайных советников и простых чиновников. Ни одно видение не влечет его, ни одна мысль не вселяет надежду. Он безутешен. А ведь еще недавно он радовался жизни в свете результатов выборов. Еще вчера он верил в счастливое будущее, обещанное новым правительством профессионалов. Он ликовал от сокращений бюрократического аппарата и поднимал бокал за здоровье товарища Чубайса. Теперь он не может отделаться от мысли о том бедном сокращенном чиновнике, который, быть может, своими скромными силами противился появлению этого указа. Не может скрыться от подозрений, гложущих его душу и нашептывающих ему, что, даже не войдя в новое правительство, народно-патриотические силы имеют в нем своих эмиссаров, строящих злые козни и не дающих своей нации богатеть. А само государство видится ему в образе жалкого попугая одноногого Сильвера, алчно и бессмысленно орущего: "Пиастры! Пиастры!" Как же хочется несчастному гражданину накрыть тряпкой клетку, откуда слышится этот невыносимый крик! Как хочется свернуть шею этой тупой птице!
Страшные картины проносятся перед его мысленным взором. То ему мерещится военный коммунизм и леденящие душу требования все поделить. То гражданин видит себя в образе несчастного Хомы Брута, очертившего вокруг себя магический круг конституционных прав. Вокруг этой черты носится панночка в гробу с надписью "Министерство финансов", чиновники с рогами и хвостами лезут из всех дыр, и наконец, страшный налоговый инспектор просит поднять ему веки и косматой лапой указывает на строчку в платежной ведомости. Но самые жуткие мысли пробуждает панорама не того, что будет, а того, чего не будет в его жизни. А не будет у него решительно ничего, поскольку если зарплату, премию, денежный перевод от бабушки можно обложить подоходным налогом не единожды, это означает, что ни зарплаты, ни премии, ни перевода просто не будет.
И тогда гражданин решается на страшную месть. Нет, он не будет преступать закон, не станет воевать за Конституцию, не уйдет в монастырь и не выступит по телевидению. Две идеи завладевают его умом. Первую он формулирует, перефразируя крупного современного мыслителя: "Здесь жить нельзя!" Вторую подсказал ему классик: "Почему люди не летают?" В общем, желание превращается в решение, на несожранные государством сбережения покупаются виза и билет, и, потрясая ими, почти уже бывший гражданин с радостным хохотом тычет фигой в текст злополучного указа.
Пожелаем ему счастья в его новой, неомраченной налоговым бременем жизни.
ГАЛИНА Ъ-КУЗНЕЦОВА