Игра преображения

Россия не единственная страна, сталкивающаяся с проблемой моногородов. "Власть" изучила несколько успешных примеров из мировой практики.

Александра Романычева

Мировой опыт показывает, что существует два типа проблемных моногородов. Первый — старопромышленные города, возникшие в результате индустриальной революции XIX века или в ходе строительства новых производств в начале XX века. Второй тип — так называемые города одной отрасли (single-industry towns), где производство сосредоточено вокруг какого-то природного ресурса (горнодобывающие или рыбопромысловые поселки), с населением 1-5 тыс., изредка — 10 тыс. человек. Такие города обычно удалены от транспортных узлов. Моногорода этих двух типов встречаются по всему миру. В странах, где правительство пытается любой ценой поддержать социальную стабильность (например, в Китае), такие поселения поддерживаются путем постоянных бюджетных вливаний. В других странах, где неэффективные производства не поддерживаются государственными деньгами, они превращаются в города-призраки (особенно много таких в США). Но в мировой практике существует и немало примеров успешного возрождения моногородов. "Власть" изучила некоторые из них.

Один из классических примеров возрожденного моногорода — американский Питсбург. До середины ХХ века он был центром сталелитейной промышленности США, пик производства пришелся на годы Второй мировой войны. К этому времени загрязнение воздуха от сжигаемого угля и выбросов стальной промышленности привело к образованию такого смога, что фонари на улицах горели 24 часа в сутки. Но уже в конце 1940-х годов темп роста населения снизился: из-за экологической ситуации в городе крупные компании стали испытывать трудности с привлечением персонала, некоторые из них перемещали свои штаб-квартиры в более благоприятные регионы. Начиная с 1946-го Питсбург прошел через несколько программ развития, в рамках которых местная власть пыталась заручиться поддержкой бизнеса, не связанного с металлургической отраслью. Так, заброшенные производственные кварталы перестроили под офисные центры, была принята программа по контролю за вредными выбросами. В итоге с 1970 по 1990 год занятость в сфере здравоохранения, образования и других профессиональных услуг в городе возросла с 18% до 28%, и Питсбург стал позиционировать себя как культурный и развлекательный центр. При мэре Томе Мерфи, который управлял городом с 1994 по 2006 год, был взят курс на развитие "экономики событий", и теперь город периодически выступает площадкой для международных спортивных мероприятий. Кроме того, в 2009-м в Питсбурге состоялся саммит G20. Город входит в число наиболее комфортных для проживания городов США. История стала классическим примером успешного взаимодействия государства, бизнеса, некоммерческих организаций и местных жителей.

Похожим образом развивалась ситуация в британском Глазго. Город долгое время был одним из мировых центров кораблестроения и производства локомотивов, однако с середины 1960-х годов начался значительный спад производства. Местные предприятия тяжелой промышленности не выдержали конкуренции с более рентабельными компаниями в США и Восточной Азии. Отток населения сопровождался обветшанием жилья, ростом уровня преступности и бедности. Город начали преобразовывать в 1980-е. Новая стратегия предусматривала развитие сектора розничной торговли, привлечение прямых инвестиций, перемещение офисов и стимулирование туризма. Местному правительству удалось быстро улучшить базовую инфраструктуру города и отреставрировать жилой фонд. Одновременное открытие новых галерей и выставочных центров помогло Глазго превратиться в привлекательный туристический центр. В результате в 1990 году он получил звание города европейской культуры.

Питсбург и Глазго, хотя и были зависимы от одной отрасли, являются городами с многочисленным населением (в Питсбурге живет 306 тыс. человек, в Глазго — около 600 тыс.) и емким внутренним рынком. Опыт таких городов неприменим к российским моногородам. Гораздо ближе к российским реалиям канадский город Тамблер-Ридж, основанный в начале 1980-х годов для разработки коксующихся углей. Этот пример приводится в исследовании группы "Базовый элемент" "Моногорода. Перезагрузка" как один из модельных для российской ситуации.

У нас регион при всем желании не может решить проблемы маленького городка с населением 3 тыс. человек

31 августа 2000 года в Тамблер-Ридже закрылась самая крупная шахта, что поставило под вопрос само существование города. Спустя шесть дней местная администрация подготовила план действий — ставку решили сделать на стабильность предоставления социально значимых услуг. После объявления о закрытии шахты администрация города договорилась с собственником жилья, компанией Canada Mortgage and Housing Corporation, о приобретении большей части жилого фонда. После того как эти дома реконструировали, была запущена национальная программа, делающая ставку на доступность жилья (стоимость дома — $25 тыс., квартиры — $12 тыс.). В рекламной кампании отмечались стабильность, доступность и высокое качество социальных услуг в Тамблер-Ридже. Продажа жилья оказалась невероятно успешной: в течение следующих двух лет новым владельцам было продано 97% жилого фонда. Новые домовладельцы стали платить налоги на собственность, что позволило усилить налоговую базу местного бюджета, а это, в свою очередь, дало возможность финансировать коммунальные услуги. Тамблер-Ридж стал позиционировать себя как город для пожилых людей со всей необходимой инфраструктурой для спокойной старости. И если в 2001 году после закрытия шахты численность населения упала с 4 тыс. до 2 тыс. человек, то уже в 2006-м в городе жили 2,5 тыс. человек.

По другому пути пошел австралийский город Маунт-Айза, основанный в 1923 году для разработки месторождения медных и свинцово-цинковых руд. Численность населения города росла вплоть до 1980-х годов, достигнув 30 тыс. жителей. К середине 1980-х население сократилось до 21,8 тыс. человек: сказались падение цен на сырье и снижение добычи. В 2003 году местную компанию Mount Isa Mines приобрела глобальная Xstrata, которая решила разместить в городе свое подразделение по исследованию и развитию технологий, маркетингу и продвижению технических новшеств. Теперь Маунт-Айза из типичного поселка, выросшего вокруг месторождения, превращается в центр исследований и разработки новых технологий добычи.

Есть еще один вариант реновации подобных населенных пунктов: город совсем сжимается, остается 10% населения, а из территории делают природный заповедник или парк для киносъемок. В таких населенных пунктах возможно также развитие промышленного туризма. Подобная практика широко распространена в США.

Сжатие, то есть оптимизацию размеров города, можно применить и к части российских моногородов — правда, с некоторыми оговорками. В частности, российское население не слишком мобильно, и любой переезд воспринимается как большой стресс. Кроме того, при существующем региональном устройстве России быстро начать решать проблему на местном уровне сложно. "Уровень самодостаточности в канадских городах таков, что провинция может сама локализовать проблему, перераспределив финансовые потоки,— считает ведущий эксперт Центра стратегических разработок Сергей Ламанов.— У нас городок с небольшой численностью населения, и регион, который его взялся бы поддерживать, себе такого позволить не может. У нас перевернутая бюджетная система с избыточной концентрацией финансовых ресурсов в центре, и регион при всем желании не может решить проблемы маленького городка с населением 3 тыс. человек".