Владимир Путин сделал первые заявления по ситуации на Украине. Президент фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов, а также президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов побеседовали с ведущим Андреем Норкиным.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Президент провел пресс-конференцию, которая продолжалась чуть более часа. Среди прочего, Путин заявил, что необходимости вводить войска на Украину пока нет и Россия применит силу только в крайнем случае. Кроме того, российский президент сказал, что понимает требования Майдана, однако произошедшее назвал антиконституционным переворотом и захватом власти. По его словам, Россия лишь частично признает новую власть в Киеве и считает легитимным президентом только Виктора Януковича.
— Михаил Юрьевич, насколько удалось Владимиру Путину внятно обозначить позицию России?
М.В.: Есть две точки зрения по сегодняшней пресс-конференции: первая — что война отменена, вторая — что ситуация подвешена и, может быть, не будет нагнетаться, не будет ускоряться, форсироваться, но по большому счету, четких обязательств не прозвучало. Пока что мне ближе вторая точка зрения. Пока что возможности для маневра у России остаются довольно широкие, в этом плане цели политики России в отношении Украины выглядят весьма размыто. Говорится и о уважении украинских новых партнеров, говорится и о Крыме, говорится и о легитимности. Интонация, безусловно, примирительная, интонация спокойная, но обязательств не вытекает, и четкого обозначения целей пока не произошло.
— Михаил Витальевич, а что вы думаете об этом?
М.Р.: Все дело в том, что угроза ввода войск уже сыграла свою роль: она нам принесла дополнительные риски, которые отразились на фондовом рынке и на отношениях с Западом, но она сыграла колоссальную позитивную роль в том, что касается безопасности русского, русскоязычного населения на Украине. Потому что Запад и Киев постарались взять радикалов под контроль в том, что касается этого вопроса. Явно это решение было принято, и оно будет более или менее реализовываться. Какие-то эксцессы сейчас возможны, но именно благодаря тому, что такая угроза прозвучала и тому, что произошло в Крыму, русскоязычное население юго-востока с террором не столкнулось. То есть главная позитивная роль этого решения уже сыграна.
— Ждать ли теперь изменения в риторике, как минимум, западной, как вы думаете?
М.Р.: Думаю, нет. Потому что главная проблема — проблема Крыма — пока осталась открытой. Некоторые подвижки в западной риторике уже произошли до этой пресс-конференции Путина: министр иностранных дел Франции заявил о том, что Франция не намерена пересматривать военно-техническое сотрудничество с Россией и что считает важным уважение прав русскоязычного населения — многочисленного, как он подчеркнул — на Украине. Меркель фактически намекнула, что Украине неплохо бы признать свое региональное разнообразие и каким-то образом переформатировать территориальное устройство государства. Она очень аккуратно намекнула на возможность федерализации. Такого рода заявления обнадеживают. После пресс-конференции Путина тактическая разрядка, может быть, продолжится. Но некие заморозки в отношениях Россия-Запад — это реальность, в которой нам предстоит жить в ближайшее время.
М.В.: Будет некое тактическое смещение риторики, хотя, тем более, для партнеров России, наверное, еще и вопрос не столько Крыма, хотя он важный, сколько восточной Украины, прежде всего, южно-восточной Украины в целом. В то же время понятно, что западные партнеры восприняли действия России как ставящие под сомнение международное право. Мы знаем, что у России есть на эту тему своя позиция, но эта позиция и выступление господина Чуркина в ООН, так или иначе, не вызвали большого доверия и большой позитивной реакции зарубежных партнеров. Поэтому, конечно же, на психологическую атмосферу это событие не может не повлиять.