Самоубийство контр-адмирала Вячеслава Апанасенко привлекло общественное внимание к проблеме снабжения онкологических больных обезболивающими. Дело в том, что лучше всего в отечественной медицине решаются вопросы, в которых присутствуют клановые интересы, а тут их, к несчастью, нет.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
Результаты реформирования российского здравоохранения мало кому нравятся. Каждый год денег в систему вливается все больше (вот и в 2014-м финансирование увеличилось почти на 5%, или на 108 млрд руб.), а ропот лишь усиливается. Причем недовольны все — и больные, и врачи. Больные недоумевают, почему за последние годы так сократилось количество обычных медицинских услуг: меньше поликлиник, меньше врачей (особенно в регионах). Врачи жалуются на то, что растет нагрузка, что в больницы и поликлиники завозят тоннами дорогостоящее оборудование, но работать на нем некому. То есть человек, которому эта реформа во благо, в ней как-то не просматривается.
Государственные вливания действительно идут главным образом в "железо", а также в высокотехнологичную медицину, то есть на финансирование сложных операций. Вот и надбавка 2014 года направлена на то же самое. Концентрация средств в отрасли высокотехнологичной медицины привела к тому, что и количество проводимых в России операций выросло кратно, и расценки на них приблизились к европейским — от 17 тыс. руб. за офтальмологические операции до 1-3 млн руб. за онкологические. Между медицинскими центрами развернулась нешуточная борьба за эти деньги, отголоски ее мы то и дело встречаем в прессе.
Проблема лишь в том, что, выписавшись после операции, больной остается со своими проблемами один на один: к врачу не попасть, лекарства не выписать. Многие эксперты, впрочем, человека в центре этих реформ видят, и даже нескольких: в лоббировании строительства этой перевернутой пирамиды финансирования обвиняют медицинские кланы.
Проблема доступности обезболивающих препаратов для онкобольных, которую опять стали активно обсуждать после самоубийства контр-адмирала Вячеслава Апанасенко, имеет отношение скорее к бесчеловечности системы, чем к проблемам ее финансирования. Стоимость наркосодержащих лекарств, особенно российского производства, вообще-то копеечная. Облегчение страданий больных обошлось бы российскому бюджету несопоставимо дешевле, чем обеспечение нормального функционирования поликлиник по всей стране. Почему же родственникам больных приходится высиживать очереди в десятки кабинетов — без гарантии, что лекарства им все-таки выпишут? Почему они рискуют оказаться под "уголовкой" за потерянную пустую ампулу или упаковку от обезболивающего пластыря? Даже в советской медицине, увековеченной анекдотом "дедушка оглох, а не сошел с ума", гуманизма в этом вопросе было больше — во всяком случае, за потерянные ампулы не сажали.
Как-то даже хочется, чтобы в системе продажи обезболивающих препаратов клановые интересы появились и победили, потому что в их отсутствие вопрос не решается. Во всяком случае, сейчас Минздрав и ФСКН взялись за любимое чиновничье дело. Минздрав валит вину за смерть контр-адмирала на борцов с наркотиками. Якобы само министерство здоровья уже год как выпустило циркуляр, разрешающий онкологам самостоятельно выписывать нужные лекарства. Однако для того, чтобы проконтролировать, отчего циркуляр не выполняется, нужна межведомственная комиссия (то есть вина все-таки возлагается на ФСКН). Глава же ФСКН Виктор Иванов утверждает, что сам давно предлагал смягчить требования к продаже наркосодержащих лекарств для онкобольных и что это "чиновники от медицины так перегнули палку, что она сломалась". Впрочем, раньше антинаркотической службе ничто, кажется, не мешало с гордостью отчитываться о предотвращенных хищениях медицинских препаратов, содержащих соответствующие вещества. Так что порой создавалось впечатление, что медицинская поляна для этого ведомства наиболее выигрышная с точки зрения получения результата. Действительно, наркомания цветет в стране пышным цветом (по данным ФСКН, наркозависим каждый десятый трудоспособный гражданин), а по уровню доступности обезболивающих препаратов для онкологических больных Россия на одном из последних мест в мире.