Оказавшимся 24 апреля 1993 года на военном аэродроме в Ахтубинске могло показаться, что там снимают остросюжетный боевик: на летном поле словно из-под земли возникла группа захвата. Спецназовцы взяли в кольцо прогревавший двигатели "Руслан". Невзирая на высокие воинские чины сопровождавших груз и кипу "охранных грамот" за подписями высокопоставленных лиц, военные контрразведчики (а это были они) вскрыли загруженные в "Руслан" контейнеры. Внутри оказались детали двух модифицированных МиГовских двигателей РД-33, а также 14 новейших ракет Р-73 класса "воздух-воздух", не имеющих аналогов в мире. В таможенных документах улетавший в ЮАР груз значился как "холодильное оборудование". ЮАР в то время (и до весны 1994 года) находилась под санкциями ООН, запрещавшими странам — членам ООН сотрудничать с Преторией в военной области. Если бы тогда эта история была предана огласке, разразился бы громкий международный скандал: конечно, из ООН Россию не исключили бы, но отношения со многими странами могли быть испорчены, кое-кто мог заговорить о санкциях уже в отношениях Москвы, могли возникнуть и большие трудности с получением западных кредитов (в том числе МВФ) и финансовой помощи, которые тогда имели для российского бюджета очень важное значение.
Первые документы, с которых начали свое расследование АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ и ВАЛЕРИЯ Ъ-СЫЧЕВА, попали в редакцию Ъ случайно. Просто некоторые из участников этой сделки в какой-то момент не захотели оказаться крайними. Журналисты потянули за "веревочку". И вот что вытянули...
Захват
По факту инцидента в Ахтубинске Главная военная прокуратура возбудила уголовное дело #29/0007/93 о покушении на контрабанду оружия. Оно получило гриф "сектретно", и даже сегодня руководивший расследованием старший помощник Главного военного прокурора Виктор Шеин подтвердил Ъ лишь факт его существования и лишь с личного разрешения Главвоенпрокурора.
Какими же "охранными" грамотами козыряли отправители груза в ЮАР перед военной контрразведкой? Козыряли они, как удалось выяснить Ъ, распоряжением вице-премьера Георгия Хижи, возглавлявшего ВПК. Отправку груза курировал помощник Хижи Александр Козлов (оба, по сведениям Ъ, прошли тогда через многочасовые беседы со следователями). Между тем, как удалось выяснить, распоряжение Хижи не содержало прямого указания или разрешения вывозить военную технику в страну — объект санкций ООН. Речь в нем шла о содействии научно-техническому сотрудничеству с ЮАР. В принципе, нельзя исключать, что контрабандисты использовали документ, трактуя его в расширительном смысле. Попытки корреспондентов Ъ связаться с Хижой, дабы выяснить его сегодняшнюю позицию, успехом не увенчались: он отдыхал в Геленджике, и на просьбы связаться с ним помощники отвечали, что не знают, как это сделать.
11 мая 1993 года указом президента Хижа был освобожден от должности. Вскоре последовали первые — но не последние в этой истории — попытки спустить на тормозах уголовное дело #29/0007/93. По свидетельствам причастных к расследованию лиц, "давили с самого верха", шли письма и от ряда влиятельных директоров предприятий ВПК. Ходатаи, как правило, использовали один, но веский аргумент: дело надо закрыть "в национальных интересах". Но следователь Шеин был упрям. Контрабанда была? Была. Значит, и дело будет, и суд будет. Но он переоценил свои силы: дело было закрыто. На соответствующем решении, принятом в ноябре 1993 года, стоит виза тогдашнего генпрокурора Алексея Казанника. Многие причастные к этому делу лица полагают, что на решение генпрокурора могла оказать влияние письменная просьба тогдашнего первого вице-премьера Олега Сосковца — он просил генпрокурора распорядиться вернуть СП "Русджет" (чей груз и был арестован во время операции захвата в Ахтубинске) двигатели РД-33 и прочее оборудование. Мотивировка: иначе будет сорван график работы по перспективному контракту. Заметим, Сосковец вовсе не просил закрыть дело. Но по сути он предлагал снять арест с вещественных доказательств, на основе которых оно было возбуждено.
Чтобы получить комментарий Олега Николаевича, Ъ задержал публикацию этого материала. Но напрасно: после двухдневных раздумий Сосковец, сославшись на загруженность, через своего пресс-секретаря от комментариев отказался. Но отметил (тоже через пресс-секретаря), что до 1994 года он к вывозу российской военной техники в ЮАР отношения не имел, так как возглавил правительственную комиссию по ВТС лишь с 1994 года. В общем, груз тогда вернули владельцам. А потому история возымела продолжение...
Как все это начиналось
Как получилось, что в 1993 году в находившуюся под ооновскими санкциями ЮАР отправлялись новейшие ракеты и двигатели? Тут нужен короткий экскурс в прошлое.
История эта началась еще в годы перестройки, когда умы многих государственных мужей будоражили радужные надежды на конверсию и оружейный экспорт. Обсуждались ежегодные объемы экспорта советского оружия в $10 млрд и больше. На вырученные деньги мечтали обустроить и ВПК, и чуть ли не полстраны. Казалось, лишь дай свободу рук на мировом рынке производителям, засидевшимся за высоким забором секретности.
Радужными надеждами решил воспользоваться бывший гражданин СССР — к тому времени гражданин Израиля и ФРГ — стоматолог по профессии Марк Волошин. Он предлагает себя в качестве посредника необстрелянным на мировом рынке российским "оборонщикам". Поскольку старые рынки традиционных партнеров СССР были уже утрачены, Волошин предложил освоить новую, специфическую нишу — скованную санкциями ООН ЮАР. Российский ВПК тогда уже захлебывался от финансовых проблем и нереализованных идей. Выбирать не приходилось. Так, в КБ Микояна мечтали омолодить старые МиГ-21, пересадив им модифицированный двигатель РД-33 с МиГ-29. Кандидатами на омоложение могли стать и французские "Миражи" 1-го и 3-го типа — их во всем мире несколько тысяч штук, они имеют близкие к МиГ-21 технические параметры. Микояновцы было обратились к французам, но понимания не нашли. А вот южноафриканцы, на вооружении которых тоже были "Миражи", как раз задумались об обновлении авиапарка. Связать авиастроителей России и ВВС ЮАР и предложил Волошин. При этом он, видимо, понимал, что проблема санкций ООН не вызовет у его будущих российских партнеров, сидящих на голодном пайке, особых смущений.
Главное — правильно сделать первый ход
Важную роль в истории делового успеха Марка Волошина в России сыграл (и продолжает играть) отставной генерал, бывший гендиректор НИИ "Агат" Жанн Зинченко. Волошин вышел на него через неких общих знакомых. Зинченко имел хорошие связи как в высших эшелонах власти, так и с директоратом ВПК. По его признанию корреспондентам Ъ, именно он открыл бывшему соотечественнику двери во многие кабинеты руководителей российской "оборонки". Зинченко был человеком, приближенным и к самому Олегу Бакланову — секретарю ЦК по оборонным отраслям промышленности. Авторитет последнего до августа 1991 года и продвигал волошинские идеи.
Волошин предложил создать СП и переделать российские двигатели для юаровских "Миражей", а затем наладить массовые поставки — и двигателей, и комплекса авиавооружений, включая ракеты. Обещал огромные дивиденды. На первом этапе — сбыт 100 модернизированных двигателей РД-33 на сумму $200 млн, а затем — по мере расширения дела — $4 млрд прибыли. Волошин к тому же гарантировал полную реконструкцию всех участвующих в проектах предприятий ВПК. Решение премьера Валентина Павлова о создании СП было почти готово, когда случился августовский путч, и "советская сторона" создающегося СП перестала существовать.
Методы Волошина и на сменившихся в августе хозяев больших кабинетов действовали безотказно. Ни руководство ВПК (с советской стороны в состав учредителей должны были войти ММЗ им. Микояна, НПО им. Климова, Омское НПО им. Баранова и Главное техническое управление МВЭС СССР), ни давшие согласие на создание СП члены Совмина СССР не удосужились в 1991 году толком проверить надежность "Марвол Проджект Консалтинг ГмбХ" — германского партнера-соучредителя создающегося СП — задав себе вопрос, а что это, собственно, за фирма, обещавшая толкнуть кому-то целую сотню новейших авиадвигателей. Первые серьезные справки о фирме в Москве начали наводить лишь в 1996 году. А зря. "Марвол Проджект" не значится за период 1985-1996 гг. в налоговых регистрах ФРГ. Что означает: с юридической точки зрения эта фирма — фантом. Или, применительно к данному случаю, — мираж. Но это не помешало Волошину именем "Марвола" создать в России с участием фирмы-фантома кучу СП со вполне уважаемыми партнерами в лице предприятий ВПК.
В 1991 году первый вице-премьер России Олег Лобов санкционировал создание волошинского СП по имени "Русджет". Оно должно было заняться модернизацией двигателей РД-33 и их адаптацией к юаровским "Миражам". Вторым столпом целой сети взросших на российской земле многочисленных "марволят" — дочерних СП корпорации "Марвол" — стал появившийся в 1993 году СИВ. Он должен был заняться технической адаптацией российского авиаракетного вооружения к "Миражам". Партнером россиян должна была стать южноафриканская госкорпорация ARMSCOR — аналог российского "Росвооружения".
"Миражи" омоложенные...
Финансовый вклад "Марвола" в оба СП — $5,7 млн и $3,2 млн в виде кредита. Казалось бы, совсем не густо для столь масштабных проектов. Но разговоры о деньгах Волошин, по словам его российских партнеров, переводил в философскую плоскость, рассуждая о временных трудностях всех начинаний и расписывая будущие сказочные барыши. Впрочем, невзирая на "временные трудности", он покупает в ЮАР винную ферму, ряд отелей, турфирму, завод солнечных батарей и несколько вилл, на которых с комфортом отдыхали российские высокие чиновники, помогавшие Волошину продвигать проект. Фотографии "отдыхающих" долгое время хранились в архивах "Русджета". Заглядывали к Волошину и юаровские высокие чины. В том числе нынешний министр обороны, бывший партизан Джо Модиссе.
К весне 1994 года, то есть к моменту отмены санкций, "Мираж-1" был уже оснащен российскими движками, а осенью того же года — и ракетами. Тут мы подчеркнем, что и первые двигатели, и первые ракеты (еще не подогнанные к "Миражам") поступили в ЮАР через созданные Волошиным СП тогда, когда ЮАР еще была под санкциями. А вывозились они на условиях возврата после испытаний. Запомним последнее обстоятельство.
Первый испытательный полет переделанного "Миража" превзошел все ожидания: дедушка французской авиации кувыркался в воздухе не хуже F-18. Дальнейшие испытания (проведено 74 полета) также прошли без сбоев. В ноябре 1995 года ВВС ЮАР по случаю 75-летия независимости страны организовали показательные полеты обновленных "Миражей". На них лично присутствовал Олег Сосковец. Трудно сказать, вспоминал ли он, наблюдая за кульбитами "Миражей" с российскими "пламенными моторами" в африканском небе, о письме Алексею Казаннику. Но он наверняка чувствовал удовлетворение от того, что "график работ по перспективному контракту" не был сорван. После показательных полетов Сосковец и Модиссе, поздравив друг друга, обменялись памятными подарками. Первому вице-премьеру преподнесли золотую звезду, усыпанную бриллиантами. Казалось, успех программы был налицо. Ну а что касается каких-то бывших санкций, то ведь кто не грешит их нарушением ...
...и миражи, бесследно растаявшие
Все неприятные сюрпризы начались для российских партнеров уже после отмены санкций по ЮАР. Постепенно выясняется, что эта история военно-технического сотрудничества России с ЮАР мало чем отличается от довольно банальной нынче ситуации. Положим, вы приходите в обменный пункт менять валюту. А он закрыт. Тут появляется человек, готовый вам помочь — неформально и не афишируя сделку. Потом он вас "кидает". Чего, понятно, никогда бы не произошло, если бы вы все же пошли официальным путем. Так и в попытке выйти на закрытый ООН юаровский рынок российские "оборонщики" воспользовались услугами сомнительной фирмы. Которая их и "кинула". При этом кто-то — директора предприятий ВПК, высокие чиновники — могли и не иметь корыстных интересов, а хотели лишь помочь ВПК вылезти из финансового кризиса. Но были и те, кто с самого начала рассчитывал лишь наварить на сделке, которую заведомо не станут предавать огласке.
По мере того как работы по подгонке миговских движков под "Миражи" подходили к завершению, близился и оговоренный контрактом срок возврата военной техники (двигателей, ракет и сопутствующего оборудования) в Россию. И тут юаровцы начали вести себя странно. По словам гендиректора "Русджета" Юрия Головина, с начала 1995 года ARMSCOR резко изменил отношение к сотрудничеству с русскими. Начались бесконечные придирки со стороны ARMSCOR. И вскоре стало ясно, что ВВС ЮАР просто ищут повод для разрыва контракта с русскими, явно утратив интерес к работам по модификации РД-33 и последующему совместному (ЮАР и РФ) выходу с ним на мировой рынок "Миражей-1" и "Миражей-3".
Неожиданно выясняется и другое: ни четыре двигателя РД-33, оказавшиеся к тому времени в ЮАР, ни сопутствующее оборудование, ни боевые ракеты (14 ракет оказалось в ЮАР через несколько месяцев после ареста борта в Ахтубинске и закрытия соответствующего уголовного дела) юаровцы возвращать в Россию, как предписано контрактом, не собираются (а ведь работы по интеграции двигателей и ракет на "Миражи" проводились СП "Русджет" и "СИВ" по контрактам с "Марволом" на условиях вывоза оборудования из России в ЮАР на испытания "на зарубежные полигоны Марвола", но с обязательным возвратом после завершения работ!). Кроме того, ARMSCOR выдвигает претензии еще на семь двигателей, участвовавших по проекту в НИОКР, но находящихся на заводе им. Климова в Санкт-Петербурге. В ARMSCOR почему-то убеждены, что и они тоже собственность ЮАР. Дирекцию же "Русджета" и "СИВ" (по таможенным документам, вывезенные в ЮАР двигатели, ракеты и оборудование "висят" на их балансах) атакуют представители таможни — ведь срок возврата истекает. В общем, ситуация становится крайне запутанной и скандальной.
Тут-то оказавшиеся "крайними" во всей этой истории нынешние директора "Русджета" и "СИВ" и выяснили, что их просто "кинули": еще в 1992 году Волошин продал ARMSCOR не только двигатели, но и права на сам проект. Доказательства же волошинской сделки 1992 года о продаже двигателей им удалось получить совсем недавно (тогда "Русджетом" еще руководили другие). Основанием для покупки ARMSCOR авиатехники (безвозвратно) стала подписанная 18 мая 1992 года Марком Волошиным и генконструктором НПП им. Климова академиком транспорта Александром Саркисовым декларации о передаче прав собственности на 11 двигателей РД-33, участвующих в проекте, некоей компании COAB, также принадлежащей Волошину. Знали ли в ARMSCOR о подоплеке сделки? Похоже, что да, а поэтому не сомневались в существовании некоего тайного соглашения, заключенного на высоком уровне, позволяющего расторгнуть контракт с россиянами на определенном этапе и спрятать концы в воду. О чем в юаровской ARMSCOR могли действительно не догадываться, так это о размерах сумм, осевших на банковских счетах Волошина.
Догадывались ли о своеобразном подходе Волошина к проекту его российские партнеры? Есть основания предположить, что тоже — да. А Александр Саркисов, первый гендиректор "Русджета" Тимур Хецуриани, главный конструктор "Русджета" Валентин Степанов и один из учредителей компании Виктор Зазулов знали наверняка — их подписи стоят под упомянутой декларацией о передаче прав собственности.
Однако в декабре 1994 года, как стало известно Ъ из компетентных источников, на руках у Хецуриани оказался документ, свидетельствовавший, что Волошин помимо махинаций с правами собственности на российскую военную технику вел еще и двойную бухгалтерию по самому контракту: юаровцы оплачивали работы завода им. Климова по одним расценкам, тогда как сам завод за работу получал от Волошина значительно меньшие суммы. К тому же у Хецуриани появились основания подозревать, что Волошин может "кинуть" и его лично (следствие установило, что Волошин задолжал Хецуриани не менее $300 тыс.). Морозное утро 17 января 1995 года стало дня гендиректора "Русджета" последним: он был расстрелян в собственной "шестерке", когда прогревал двигатель, собираясь поехать на работу. Как сообщили Ъ в Московской горпрокуратуре, дело об убийстве Хецуриани #229106 приостановлено по истечении сроков расследования.
В феврале 1996 года было совершено покушение на главного конструктора "Русджета" Степанова: его машину обстреляли на Ленинградском шоссе. Пуля попала в стойку. Степанов не пострадал. Возможно, некие шокирующие подробности о контракте узнал и замгендиректора "Русджета" по отправке оборудования Игорь Тимофеев: 16 января 1996 года он неожиданно скончался на улице от сердечного приступа. Похоже, немало неприятных минут пришлось пережить и генконструктору завода им. Климова Александру Саркисову — когда он получил от редакции Ъ письменную просьбу объяснить причины, по которым он передал в 1992 году права собственности на 11 двигателей РД-33 Марку Волошину: через несколько часов после получения факса, по словам его помощников, он отбыл в длительную загранкомандировку. Как выяснил Ъ чуть позже, Саркисов действительно отлучался из Ленинграда. Одни утверждают, что он выезжал в Москву, другие уверены, что Саркисов побывал и в Ганновере — в гостях у Марка Волошина.
Сила и право — задним числом
Срок возврата двигателей и ракет все ближе. Что делать? В начале 1996 года на авансцену вновь выходит Жанн Зинченко. Он все еще вице-президент "Марвола" и все так же вхож в высокие кабинеты. За подписью Зинченко 19 января 1996 года уходит в правительство письмо с предложением не возвращать "оборудование" в Россию, а "утилизовать его в ЮАР" или продать "по остаточной стоимости в учебных целях". Мол, Бог с ним, с этим оборудованием. А уже в феврале за подписью вице-премьера Сосковца появляется распоряжение в адрес заинтересованных ведомств (ГКВП РФ, ГК "Росвооружение", ФСБ, СВР и пр.) "детально проработать и решить поставленные вопросы". Одновременно "Марвол" начинает обработку предприятий ВПК. План Волошина прост: оформить сделку о продаже двигателей "Марволу" задним числом. План почти удался: одна из фирм "Авиаэкспорта" — "Авиадвигатель" — подписала 16 мая с "Марвол Проджект " (фирмой-фантомом!) контракт о продаже двигателей. Причем — просто за "прощение" полученных ранее "Русджетом" и заводом им. Климова кредитов. Контракт оформляется задним числом — 3 октября 1995 года (тогда у фирмы еще была лицензия на проведение таких сделок) и без ведома дирекции "Русджета". Но после протеста нового руководства "Русджета" контракт был аннулирован, а Волошин предупрежден, что все последующие попытки провести сделку по "продаже" уже проданных им юаровцам РД-33 задним числом будут пресечены (что и было сделано, когда Волошин вышел через того же Саркисова с аналогичной идеей уже на МАПО).
За комментариями корреспонденты Ъ обратились к "правой руке" Волошина в России Зинченко. Что он думает о продаже вывезенного на условиях возврата оборудования? Зинченко ответил примерно так: Волошин помог России продать ненужные железяки, а уж как он их вывез — секрет ("Я не Калугин, чтоб своих сдавать"). Впрочем, продолжая монолог на эту тему, Зинченко рассказал, что эти "ненужные железяки" все же вывели "Миражи" на целое поколение вперед, сделав их фактически машинами четвертого поколения. Что касается сроков возврата двигателей, то Зинченко не сомневается, что российское правительство их продлит — до апреля 1997 года. А к тому времени все финансовые вопросы удастся утрясти.
Волошин от ответов на вопросы о продаже российского военного имущества уклоняется, расписывая солидное реноме своей фирмы в России и виня во всем своих бывших партнеров по бизнесу, проявивших непомерные финансовые аппетиты (такие аргументы Волошин приводит в письме, имеющемся в распоряжении Ъ). Компаньон Волошина по "Марвол Проджект" Лео Шумахер, по сведениям Ъ, уже дает показания полиции ФРГ, объясняя, почему он занимался посредничеством в области международных военно-технических связей, не имея лицензии правительства.
Кстати, Зинченко заверял корреспондентов Ъ, что перспективы военно-технического сотрудничества России и ЮАР по-прежнему хороши и "начало технологическому захвату россиянами юаровского рынка положено". Но проекту мешают происки недоброжелателей. Имена недоброжелателей он обещал назвать "в прямом эфире", когда "скандал достигнет апогея". Зинченко также пристыдил корреспондентов Ъ за попытки "считать деньги в чужом кармане". Это и впрямь нехорошо, но мы все же пересчитаем: вложив в проект "проведения опытно-конструкторских работ" около $8 млн (заработанных в начале 90-х на продаже двух российских стендовых авиадвигателей), Волошин затем перепродал участвовавшую в программе технику и оборудование российской стороны почти за $80 млн. Заработав чистыми более $70 млн.
А теперь о перспективах военно-технического сотрудничества. В августе 1996 года из офисов "Русджет" и других дочерних предприятий "Марвола" в неизвестном направлении начали исчезать архивы, в том числе проектная и производственная документация по программе модификации двигателей. Если предположить, что эти архивы попали в распоряжение ARMSCOR, то, уже обладая модифицированными двигателями, корпорация сможет без всякого участия России наладить их производство и переоснащение "Миражей". Любопытно, что тогда же из "Русджета" пропали фотографии высоких российских чинов, гостивших на вилле Волошина в ЮАР.
Таможне дают "добро"
Ну ладно, скажет пытливый читатель: кто-то кого-то надул — двигатели не вернули, а перепродали. А таможня-то куда глядела? Ведь в ЮАР, находившуюся под санкциями ООН, шли военные грузы — в том числе ракеты. А таможня глядела в приходившие сверху распоряжения. Например, в правительственное распоряжение от 13 июля 1993 года # 1249 за подписью Виктора Черномырдина. Отметим, что распоряжение составлено довольно тонко: формально название страны--получателя груза (ЮАР) там отсутствует. Речь идет лишь о необходимости госсодействия осуществлению контрактов, заключенных между СП "СИВ" и "Русджет" с фирмой "Марвол". Дано и согласие на проведение соответствующих испытаний, в том числе "на зарубежных полигонах", предоставляемых "Марволом". Минбезопасности, СВР, Минобороны и Роскомоборонпрому совместно с Гостаможенным комитетом поручено обеспечить необходимую конфиденциальность (впрочем, традиционную для всех военно-технических сделок) и "легендирование" разработок и транспортировок. ГТК было дано указание пропускать грузы на условиях возврата и беспошлинно. Может, премьер и впрямь не знал, куда пойдут военные грузы?
Между тем именно на основании этого распоряжения и действовал до 1994 года ГТК РФ, пропуская грузы в ЮАР. Они проходили таможню так: на ящиках с двигателями РД-33 значилось "энергоустановка", что по сути даже верно, а на ракетах — "грузоподъемники", что тоже близко к истине. Энергоустановки и грузоподъемники, по классификатору МВЭС, не являются грузом ни военным, ни двойного назначения, который таможня обязана задержать, если он следует без лицензии. Готовил упомянутое распоряжение департамент оборонных отраслей правительства, точнее, его сотрудники Сергей Сидорков и Олег Кабанов. Можно предположить, что действовали они с ведома и по поручению своего начальства, правда, какого именно — непосредственного или куратора отрасли Сосковца — выяснить не удалось. Все попытки встретиться с Кабановым оказались тщетными. Он предложил Ъ получить санкцию вице-премьера, руководителя аппарата правительства Владимира Бабичева. "Бабичев в отпуске? Тогда получите разрешение от его первого зама Бориса Пашкова". Письменная просьба была направлена в адрес Пашкова. И после серии звонков выяснилось, что письмо оказалось на рассмотрении все у того же Кабанова. Круг замкнулся. Что же касается Сергея Сидоркова, то он давно не работает в правительстве. Но вернемся к таможне...
Во второй половине 1994 года в "Русджете" решили, что раз эмбарго с ЮАР снято, то все можно писать в таможенных документах честно — ведь есть же распоряжение правительства. Но документы, видимо, попали на таможне какой-то молоденькой сотруднице. Та посмотрела по классификатору МВЭС, в котором сказано, что на двигатели нужна лицензия. Девушка отправку остановила и потребовала лицензию. А ее не было. Поднялся скандал. В конце концов под обещание в кратчайший срок оформить лицензию товар был выпущен в ЮАР, но на будущее таможня прикрыла вывоз. Представители СП "Русджет" обратились к Олегу Сосковцу. От него получили, по их словам, бумагу для таможни — пропустить. Таможня в ответ — нужна лицензия. Сосковец — таможне: пропускать на основе распоряжения премьера #1249. Таможня: в #1249 не сказано о безлицензионном вывозе. В результате распоряжение "пропустить без лицензии", по свидетельству руководителей "Русджет", на правительственном бланке появилось. Таможня подчинилась.
Что дальше? Как нам стало известно, Генпрокуратура на днях запросила Главную военную прокуратуру о возможности возобновления уголовного дела 1993 года. Если это сделают, дело обещает быть громким. Если нет, то обо всем скоро забудут, а двигатели, оказавшиеся в ЮАР, просто спишут... Хотя для этого нужно найти того, кто поставит соответствующую подпись под таким документом. Возможно, его-то сейчас и ищут.