Главной темой прошлой недели стало усиливающееся давление Запада на Россию в связи с чеченской операцией. Ясно, что США и Западная Европа не сдадутся и будут продолжать критиковать Владимира Путина. Скорее всего, даже введут против России экономические санкции. Но Владимир Путин тоже не сдастся и санкции вполне переживет.
На прошлой неделе Совет Европы обсуждал, не приостановить ли членство России в этой организации и не ввести ли против нее какие-нибудь санкции. В итоге решено Россию не выгонять и санкций не вводить, а дать ей еще три месяца на то, чтобы начать переговоры о прекращении огня в Чечне. Россия всячески показывала, что ей было бы неприятно, если бы ее выгнали из Совета Европы. И европейцы согласились потерпеть.
На самом деле Совет Европы, в который входит 41 страна,— это всего лишь самая влиятельная европейская правозащитная организация. Россия вошла в нее в 1996 году, чтобы облегчить контакты с западными правительствами. Как любая правозащитная организация, Совет Европы не располагает возможностями для военного, политического или экономического давления на Россию. Может возмущаться, может даже потребовать прекращения гуманитарной помощи — и все.
Ясно, что пока идет чеченская операция, Совет Европы будет критиковать Россию. И через три месяца, может быть, действительно исключит ее из своих членов. Позиция по меньшей мере странная. Всем понятно, что в ходе военных действий или жестко проводимой полицейской операции права человека нарушаются. Причем нарушают их обе противоборствующие стороны, применяющие по отношению друг к другу грубое насилие. Можно, конечно, призывать к окончанию боевых действий. Только непонятно, от кого и чего потребовать: то ли призывать побеждающую сторону побыстрее победить, то ли проигрывающую — побыстрее сдаться. Нужно также учесть, что оба участника конфликта обычно считают вероятными победителями именно себя. И если начинают переговоры, то предпочитают вести их с позиции силы. В Чечне переговоры о прекращении огня будут означать, что кто-то потерпел военное поражение. Если война еще не началась, то разговоры о правах человека означают желание не допустить ее возникновения. Но если война уже идет, то такие разговоры означают пожелание быстрейшей победы одной из сторон.
Российское правительство сдаваться чеченским боевикам явно не собирается. Таким образом, Совет Европы, призывая к прекращению нарушения прав человека, желает победы российской стороны. И против нее же собирается ввести санкции. Забавно.
Поторопитесь, пожалуйста
Западные правительства — не правозащитные организации. И критикуют Россию за войну в Чечне не из-за абстрактных правовых принципов, а преследуя собственные интересы. Эти интересы не так просты, как кажется. С одной стороны, Запад не заинтересован в военной победе российского правительства в Чечне, потому что сильная и победоносная российская армия другим странам, естественно, не нужна. С другой стороны, Запад не заинтересован и в поражении России, потому что это будет означать ее продолжающуюся неспособность навести порядок на собственной территории — что опасно для всех других стран. В чем Запад точно заинтересован, так это в определенности. Можете вернуть контроль над своей территорией — побыстрее побеждайте. Все будут знать, что у вас сильная государственная власть и армия, и планировать свои действия соответственно. Не можете — побыстрее проигрывайте. И все будут знать, что государство у вас полностью развалилось, и готовиться к тому, чтобы взять под свой контроль нестабильные и опасные для внешнего мира регионы России. Такова вкратце позиция всех западных лидеров, но прежде всего Билла Клинтона. В конце концов, именно США являются ведущей мировой державой, которая считает себя ответственной за все происходящее где бы то ни было.
Но Россия пока не готова к тому, чтобы проводить такие операции, как чеченская, быстро. Хотя бы потому, что победа не должна доставаться любой ценой. Государство и армия пока недостаточно сильны — их только предстоит сделать сильными. И требования Запада побыстрее все закончить не могут быть удовлетворены.
Западные правительства недовольны. И их недовольство — это вещь посерьезнее, чем недовольство Совета Европы. Правительства могут ввести экономические санкции: прекратить кредитование и ограничить доступ российских товаров на свои рынки.
Больно, но не смертельно
Реально ли введение санкций? Вполне. В начале прошлой недели Европейский Союз уже принял решение заморозить экономическую помощь России на сумму $90 млн. Можно вообще прекратить помощь. Правда, для России льготные европейские кредиты в последнее время не играют особой роли — она получает достаточно денег от экспорта резко подорожавших энергоносителей. ЕС довольно давно хочет ввести 10-процентные пошлины на ввоз российских нефти и газа в качестве наказания за Чечню. До сих пор не ввел. Впрочем, пошлины ввести — дело нехитрое. Но если они появятся, то Россия не особенно пострадает. Дело в том, что нынешние исключительно высокие мировые цены на энергоносители обусловлены не столько расширением спроса, сколько монополистическим сговором стран ОПЕК по ограничению предложения. Если сделать российскую нефть на европейском рынке дорогой, никто не гарантирует, что нефть из стран-конкурентов займет ее место — нужно будет пересматривать квоты. Да и потребители у российской и арабской нефти немного разные. Так что, скорее всего, российский экспорт не сократится, а 10-процентные пошлины просто повысят расходы западноевропейских потребителей. Надо также вспомнить, что российские поставщики газа связаны со своими потребителями долгосрочными договорами, в которых указаны абсолютные объемы поставок. Следовательно, любое увеличение пошлин в таких условиях должны оплачивать импортеры.
Можно также ужесточить квоты на поставки Россией других товаров — например, стали (здесь могут помочь нынешние торговые споры по поводу экспорта стали и металлолома в Западную Европу). Но сталь — это все-таки не нефть. Некоторое ограничение экспорта в данном случае неприятно, но не смертельно.
Единственное, что действительно ударило бы по России, так это полное эмбарго на закупки энергоносителей — вроде того, что в свое время было введено в отношении Ирака. Однако Европейский Союз слишком нуждается в российской нефти (не говоря уж о газе). В Германии российская нефть составляет до 15% потребления, а в Италии — вообще чуть ли не 30. Быстрая переориентация на другие источники нефти вызовет такой рост цен, по сравнению с которым любой внешнеполитический выигрыш покажется издевательством.
Наконец, США совместно с Западной Европой могут отказать России в любых кредитах по линии МВФ, а заодно не реструктуризировать долги Парижскому и Лондонскому клубам. Однако нефтяные доходы позволяют обойтись без новых кредитов даже при уплате долгов самому фонду (не говоря уж о том, что в крайнем случае от этих долгов можно отказаться), а Парижскому и Лондонскому клубам Россия и так давно не платит без всякой реструктуризации.
Так что Россия может не слишком бояться остаться вовсе без западных денег. Их, может быть, станет поменьше. Но следует вспомнить, что нынешние чеченские события — это следствие предыдущих лет, когда западных денег было слишком много.
ВИКТОР ИВАНОВ