Борис Ельцин вчера подписал поручение руководителям силовых ведомств. На период отпуска он обязал "силовиков" все вопросы, "требующие решения президента и касающиеся вверенных им структур, согласовывать с председателем правительства Виктором Черномырдиным и регулярно информировать премьера о состоянии дел". "Ядерную кнопку" президент оставил себе. Комментарий ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА.
Нельзя говорить о том, что это распоряжение и есть реализация известного положения ст. 92 Конституции РФ о временной передаче полномочий и. о. президента на период "невозможности исполнять обязанности по состоянию здоровья". Дело не только в том, что поручение не касается так называемой ядерной кнопки. Насколько можно судить, речь не идет о том, что за Черномырдиным теперь последнее слово в процессе принятия решений. С ним лишь будут согласовывать все вопросы, "требующие решения президента", а также "регулярно информировать". "При необходимости" премьер также может проводить заседания Совета обороны по актуальным вопросам военного строительства.
Однако "согласовывать" — это совсем не то же самое, что "подчиняться". Тем более что свои полномочия верховного главнокомандующего президент премьеру не перепоручал, а уточнение "по актуальным вопросам военного строительства" содержит в себе известное ограничение тематики заседаний Совета обороны.
Пресс-секретарь президента Сергей Ястржембский, желая хотя бы временно остановить спекуляции прессы на тему "у кого факсимильная печать президента России", сообщил, что она не у Анатолия Чубайса (фамилия, впрочем, не прозвучала), а у заведующего канцелярией и "используется в исключительных случаях только с личного согласия президента". По словам Ястржембского, факсимильная печать ставится только на поручения, приветствия, поздравления, письма и телеграммы президента. Указы, распоряжения и законы подписываются президентом "исключительно собственноручно". Так что закрыта и еще одна тема для спекуляций — никаких законов Виктор Черномырдин подписывать пока не будет.
Безусловно, вчерашние заявления Ястржембского стали своего рода ответом на все более громко высказываемую озабоченность общественности не только судьбой "ядерной кнопки" (которой на днях интересовалась общественность иностранная в лице канцлера ФРГ Гельмута Коля, посетившего президента в Завидово), но и вообще управляемостью страны в период лечения президента. И в этом смысле выступление президентского пресс-секретаря — шаг в направлении успокоения этой общественности: мол, вакуума власти не случится.
Однако нельзя не заметить, что шаг этот неполноценен. Борис Ельцин вроде бы и освободил себя от некоторых трудов по руководству силовыми структурами, но в то же время и явно недодал полномочий премьеру.
По словам пресс-секретаря, президент подписал также поручение правительству провести "инвентаризацию всех расходов силовых министерств и ведомств, дать детальный анализ действующих и перспективных структур управления Министерства обороны и иных ведомств, которое имеют в своем подчинении войсковые подразделения". Принятия каких-либо решений по итогам инвентаризации не предусмотрено. Зато предусмотрен доклад Борису Ельцину на предмет "оптимизации расходов и совершенствования управляющих структур силовых ведомств".
И наконец последнее обстоятельство. Специальное распоряжение насчет заседаний Совета обороны по актуальным вопросам военного строительства лишь оттеняет отсутствие двух других распоряжений — насчет заседаний Совета безопасности, во-первых, и о порядке работы администрации президента во главе с Чубайсом, во-вторых. А это означает, что и Чубайс, и Лебедь становятся вполне автономны, учитывая фактический отход от активных дел самого президента.
Обнародованные вчера распоряжения могут быть лишь первым шагом в процессе временной передачи полномочий на период временной нетрудоспособности президента (курс лечения и восстановления может занять до трех-четырех месяцев). Однако нельзя исключать, что этим все дело и ограничится. А это не может не создать некоего вакуума власти на уровне координации действий и решения проблем, не терпящих отлагательства. Впрочем, можно предположить и другое: некоторая неопределенность и разреженность, близкая к вакууму, вообще по душе российскому руководству. В конце концов, отсутствием полномочий всегда можно объяснить непринятие решений; к тому же это отличная возможность не обидеть излишней активностью тех, с кем еще предстоит делать политику в будущем.