Сноубордист российского происхождения выиграл "золото" для Швейцарии. Юрий Подладчиков стал олимпийским чемпионом в хавпайпе.
Рассматривает ли спортсмен возможность снова выступать под российским флагом, он рассказал в интервью корреспонденту "Коммерсантъ FM" в Сочи Наталье Суворовой.
Фото: Lucas Jackson, Reuters
Юрий Подладчиков родился в подмосковном Подольске и до 2007 года выступал за российскую сборную. После конфликта со своим тренером он перешел в команду Швейцарии.
— Поздравляю вас с вашей первой олимпийской медалью. Скажите, тяжело ли она вам далась?
— Очень, очень тяжело! Я не знаю, если вы видели, первый квалификационный раунд прошел не так, как я себе планировал. После этого было очень трудно. Я сегодня умер, нервы мои столько выдержали. После второго квалификационного раунда было все попроще. И я очень горжусь тем, что, в конце концов, я показал все, что у меня есть. Был такой шанс, приземлил первый раунд, и я себя хорошо чувствовал, получилось. Столько раз не получалось, и еще круче чувство, что здесь, в России, в Сочи, все все-таки сложилось.
— Некоторые российские болельщики считают, что эта медаль могла бы оказаться в копилке российской сборной. Вас ведь звали назад, почему не получилось вернуться?
— Почему не получилось, надо спрашивать сборную, а не меня. Я был на сто процентов открыт, у меня условия такие — я всем говорил, что мне важно, кто поддерживает меня лучше. Предложений от русской сборной конкретных вообще-то не было, из-за этого я остался в швейцарской сборной. Очень не хотел менять свой состав — люди вокруг меня, с которыми я тренировался, они потели со мной, болели со мной, все вместе делали, отойти от таких близких людей очень трудно. И вопрос возникает: зачем, если все получается, уходить от тех людей? Просто много было работы бюрократической, которой никто не хотел заниматься. Я не хочу никого обижать, никто не виноват, я просто катался на сноуборде, а этим не хотел заниматься, и все. Я хотел заниматься своим спортом. Если кто очень сильно хотел мне помочь, я никому ничего не запрещал.
— Они вас упустили?
— Так получается, да.
— Как человек, который уехал из России после конфликта с российским тренером, как вы оцениваете подход? В чем разница, как тренируют в России сноубордистов, и там, где вы сейчас тренируетесь — в Швейцарии?
— У меня характер специальный. Я и маму, и папу никогда не слушал. Так получилось, что я и тренеров не люблю слушать, я не даю тренеру говорить мне, что и как делать. Все-таки очень горд тем, что много чему сам себя научил. После того, как ты чего-то достиг, очень трудно потом слушать советы кого-то, кто даже половину твоей дороги совсем не знает, откуда ты шел, где ты бился.
— Как вы понимаете, российская и швейцарская пресса каждая хочет считать своим спортсменом. А вы себя к какой стране причисляете?
— Ой, я себя чувствую своим. И все.
— Не принадлежащим ни к одной нации?
— Нет, меня в России обзывали швейцарцем, швейцарским русским, скажем так, а в Швейцарии наоборот. Мне когда-то это так надоело, что никому не хочу давать этот комплимент.
— Вы как-то в одном интервью заявили, что вам практически все равно, под каким флагом выступать. Почему так?
— Ровно из-за этого. Я сказал, что обидели и там, и здесь.
— С точки зрения человека, который видел российские Олимпийские игры и как российский спортсмен, и как иностранный, как вы оцениваете организацию в Сочи? Как вам все происходящее?
— Очень все огромное, красивое, все очень круто в Сочи. Я уже был в Турине, я был в Ванкувере. Нигде такого еще пока не чувствовал и не видел.
— Есть ли какая-то перспектива, что вы когда-нибудь вернетесь в российскую сборную?
— Это вопрос не мне нужно задавать.
— А кому?
— Русской сборной.
— Что они должны сделать, чтобы вернуть вас?
— Не знаю, пригласить меня в гости, а дальше будет разговор.
— Какая следующая цель? Вы получили золотую медаль Олимпиады, что еще желать?
— Я очень люблю сам фотографировать, я так сказал на пресс-конференции, так оно и есть. У меня большая мечта сфотографировать обложку Vogue как фотограф — не на обложку встать, а сфотографировать обложку Vogue.
— Есть время этим заниматься?
— Я этим весь год занимаюсь, вообще-то. Просто я еще начинаю, пока больших работ у меня не было, но стремлюсь.
— Когда же вы успеваете?
— Я же не целый день этим могу заниматься. Между прочим, очень трудно собраться, сосредоточиться в такой день, как, например, был вчера. Это невозможно каждый день этим заниматься, нужно для баланса иметь что-то другое, чтобы просто отдохнуть по-другому.
Благодарим Швейцарский дом в Олимпийском парке за помощь в организации интервью.