По поводу реформ в Латинской Америке говорят разное. И то, что все идет отлично, и то, что радоваться рано. Корреспонденту Ъ, побывавшему недавно в Бразилии, довелось лично вкусить от животворящего плода этих самых реформ.
Два года назад, в июле 1994 года, Фернандо Энрике Кардозу — тогда министр финансов Бразилии — объявил о начале реализации экономической программы — плане "Реал". Известие бурной радости у граждан не вызвало: видели они уже добрый десяток всяких планов, толку от которых было немного. Повседневная жизнь бразильцев напоминала нашу 1991-1993 годов, запомнившуюся в основном стремительным прибавлением нулей на магазинных ценниках. Команда Кардозу, тем не менее, выиграла. Привязав денежную единицу — реал — к доллару и обеспечив его золотовалютным покрытием, удалось сбить инфляцию с 4000% до 12% в год.
Впрочем, все это — дела макроэкономические. А что в жизни? В Бразилии мне пришлось столкнуться с двумя малоприятными сторонами денежной реформы. Во-первых, совершить элементарный обмен валюты оказалось делом отнюдь не простым: большинство банков такими операциями не занимается, а пункты обмена найти не просто — их мало, да и вывески с заветным словом "Change" нигде нет. Вместо него португальское — "Cambio". Кроме того, обслуживают в "Cambio" утомительно медленно. И цены, даже на взгляд привычного ко всему россиянина, астрономические. Хотя мои бразильские собеседники упорно настаивали, что им так вовсе не кажется. Возможно. Но большинство граждан не может позволить себе приобрести товар не в рассрочку. Даже ценники рассчитаны именно на такой вид обслуживания: скажем, джинсы в магазине, как потом выяснится, стоят 21 реал — на ценнике вы обнаружите надпись "7х3". Это означает, что вы выплатите их стоимость в три приема, по 7 реалов, в установленные магазином сроки. Впрочем, продажа в рассрочку — одно из самых больших достижений Бразилии. С ней могут сравниться разве только социальные программы: вместе с зарплатой бразилец получает целый пакет кредиток и чеков, предоставляющих ему льготы в магазинах и точках общепита.
Кстати, об общепите. Процент находящихся "за чертой бедности" жителей бедных районов — фавел — весьма велик. В каждом большом городе, например, в Рио, можно увидеть несколько фавел, приютившихся на склонах гор прямо за стенами фешенебельных отелей. Но даже малоимущие могут себе позволить иногда посетить "Por kilo" — кафе со шведским столом, где за 3-8 реалов можно отлично поесть.
От плодов приватизации бразильцы еще не успели вкусить: в отличие от россиян ваучеров они не получили. Впрочем, сейчас на очереди приватизация телекоммуникаций. На нее рассчитывает большинство бразильцев: нехватка телефонов в стране катастрофическая. В Сан-Паулу мне, например, объяснили, что зачастую граждане могут позволить себе купить квартиру, а вот телефон — нет. Выход такой: к номеру на АТС подключается армия автоответчиков и... звоните.
Наконец, разница в доходах. Она огромна. В Манаусе, столице штата Амазония, мне довелось познакомиться с коллегой-журналистом, уроженцем Рио, вынужденным уехать из родных мест, так как на зарплату он не мог обеспечить семью даже пропитанием. Впрочем, средний класс Бразилии пополняется довольно быстро, особенно в крупных городах. Да и сами города по числу небоскребов и зданий ультрасовременной архитектуры ничем не отличаются от мегаполисов США. И потому, наверное, бразильцы верят Кардозу: будет и у них когда-нибудь все, как в Америке. Других примеров для Бразилии нет.
СВЕТЛАНА Ъ-СУХОВА