Выставка современное искусство
"Реконструкция 2" собирает искусство 1990-х из разных точек зрения в пространстве равных возможностей
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
Куратор Елена Селина проделала в фонде "Екатерина" при поддержке центра современной культуры "Гараж" титаническую работу — показала искусство 1990-х годов глазами галерей, которые его выставляли. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Две части "Реконструкции" делят прошлое десятилетие пополам, и контраст очевиден. Госпожа Селина считает, что во второй половине 1990-х художники наконец осознали возможность зрителя и стали делать искусство более доступным и эффектным внешне. Набор вещей во второй "Реконструкции" этот взгляд подтверждает, хотя бы за счет присутствия на выставке нескольких громадных полотен главных звезд того времени Александра Виноградова и Владимира Дубосарского. Надо сказать, что в залах "Екатерины" на удивление мало маркеров времени. А картина Виноградова и Дубосарского, изображающая ныне покойных генерала Лебедя и первого президента России Бориса Ельцина в характерном для художников летнем пейзаже абстрактно счастливой деревни, служит чем-то вроде автоматически выскакивающей даты на снимках с мыльницы. Есть еще, правда, групповой портрет деятелей искусства 1990-х от Владимира Фридкеса (1996), но этот аттракцион интересен прежде всего тусовке и инсайдерам: ленты соцсетей заполонили фотографии, где ныне живые и здоровые ветераны лихой эпохи позируют на фоне самих себя 18-летней давности.
Ориентация на показ прежде всего хорошего, качественного искусства той эпохи привела к тому, что зрителю, который хоть что-нибудь знает о современном процессе, на "Реконструкции" в принципе все знакомо. Почти все художники продолжают работать и поныне, причем практически с теми же темами. На исторической выставке все-таки должно быть и плохое искусство: время не делает его лучше, но превращает в милый анахронизм. Потенциально такие приветы из другого времени погружают в него увереннее, чем удачные вещи активных и известных художников, известные по их ретроспективам и множеству других выставок. В общем, "Реконструкция" сделана по принципу "мы и сейчас живее всех живых", и для широкой аудитории это правильный подход. Посмотрев на мощнейшие вещи Александра Бродского, Сергея Шутова или Александра Константинова, захочется узнать о них больше — и, о счастье, вот же они, никуда не делись!
Получается, что поколение девяностых активно до сих пор. Можно ли на "Реконструкции" понять, чем оно отличается от предыдущих? Мы очень четко представляем себе, кто такие шестидесятники. Люди семидесятых годов тоже отличаются ярко выраженным типом эстетического и практического мышления. С восьмидесятыми ассоциируется "новая волна" и сращение с музыкой (в основном у питерских "Новых художников"). А что же с девяностыми? Если упор на ныне действующих авторов не сильно погружает в эпоху, то главная идея выставки — показать искусство недавнего прошлого через миссионерскую деятельность молодых, небогатых, но амбициозных институций — сработала на все сто. Галереи брали на себя функцию незаинтересованного показа и контекстуализации нового в то время, когда музеи чаще всего не могли себе этого позволить. Так родилось и невиданное в советское время разнообразие частных глаз, обеспечившее пространство равных возможностей и для неоакадемизма Ольги Тобрелутс (галерея "Айдан"), и абсурдистского хай-тек Аристарха Чернышева и Владислава Ефимова (галерея XL).