С этого года в Главном следственном управлении СКР по Санкт-Петербургу (ГСУ СКР) начнет работать генетическая лаборатория, сотрудники которой будут обслуживать все подразделения Следственного комитета России на Северо-Западе. О том, какие перспективы открывает новая структура перед следствием, и об итогах прошедшего года корреспонденту "Ъ" ДМИТРИЮ МАРАКУЛИНУ рассказал АЛЕКСАНДР КЛАУС, исполняющий обязанности руководителя ГСУ СКР.
— В представлении человека, не знакомого с работой правоохранительных органов, генетическая экспертиза, как правило, используется очень узко. Вы же говорите о широком применении...
— Да, люди привыкли, что генетика используется либо для определения отцовства, либо для установления личности, или же при расследовании преступлений против половой неприкосновенности. Однако за рубежом эта экспертиза используется гораздо шире: в 80% случаев исследуются следы пота, например, на трупе, что позволяет в некоторых случаях установить генотип преступника.
У нас тесные взаимоотношения с немецкими коллегами, используем их методики. К примеру, одна из них: аппаратура создает в помещении специальные условия, затем распыляется полимер, после чего можно снять от 500 отпечатков — это большое подспорье в нашей работе, уже есть раскрытия при помощи этого способа.
— Расскажите о перспективах, которые дают следствию новые методики.
— В качестве примера могу привести работу по расследованию нападения на инкассаторов на Ленинском проспекте. Наши специалисты исследовали перчатки, сброшенные преступником на месте нападения, и установили генотип предполагаемого преступника. Громкое дело "лифтера" было также раскрыто с использованием этих исследований.
Мы также активно работаем над "глухарями" — преступлениями прошлых лет, совершенными 10-15 лет назад. Истребовали вещдоки. К сожалению, часть из них уже уничтожена или пострадала и непригодна для генетической экспертизы. Сейчас составляем базу данных. Благодаря ей мы смогли раскрыть 10 преступлений прошлых лет.
Мы идем по европейскому пути: активно обмениваемся полученными данными с другими подразделениями Следственного комитета, а в перспективе — создание общей базы данных, полученных на основе генетической экспертизы.
В нашем отделе будет работать 10 специалистов, для которых готовят здание в Петродворцовом районе. Они будут обслуживать все подразделения Следственного комитета на Северо-Западе. Новая структура позволит нам ускорить расследование: не будет необходимости в длительном ожидании производства экспертиз в других учреждениях.
— Однако горожан все же больше интересует криминальная обстановка в городе...
— Могу отметить тенденцию последних лет: снижение числа общеуголовных преступлений. Что касается раскрываемости, то в нашем городе раскрывается каждое второе преступление. Один из основных показателей — раскрываемость убийств: она у нас на уровне 87% (а начинали с 68%), то есть почти девять из десяти убийств. Фактически на таком же уровне раскрываемость причинения тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, — 85 %. А вот раскрываемость заказных убийств, к сожалению, ниже — 60%.
Есть криминальные ниши, где, как правило, действуют организованные преступные группы: "черные" риэлторы, барсеточники, лохотронщики, угонщики автомобилей и прочие. Раскрываемость угонов низкая — всего 4%. Нас это не может устраивать, но есть объективные обстоятельства: в значительной части групп есть сотрудники правоохранительных органов, которые имеют специальные познания, позволяющие препятствовать как раскрытию преступлений, так и их расследованию.
Из последних примеров могу вспомнить группу, специализировавшуюся на угоне КамАЗов: туда входил сотрудник управления ГИБДД. Полицейский предупредил преступников о готовящемся задержании. Тем не менее, злоумышленники были задержаны, сейчас дело передано в суд. Удивляет реакция суда: никто из фигурантов дела не арестован.
— А как обстоят дела с этнической преступностью? Она особенно беспокоит людей.
— Да, согласен, градус накала в обществе чрезвычайно велик. Происходит преступление, и мы четко понимаем: будет народный сход. Население беспокоит, что представители других государств чувствуют себя хозяевами в Петербурге.
За последние три года мы расследовали 15 уголовных дел этнических групп, спектр совершенных ими преступлений широк — от лохотронов до убийств. Каждое пятое убийство совершается в городе выходцами из Средней Азии, но не стоит забывать, что и жертвы — оттуда же. Чуть менее половины изнасилований в общественных местах совершается мигрантами, каждое шестое ограбление несовершеннолетнего, если говорить о раскрытых преступлениях, на совести уроженцев Средней Азии.
— И как же бороться с этнической преступностью?
— Любые репрессии — это борьба с последствиями. Так что ничего нового я не скажу: нас спасет только наведение порядка в миграционной политике. Со своей стороны мы боремся, направляя представления в адрес контролирующих органов, чтобы они устраняли причины, способствовавшие совершению преступлений мигрантами.
— Как будет развиваться криминальная ситуация в городе?
— Сейчас общество стабильно, чтобы ни говорили и ни писали: у нас экономика далеко ушла от образца 1990-х годов. Поэтому можно говорить о сохранении тенденции к снижению общеуголовных преступлений. А вот коррупционные и экономические преступления, полагаю, будут выявлять чаще, но это не значит, что 2014 год будет переломным: слишком высока латентность этой категории преступлений. Вместе с тем я бы отметил, что в среднесрочной перспективе мы можем смотреть вперед с умеренным оптимизмом. Что же касается этнической преступности, то, думаю, системное наступление миграционной службы и силовых ведомств единым фронтом способно переломить ситуацию.