Любопытные метаморфозы происходят в финансово-кредитной сфере. Порой оказывается так, что уже не должник зависит от кредитора, а наоборот. После того как Москва добилась долгосрочной реструктуризации своих долгов сначала Лондонскому, а потом и Парижскому клубам, в положении просителей оказались зарубежные коммерческие фирмы, поверившие в советские еще времена в нерушимую кредитоспособность СССР. Сейчас положение этих компаний незавидно, неслучайно состоявшийся первый тур их переговоров с Москвой прошел перед ежегодной сессией МВФ и Мирового банка, от которых кредиторы ждут поддержки. Пока же российский Минфин приготовил для них ту же схему погашения долгов, что и для клубных кредиторов.
Тема долгов и платежей сегодня для Москвы гораздо менее неприятна, чем год назад. Принципиальные договоренности с Лондонским и Парижским клубами кредиторов об отсрочке платежей на 25 лет с семилетним льготным периодом — крупнейшая победа российской экономической политики, особенно если учесть, что сперва, в 1992 году, отсрочки Москве предоставлялись только на три месяца. Но почивать на лаврах не приходится: платить надо не только клубным кредиторам. Даже с учетом реструктуризации платежи по обслуживанию внешнего долга в 1997 году составят около $9 млрд, и это едва ли не крупнейшая расходная статья федерального бюджета.
На этом мобилизующем фоне Москва с каждым кредитором ведет себя в соответствии с его рангом. Клубным — клубное; странам же бывшего СЭВ, как и другим странам--нечленам Парижского клуба, платежи по долгам производятся, как правило, военными поставками (последний пример — бронетехника, отправленная в Венгрию).
С фирмами-кредиторами Москва миндальничать не намерена. Главная идея изложена в заявлении российского правительства, сделанном ровно два года назад. Москва взяла на себя обязательства перевести "негарантируемую коммерческую задолженность" в регистрируемые векселя Минфина. Но путь до этих векселей оказался для кредиторов изматывающим. Сначала была произведена сверка российских долгов, в результате чего от $6 млрд осталось лишь $4 млрд; причем одна из причин "усушки" долгов — мор среди кредиторов, вызванный российскими же неплатежами. А дальше последовал и вовсе удар под дых — российский Минфин настаивает на привязке алгоритма платежей коммерческим фирмам к схеме, согласованной с Лондонским клубом. Естественно, то, что могут выдержать крупнейшие коммерческие банки, фирмам, особенно средним и мелким, абсолютно не по силам. А раз так, то даже если фирмы и добьются того, что при выпуске векселей будет сохранена стоимость старых долгов, совершенно очевидно, что живые деньги они получат, только уступив векселя Минфину с изрядной скидкой.
Вслед за вице-премьером Олегом Давыдовым остается только пожалеть о том, что пока система обратного откупа российских долговых обязательств не получила достаточно широкого развития — перед президентскими выборами, например, можно было скупить российские долги с максимальной скидкой (40%). Хотя, может быть, время еще не упущено, ведь в связи с болезнью Бориса Ельцина политические риски снова замаячили на горизонте, а это верный признак того, что котировки российских долгов снова могут пойти вниз.
Внося ясность в долговые вопросы, Москва не забывает о новых заимствованиях, причем не только в традиционной форме. На повестке дня выпуск так называемых еврооблигаций. Их первый пробный транш оценивается в $250-300 млн. Главная загвоздка — отсутствие у России официального кредитного рейтинга, однако не исключено, что переговоры, ведущиеся с законодателями рейтинговых мод, авторитетнейшими рейтинговыми агентствами — Standard & Poor`s, Moody`s и IBCA, будут в принципе завершены к открытию сессии МВФ и Мирового банка.
Во всяком случае, Александр Лившиц уже сказал, что еврооблигации могут появиться на рынке в октябре. В итоге мировой рынок познакомится сразу с двумя новыми видами российских ценных бумаг — регистрируемыми векселями Минфина и еврооблигациями.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН