Донецкий акцент

Стояние на киевском майдане, дым над улицей Грушевского, потасовки в Верховной раде — только ли этим живет Украина? Наш корреспондент отправился в Донецк

Александр Трушин, Донецк

В семь часов утра над шахтерским поселком Игнатовка разносится сиплый гудок: на шахте имени Калинина начинается смена. Так было всегда, и 50, а может, и 100 лет назад. Гудок не для того, чтобы созывать на работу шахтеров, они-то уже все на местах, а скорее, чтобы обозначить начало смены.

В Донбассе сохранилась вся советская промышленность, она жива, работает. Хотя, конечно, на некоторых шахтах вместо четырех смен — одна. Но это связано с упавшим рыночным спросом на уголь, и если спрос увеличится, то и добыча вырастет.

Игнатовка — часть Донецка. И состоит она из узеньких участочков по 4-5 соток, на которых стоят разнопестрые дома — от подслеповатых беленьких мазанок до кичливых кирпичных особнячков с привычно уродливыми башенками.

Игнатовка с хрущевских времен называется "Пятиэтажки". Хотя собственно пятиэтажка здесь одна. Хоровод ее сестер — за оврагом. За ними — брежневские 9- и 12-этажки. А справа на пригорке — шедевр современной архитектуры и гордость дончан и всех болельщиков "Шахтера", выстроенная к Евро-2012 и напоминающая летающую тарелку "Донбасс Арена". По горизонту, словно вставные зубы,— высотки, над которыми в ночи светится реклама украинских и европейских банков. Вся история города как на ладони.

Майдан здесь просто разлит в воздухе, хотя внешне ничего не происходит.

Отзвуки майдана

Намечавшийся на первое воскресенье февраля "антимайдан" не состоялся, вероятно, из-за сильных морозов. Хотя многие собеседники вспоминают события 2-3-недельной давности. Якобы группа сторонников евроинтеграции собиралась приехать в Донецк захватывать здание областной администрации. Но на их пути встала организация "Оборона Донбасса", и захватчики позорно бежали. Другие же говорят, что и захватчиков никаких не было. А значит, и "Оборона Донбасса" оказалась не у дел...

Но все разговоры здесь так или иначе сводятся к майдану. Майдан — это даже и не взбунтовавшаяся площадь в Киеве, а код в системе "свой-чужой", мировоззрение.

В Игнатовке в маленьком продуктовом магазинчике мужчина лет 30 в теплой куртке набивает пакеты едой: хлеб, колбаса, сыр, молоко, овсянка...

— Что, Гриша, шахта денег дала? — спрашивает продавщица.

— Дала,— угрюмо отвечал Гриша.

Я ввязываюсь:

— А что, нерегулярно дают?

— По-разному. Сейчас вот два месяца свои 5 тысяч гривен ждал (примерно 20 тысяч рублей, зарплата выше средней по региону.— "О").

— А что же вы не протестуете, не бастуете?

— Ага, сейчас же. Как забастуешь, так и полетишь с работы. У них не задержится. А куда я пойду? У меня тут семья, детей двое, их кормить-одевать надо... — тут глаза Гриши недобро сузились.— А ты что? Из майданщиков? Или из януковских?

Ясно, что для него и те и другие — зло.

Майдан виноват и в том, что дороги покрыты наледью, а на тротуарах скользко.

Сосед в маршрутке рассуждает:

— Снега навалило, а никто не вывозит. Они думают, что весной все само растает. Им не до нас. Они борьбой с майданом заняты. А мы тут по буграм ездим.

Майдан поминают на городском рынке.

Торговка салом рассказывает:

— Сейчас возить товар некому, все мужики в Киев на майдан уехали.— Кого поехали защищать мужики из Донецка и с кем бороться, не понятно, зато мотив — зачем? — для этой женщины очевиден.— Здесь зарплату не платят, а там деньги дают. Надоело это уже. Мы сами поедем скоро наших мужиков забирать. Будем там вместо них стоять. С одной стороны ОМОН, а с другой — бабы.

Сколько на майдане платят и кому, торговка салом не знает. Зато в курсе Сергей Богачев, председатель Донецкого городского совета, заместитель председателя городской организации Партии регионов, он же профессор, он же доктор наук, он же член Союза журналистов Украины и Союза писателей России:

— Я недавно общался с руководством Львовского автобусного завода, у которого мы закупаем троллейбусы. Говорят, что у них за стояние на майданах каждому платят по 35 евро в сутки.

О тех, кто платит, выразился обтекаемо:

— Кто-то, кому выгодно нагнетать обстановку.

Запах газа

Сергей Богачев не только председатель горсовета, но и автор политических детективов. Его книга "Газовый контракт" посвящена газовым отношениям Украины и России.

Богачев предупредил: будет высказывать "свои мысли". Мысли у него такие: в результате установленной Россией цены на газ, более 400 долларов за тысячу кубометров, украинская экономика вошла в кризис. Энергозатратные предприятия, как объединение "Стирол", производящее удобрения, или Коксохимический комбинат, скатывались к банкротству. Объемы производства снижались. И с этим надо было что-то делать. Неуступчивость России в этом вопросе толкала к поиску альтернативного варианта. И таким вариантом была Европа. Но после того как начались сдвиги в переговорах с Россией, вариант с Европой был отброшен. Может, это было сделано резко, и в результате возник конфликт.

— Естественно, мы больше ориентированы на Россию,— продолжал Сергей Богачев.— И если бы Россия в результате подписания в ноябре вильнюсских соглашений ввела санкции против Украины, последствия были бы очень тяжелыми.

— А как далеко вы готовы зайти в интеграции с Россией?

— Я не буду говорить за руководство страны. Но есть факторы сближающие и есть факторы отталкивающие. Многих наших предпринимателей настораживает волевое управление вашего президента. Они опасаются за сохранность своего бизнеса. Они могут думать: не лучше ли нам в своей стране построить такое государство, которое поможет сохранить нажитое? Это проблема, которая отталкивает от России. А подталкивает — православие, общая история, культурные связи. Мы неизбежно будем тянуться друг к другу.

— А русский бизнес к вам стучится?

— Стучится, и довольно активно. Но сейчас, может, меньше. Он проникает к нам на полуформальных началах. Это касается Стахановского вагоностроительного завода, Луганского тепловозостроительного, который на 95 процентов обеспечивал потребности стран СНГ, Лисичанского НПЗ, в какой-то мере и химических предприятий, которые потребляют газ.

И вообще, похоже, когда дело идет о газе, лучше не зажигать свет. Эта субстанция, не имеющая запаха, цвета и вкуса, очень опасна — может взорваться. И тогда черного дыму будет больше, чем от горевшей в Киеве на улице Грушевского резины.

Нас не втянуть

В Донецке не видно ни одного азиатского гастарбайтера с лопатой. Управляются со своим ЖКХ сами. Больше того, ехать в Москву на заработки сейчас уже не хотят. В Донецке можно услышать жуткие истории про обманутых или сожженных в вагончиках после получения денег людях, ездивших на работу в Россию. А в романе Сергея Богачева одна из глав начинается знакомым и переиначенным восклицанием: "Москва, как много в этом звуке для гастарбайтера слилось". Нет уж, по разумению дончан, лучше остаться дома.

Владислав Русанов, профессор Донецкого национального технического университета, проблемы с трудоустройством студентов не видит: те, кто учится на пять и четыре, еще до конца обучения знают, где будут работать. Большинство студентов это понимают и стараются хорошо учиться. Разговор неизбежно приходит к майдану. По мнению Владислава, "это следствие передела собственности, затеянного кланово-олигархическими группами, стоящими за спиной президента и правительства". И к майдану, и к евроинтеграции он относится скептически.

Его коллега из Донецкого национального университета, профессор Игорь Тодоров, преподающий международное право, напротив, сторонник вхождения Украины в Европу, возглавляет Информационный центр Европейского союза ДНУ. Откатом от Европы профессор разочарован. Хотя бы потому что, у него очень тесные контакты с Краковским университетом. У ДНУ есть программа "встроенного обучения", по которой студенты из Донецка обучаются один семестр в Польше.

Но как только разговор заходил о возможном разделении Украины на восточную и западную части, оба собеседника были едины. Да, говорили они, мы разные, мы православные, а они католики, но это не повод, чтобы отделяться.

— А как же сторонники УПА, УНА, УНСО, которые там гнездятся?

— А вы думаете, в Донецке бандитов нет?

В Донецке, словом, все спокойно. Даже фанаты футбольного клуба "Шахтер", которых называют "ультрас", уже не проблема. Сегодня на трибуны "Донбасс Арены" ходят семьями, здесь не то что выпивать, даже курить нельзя. Юрий Свиридов, директор по маркетингу и коммуникациям ФК "Шахтер Донецк", говорит:

— Футбол и "ультрас" вне политики. "Ультрас" сами об этом и заявляют. Понятно, что находятся отдельные политические личности, которые пытаются втянуть молодежь в конфликт. Использовать их активную жизненную позицию. Мы категорически против, чтобы наших болельщиков втягивали в политические процессы, и стараемся этого не допустить.

Что хорошо для бизнеса, хорошо для Украины

Большинство представителей украинского бизнеса поддерживает ассоциацию с ЕС. Такой вывод вытекал из беседы в Донецкой региональной организации Украинского союза промышленников и предпринимателей (УСПП).

Позиция УСПП следующая. Ассоциация с ЕС могла бы привнести в Украину европейские стандарты — верховенство права, защиту прав собственности и инвесторов, равноправную конкуренцию, инновационность и модернизацию экономики.

Но Евросоюз поспешил и сделал несколько крупных ошибок. Во-первых, приравнял Украину к странам Восточного партнерства. А надо было бы поискать к ней особый подход.

Вторая ошибка — в соглашении смешаны политические и экономические аспекты. Сначала можно было договориться по политике, определить рамочные условия ассоциации, пути приведения законодательства к общеевропейским нормам. А экономика — очень консервативная сфера, она не любит резких скачков. Чтобы совместить украинскую и европейскую экономики, необходима десятилетняя программа адаптации. И инвестиции — 15-16 млрд евро в год. Причем речь идет о прямых инвестициях в реальный сектор экономики, а не о подачках в украинский госбюджет.

Майдан донецких бизнесменов волнует не сильно. Сейчас экспорт предприятий региона делится по объемам примерно на три равные части — треть в Россию, треть в Европу и треть в страны АТР. За вырученные от экспорта деньги регион покупает в основном в Европе то, чего не производят на Украине,— одежду, обувь, бытовую технику. А поскольку украинский рынок велик по европейским меркам, то Европа, убеждены здесь, прямо заинтересована в сохранении экономических связей Украины и России. Разрыв же этих связей, который может случиться в результате одномоментного снижения таможенных барьеров, приведет к экономическому коллапсу.

Противостояние между майданом и "антимайданом", убеждены здесь, не имеет под собой никакой экономической основы. А попытки внести в повестку дня вопрос о разделении Украины то ли на две, то ли на три части украинский бизнес реально тревожат.

Василий Собко, исполнительный директор Донецкого регионального отделения Украинского союза промышленников и предпринимателей, говорит:

— Сколько бы ни говорили, что украинцы — единый народ, мы все же разные. Украинцы регулярно голосуют диаметрально противоположно на территориях, культурно и духовно представляющих разные цивилизации — западноевропейскую и восточно-православную. Политики зачастую используют эти отличия для достижения своих целей и провоцируют нарастание взаимного недоверия. Но у нас есть реальная основа общей жизни. Это экономическое сотрудничество регионов. Подчеркивание различий, усиление культурного противостояния невыгодно для нашей страны. И для бизнеса тоже: чем больше внутренний рынок, тем лучше. Ну, конечно, при разумной политике государства, направленной на достижение стратегических целей, а не оперативного реагирования на очередные тактические проблемы, что происходит практически все время после обретения независимости.

Новенькая страна

Троллейбус номер два идет по главной улице города — улице Артема. Две молодые женщины, возможно, под впечатлением холодов, вспоминают летние отпуска.

— Ой,— говорит одна,— мы так хорошо летом отдохнули в Новоазовске, и море теплое, и фрукты для ребенка дешевые.

— А я с мужем летом в Крыму была, в Гурзуфе. Там дороговато, но море очень чистое. А в феврале сейчас хотим в Карпаты поехать, на лыжах покататься. Ты не знаешь, как там сейчас, никто у тебя туда не ездил?

— Говорят, там здорово, много гостиниц новых построили, подъемники хорошие. Но дорого очень.

Улица Артема, по которой едет троллейбус, длинная, километров десять, тянется почти через весь город. Топонимика здесь вполне советская, есть и Ленинский проспект, и площадь Ильича. Сергей Чепик, директор агентства социально-политического моделирования "Вэйс-Украина", говорит, что менять названия для городских властей — это очень дорого, а ностальгии по советским временам и ценностям здесь нет.

Он же рассказывает: в истории Украины уже были времена разделения. Например, в 1918 году, после крушения Российской и Австро-Венгерской империй, здесь были три отдельных государства: Донецко-Криворожская республика с центром в Харькове, Украинская народная республика с центром в Киеве и Западно-Украинская народная республика, центр которой кочевал из Львова в Тернополь и Ивано-Франковск. В России этим мало кто интересуется, сокрушается Сергей. А здесь хорошо помнят времена раздела. И нового не хотят. Так вот, товарищ Артем, он же Федор Андреевич Сергеев, был основателем Донецко-Криворожской республики, памятник ему стоит в самом центре, у горсовета. Погиб Артем в 1921 году. По официальной версии — при взрыве во время испытаний аэровагона. По неофициальной — взрыв был подстроен Троцким.

Украинцы только сейчас начинают обживать пространство своей единой, самостоятельной и большой страны. При входе в "Донбасс Арену" висит плакат: "Вместе мы — сила". Похоже, это и есть украинская мечта, объединяющая всех украинцев от Донбасса до Карпат — жить в своей сильной стране. Только понимают ее в разных частях Украины по-разному.