Перемирие в Чечне породило нетривиальное общественное размежевание, в ходе которого высказывания, отнюдь не противоречащие фактам и логике, исходят из уст людей с недостаточно хорошей репутацией. В связи с этим возникает вопрос: до какой степени репутация автора высказывания может служить критерием его истинности?
В прессе неоднократно отмечалось, как нехорошо, когда высказывания либеральных ренегатов по чеченской тематике совершенно совпадают с высказываниями изначально чуждых всякому либерализму главы МВД Куликова, лидера КПРФ Зюганова, математического политолога Кургиняна, газеты "Завтра" etc. Не сказать чтобы самим либеральным ренегатам такое единомыслие доставляло большое удовольствие, но насущные жизненные проблемы осмысляются не столько ради удовольствия, сколько ради истины. Если существуют критерии истинности высказывания, как-то: опора на достоверные факты, использование логических правил суждения, сопоставление с прецедентами etc., и если высказывание им соответствует, тогда то обстоятельство, что к сходным выводам пришли министр Куликов и газета "Завтра", не может служить основанием для отказа от результаты работы мысли. Неприятно совпасть с газетой "Завтра", но еще неприятнее не совпасть с истиной. На замечание "Такие речи хоть NN в уста!" умственно самостоятельный человек может дать лишь один ответ: "В деле истины я не то что с нашим почтеннейшим NN, но даже с Валаамовой ослицей готов быть в единомыслии".
На практике все обстоит прямо противоположным образом, и критерием истинности высказывания становится его совпадение с не подлежащим критике мнением своей партии (в широком смысле этого слова) либо (что то же самое) несовпадение с мнением противной партии. На том начавшись, оценка высказывания так же и заканчивается, ибо полемика по существу вопроса, т. е. установление истины, представляется делом очевидно ничтожным перед более важной задачей демонстрации кружковой солидарности — своего рода группового причастия. Либеральная мысль является совсем даже не мыслью, а средством поддержания жесткого единомыслия.
Лютая боязнь совпасть в высказывании с идейным и политическим антагонистом, который по каким-либо причинам (которые сами по себе вполне интересны и важны, но представляют из себя совершенно отдельный вопрос) правду соврал, и описанная Кестлером и Солженицыным ситуация на "московских процессах", когда лучше оговорить себя и взять на себя немыслимые вины — лишь бы не остаться вне партии, суть лишь разные по степени продвинутости фазы того умственного состояния, которое Орвелл назвал "коллективным солипсизмом".
Тем же, кто полагает, что правда, совранная Куликовым про Чечню, в силу репутации министра ВД правдой уже и не является, позволительно напомнить, что самую подлинную правду про убийство польских офицеров в Катыни соврал лично д-р Геббельс. Логика тех, кто отвергал геббельсовскую правду, ничем не отличается от логики нынешнего замалчивания отвратительных чеченских деяний, carte blanche на которые дала лебедевская капитуляция.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ