Независимые градозащитники из регионов собрались в Москве и договорились дальше действовать сообща. Правда, за сохранение архитектурной среды им зачастую приходится сражаться с официальной системой охраны памятников
Фото: ИТАР-ТАСС
Точной статистики по памятникам архитектуры нет ни у кого. Федеральными занимается Министерство культуры, региональными — десятки министерств и комитетов по всей России. Многие из них свои списки не публикуют зачастую из-за банальной нехватки ресурсов. К примеру, местный орган охраны памятников может состоять из пары чиновников, еле справляющихся с текущим документооборотом. Им даже новые памятники регистрировать некогда.
— Мы начинали с сайта о мертвых осетинских селах,— вспоминает Алина Акоефф из проекта "Потерянная Осетия",— но обнаружили огромное количество объектов культурного наследия, не значащихся ни в каких реестрах. Пришлось заниматься мониторингом: подали заявки на обследование 157 новых объектов, но у чиновников нет денег, чтобы их обследовать.
Увы, на первом съезде градозащитников такие истории не удивляли. Как оказалось, у активистов из 32 городов, прибывших в Москву по приглашению движения "Архнадзор" делиться опытом, различаются регионы, а вот проблемы одни. В бедных краях памятники ветшают и нет денег на реставрацию. Только в Архангельской области — речь о деревянной церкви, в Осетии — о башне на горном уступе, а в Муроме — о графской усадьбе (см. карту ниже). Одна радость — чиновники в таких регионах охотно принимают помощь. А вот там, где места побогаче, идет бурное строительство и на добровольных защитников памятников нередко смотрят как на врагов.
— С приходом губернатора Шанцева началось то же, что и в Москве в 2000-е,— констатирует Анна Давыдова из нижегородского движения "Спасград".— Пришли инвесторы с деньгами, хотят осваивать исторический центр.
Сейчас, например, "Спасград" бьется за спасение приговоренной к сносу Ильинской улицы. Одновременно с пикетами идет борьба на юридическом поле: активисты пытаются закрепить за улицей статус достопримечательного места.
Беда в том, что российские законы почти не охраняют средовую застройку, то есть просто красивые старые дома, еще не признанные памятниками. Именно поэтому в рамках расселения ветхого жилья чиновники легко сносят нижегородский центр, деревянные кварталы в Вологде, конструктивистские рабочие городки в Москве или индустриальную архитектуру в Ярославле. Защищать такие объекты особенно тяжело, потому что и власти, и жители редко видят в них памятники. Так что именно активистам приходится объяснять людям, что их дома не просто "гнилушки".
Памятником стать нелегко. Например, церковь Рождества Богородицы в Кашине Тверской области как была переделана в советское время под сапоговаляльный цех, так и продана в 2012 году в этом качестве. Сейчас здание XVIII века перестроено в 3D-кинотеатр и обшито голубеньким сайдингом.
— Мы обращались по этому поводу в управление по охране культурного наследия, но там ответили, что эксперт побывал на объекте и ценности не выявил,— рассказывает Павел Иванов из объединения "Тверские своды".
Статус памятника тоже не дает всех гарантий. Например, в Самарской области росчерком пера лишили этого звания сразу сотни объектов. Частый способ сдать памятник застройщикам — снос под видом реконструкции. Это в 2012 году произошло в Екатеринбурге с конструктивистским пассажем на улице Вайнера (см. приложение). Скандал стал переломным моментом, когда в качестве альтернативы старому руководству местного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК), согласовавшему снос, на сцену вышли независимые градозащитники.
Почти в каждом городе есть такая точка консолидации местных активистов. В Петербурге — снос домов на Невском. В Твери — два крупных сноса в 2012-м. Вообще, 2012-й стал отправной точки для многих регионов. То ли градостроительная активность в тот год подскочила, то ли общегражданская.
Костяк любого градозащитного движения — 5-10 активных членов плюс группа сочувствующих, помогающих с документами и уличными акциями. В основном журналисты, краеведы, архитекторы, историки. Одним объединениям не хватает юристов, другим — реставраторов. На съезде активисты договорились помогать друг другу советом. В планах — единый портал с базой региональных документов по защите памятников и совместная работа над поправками в закон "Об объектах культурного наследия". Разрозненные группки по всей стране начинают превращаться в единое движение.
Активисты пытались делиться и положительным опытом. Его, увы, совсем немного, если не считать Татарстан. Там президент сам озаботился охраной памятников, вернул некоторым утраченные статусы, другие восстановил, а местную градозащитницу даже взял себе в советники. Но тут помогли Универсиада и желание не ударить в грязь лицом перед публикой. А на каждый российский город универсиад не напасешься.