В Торонто открылся 21-й Международный кинофестиваль. Среди множества своих сородичей и конкурентов, разбросанных по всему миру, он выделяется неизменно растущим рейтингом. Не случайно самый влиятельный в мире кинобизнеса журнал Variety поставил фестиваль в Торонто на второе место после Каннского. Рассказывает АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
По словам директора Пирса Хэндлинга, этот некогда скромный фестиваль придумали двадцать лет назад для собственного удовольствия "юные авангардисты, любившие без приглашения ходить на приемы". Некоторые из них признавались, что в порыве нонконформизма заказывали самое дорогое шампанское где-нибудь в Канне и записывали на счет, предположим, Джейн Фонды. Сегодня авангардисты оставили в прошлом грехи молодости и находят двойное удовольствие в том, чтобы на законных основаниях посещать приемы, а между ними делать серьезный бизнес.
Они безошибочно вычислили выгоду геокультурной позиции Торонто — это еще не Штаты, но уже не Европа и не франкоязычный Квебек. Европейцы открывают здесь ворота на американский рынок, голливудские же стратеги пробуют фильмы второго эшелона мейнстрима. Сегодня только сверхдорогим блокбастерам автоматически обеспечен мировой прокат. Остальные, включая мини-мейджоров и, разумеется, независимых производителей, в таком полигоне на четверть миллиона зрителей кровно заинтересованы. Место для американцев самое подходящее: городской пейзаж знаком, вокруг безопасно, говорят по-английски и выгодно меняют доллары. Выгодно, стоит отметить, для обеих сторон: фестиваль, который стоит немногим больше $3 млн, за десять дней приносит экономике Онтарио десятикратную прибыль — за счет туристического бума.
В Торонто, как и в Канне, действует закон общественного мнения: нравится, не нравится — здесь надо быть; если вы не здесь, вы вне игры. Не нравиться и давать повод для нареканий может многое. Это единственный фестиваль, где профессионалы-участники почти не имеют привилегий и вынуждены стоять в очередях на просмотры бок о бок с городской публикой, которая к тому же заранее скупает основную часть билетов. Даже специальные просмотры (так называемые press-industry screenings) все менее доступны в силу небольшого объема залов и их отдаленности: истинным киноманам приходится по несколько раз в день пересекать весь город. О приемах и говорить нечего: искусство проникать на них породило уже новое, куда более изощренное поколение авангардистов.
Сам же директор Торонтского фестиваля, которого довелось недавно встретить в Канне, искренне возмущался "зверскими порядками" первого в мире кинофорума и считал, что в его вотчине все нормально.
Возможно, он не так уж неправ. Чем дефицитнее товар, тем он привлекательнее. Торонто ничуть не смущен проходящим в те же дни Венецианским киносмотром. Там страсти кипят вокруг призов и заезжих звезд. В Торонто, где среди прочего показывают две трети венецианской программы, даже не нужен конкурс. Фестивалю придает драйв, с одной стороны, деловая энергия, с другой — бескорыстный энтузиазм публики. Звезд здесь, впрочем, тоже хватает: Хью Грант и Джулия Ормонд, Фэй Данауэй и Матт Дилан, Аль Пачино и Лайям Нисон...
В воскресенье звезды высыпали на загородную барбекю-парти. Несмотря на строгий контроль, фаны пробрались сюда и атаковали Мэтью Бродерика — голливудского кумира, выступающего здесь с режиссерским дебютом. Он не одинок: свои фильмы привезли Аль Пачино, Анжелика Хьюстон, Кевин Спейси, тоже ставшие жертвами повальной моды. На их фоне почти затерялся пионер европейских "новых волн" Жан-Люк Годар. Ему удалось обратить на себя внимание лишь попыткой вынести бокал вина за пределы отведенной зоны: пуританские законы Онтарио не делают исключения ни для кого.
Как всякий уважающий себя фестиваль, Торонто пропагандирует малокоммерческое национальное кино, отводя традиционную нишу для канадских фильмов, а нынче предоставив солидное пространство работам из Африки, Вьетнама и Португалии. Как никогда бедно, но все же представлено российское кино — все тем же "Кавказским пленником". Однако специфический образ здешнего фестиваля улавливается прежде всего на мировых гала-премьерах.
Первой в этом ряду была показана экологическая сказка "Летите домой", снятая для "Коламбии" режиссером Кэрролом Балларом, — о девочке, потерявшей мать и нашедшей утешение в том, чтобы покровительствовать выводку диких гусей. Гуси утратили миграционный инстинкт и намерены перезимовать в холодном Онтарио. Чтобы спасти их, девочка и ее отец преодолевают сопротивление канадской бюрократии, садятся в самолет и указывают неразумным птицам путь на юг — в Соединенные Штаты. Роскошные съемки и звуковые эффекты обрамляют сюжет достаточно символический — в том числе и для отношений между Торонтским фестивалем, служащим своеобразной взлетной площадкой, и Голливудом. Недаром тот же Пирс Хэндлинг на открытии фестиваля сказал: "Канадские северные гуси — разве мы можем ошибиться?"
А баланс Европы и Америки был убедительно установлен на взлете другой "высокобюджетной птицы" — картины "Богус" Нормана Джюисона, в центре которой дуэт Вупи Голдберг и Жерара Депардье. Первая чувствовала себя в Торонто как дома; что касается Депардье, он выглядел еще более потерянным, чем недавно в Сочи. И гораздо более осторожным. Помнится, там он никак не мог выучить название черноморского города, куда ненароком залетел. А торонтская публика, приветствуя Вупи, косилась на большого краснощекого спутника, пытаясь вспомнить его имя, и шептала: "Green Card". Название первого американского фильма, где снялся Депардье, тоже символично. Национальный герой Франции играл там человека без права на жительство, пытающегося обманным путем прописаться в Соединенных Штатах.