История с болезнью Ельцина и указом о передаче полномочий вызвала настоящую экономическую революцию. Сергей Глазьев, известный своими странными экономическими идеями, решил, что Совет безопасности для начала должен захватить контроль над госпакетами акций, отданными в залог банкам. Президент в ответ поручил подготовить предложения о судьбе заложенных акций одновременно Виктору Черномырдину и Александру Лебедю. Столкнувшихся лбами политиков сможет рассудить только Анатолий Чубайс, который впервые выступит в роли верховного арбитра на экономическом ринге. В любом случае чрезмерная смелость СБ чревата негодованием банковских кругов и общественности.
Давно было ясно, что Совет безопасности готовит наступление, желая захватить господствующие высоты в российской экономической политике (чего стоило хотя бы назначение на пост начальника экономического управления совета Сергея Глазьева, завоевавшего себе репутацию отчаянностью и абсурдностью макроэкономических воззрений). Болезнь Бориса Ельцина оказалась удобным моментом для атаки. В качестве первой высоты Сергей Глазьев и Александр Лебедь избрали госпакеты акций, отданные в конце 1995 года в залог. (Как известно, в обмен на акции 12 крупнейших предприятий, в том числе ЛУКОЙЛа, ЮКОСа, "Сиданко", "Сибнефти", "Норильского никеля", Новолипецкого и Челябинского металлургических комбинатов, российские банки дали бюджету кредит в 4,5 трлн рублей.)
И вот теперь Лебедь направил Ельцину предложение перенести срок продажи заложенных акций с 1 сентября 1996 года на 1 марта 1997 года. Вот что тут имеется в виду. Поскольку государство банкам кредит не вернуло (да и не собиралось), с 1 сентября, согласно залоговому договору, банки вправе заложенные госпакеты продать. Продав, они, естественно, возвращают себе кредит, а все, что удалось выручить сверх того, делится так: 30% — банку, 70% — государству.
Лебедь указал, что сейчас банки как надо эти акции не смогут продать, а вот потом их продажа пакетами по 10-15% от капитала "при грамотном проведении торгов по всем правилам международных тендеров с участием реальных стратегических и финансовых инвесторов" позволит "получить дополнительно в доход госбюджета десятки триллионов рублей". В общем, Лебедь решил сразу сыграть по-крупному, затронув жизненно важные финансовые интересы банков. Достаточно сказать, что банки, получившие в залог акции ЮКОСа и "Сиданко", не пожалели денег, чтобы докупить еще и стать обладателями контрольных пакетов. Когда мы вчера связались с представителями этих банков, они от комментариев воздержались, но довольно твердо дали понять, что их реакция на смелость Лебедя может быть только отрицательной.
Действительно ли предложения Глазьева--Лебедя имеют экономический смысл? Вряд ли. Скорее всего, банки пока ничего продавать и не собираются. Во всяком случае, госпакет "Сургутнефтегаза", который в виде исключения мог быть продан еще в январе, до сих пор остается у залогодержателя, хотя Госкомимущество подтвердило, что он может беспрепятственно реализовать свои права.
Смысл у предложений СБ совсем другой. Если срок продажи будет перенесен, то это покажет, что отныне СБ, и никто иной, распоряжается заложенными госпакетами. То есть если будет надо "национальной безопасности", СБ еще раз перенесет срок или придумает что-нибудь другое, например вообще конфискует пакеты. Тем более что Лебедь послал Ельцину еще и письмо "в связи c назначением главой Госкомимущества Альфреда Коха и его заявлением о готовящихся новых залоговых аукционах".
В письме Лебедь выражает готовность подготовить собственные предложения по правилам проведения залоговых аукционов, а также требует впредь согласовывать эти правила с ФСБ и Службой внешней разведки, которые "способны дать ценные замечания" по поводу того, как аукционы "могут быть использованы зарубежными странами в своих интересах".
Однако администрация президента быстро показала Глазьеву и Лебедю, что одной смелости в России недостаточно. Президент поручил премьер-министру Виктору Черномырдину и секретарю Совета безопасности Александру Лебедю "совместно поработать над проблемой залоговых аукционов и доложить проект решения к 1 октября 1996 года". Чем кончится совместная работа, напоминающая сотрудничество пауков в банке, примерно понятно. Госкомимущество уже заявило, что перенос сроков станет нарушением условий залоговой сделки, причем финансовые структуры, владеющие залогом, вправе опротестовать это нарушение в суде. Правительство, таким образом, подготовит свой вариант решения — сроки не переносить. И на вчерашнем совещании в правительстве это было решительно подтверждено первым вице-премьером Владимиром Потаниным. Лебедь в своем проекте, напротив, будет настаивать не только на переносе сроков, но еще и на пересмотре всей залоговой системы, а также на расследовании деятельности банков.
Возникнет бюрократическая коллизия, и решать ее будет не кто иной, как глава администрации президента Анатолий Чубайс — очевидный автор идеи о том, что Черномырдин и Лебедь должны "совместно поработать". Чубайс остается главным авторитетом в деле приватизации: не случайно созданная им в бытность первым вице-премьером комиссия по бюджетным доходам от приватизации вновь активизировалась с назначением Анатолия Борисовича главой администрации. В итоге Лебедь, очевидно, проиграет. А вот Чубайс выиграет, дебютировав в новой роли — верховного арбитра экономической политики в России.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ