Вертолет, улетающий в Чечню с североосетинского аэродрома, переполнен. "Никого больше не возьму,— кричит пилот журналистам.— Ребята, без обид. Посмотрите, что в салоне творится". Салон до отказа забит военными и ящиками с водкой — самым ходовым товаром в федеральной группировке. В день армия выпивает порядка 15 тысяч бутылок водки.
В душной палатке в Ханкале контрактники провожают сослуживца, улетающего на день в Моздок. Наказ, в общем-то, один, и его напевает молодой солдат:
— Привези мне из Моздока две бутылочки "Истока".
— Да привезу, привезу. Подниму вам настроение,— слышится в ответ.
А вот моздокский аэродром. Загруженный пассажирами вертолет "Ми-26" около часа кого-то ждет, выбиваясь из графика. Наконец появляется бешено мчащийся по взлетной полосе "уазик". Из него выскакивает полковник и приветственно машет летчику. Двое солдат начинают грузить в вертолет ящики.
— Чего везешь-то, командир? — спрашивает новенькая сотрудница военторга.
— Горючее, чего ж еще,— смеется полковник.
Через пару минут нагрузившийся шестью ящиками водки вертолет уходит в Чечню. Там его уже давно ждут.
Пункт армейского устава, по которому на службе запрещено употреблять спиртные напитки, в Чечне никогда не соблюдали. Не помог и указ мэра Грозного Вахида Махчаева, запрещающий ввоз и продажу в городе алкогольной продукции. Спиртное на местных рынках и так мало кто покупал: среди офицеров ходят многочисленные слухи, что оно отравлено боевиками. Однако недостатка водки в федеральной группировке не наблюдается.
С прошлого года военные наладили контакты с подпольными и легальными производителями этого напитка из сопредельных с Чечней Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. Никаких точных данных о количестве поставляемой оттуда водки, конечно, нет. Хотя приблизительно масштабы бизнеса определить несложно.
Солдат-срочников приходится сбросить со счетов сразу. Они, конечно, тоже пьют, но не так уж много — средства не позволяют, да и командиров побаиваются. Остаются офицеры и контрактники, которых в группировке около 45 тысяч. Даже если в день они выпивают бутылку на троих, выходит, что суммарный потребляемый объем — 7,5 тысяч литров. И даже с поправкой на то, что водка в основном левая и стоит всего 20-30 рублей, ежедневная выручка составляет около 250-300 тысяч рублей.
Один из основных поставщиков спиртного для федеральной группировки — винно-водочный завод "Исток", расположенный в Беслане. Именно к его продукции прикипел душой и телом солдат-контрактник. В первом квартале 2000 года "Исток" выпустил 732 тыс. декалитров водки, что почти втрое превышает прошлогодние показатели.
— Водка у нас хорошая. Со всей России за ней приезжают,— говорит главный бухгалтер Белла Дарчиева.— Появляются новые оптовики. Мы, соответственно, увеличиваем мощности, расширяем сбытовую сеть. Но в Моздоке нет ни оптовых баз, ни дилеров завода.
Военные же признаются, что у них есть свои люди, через которых приобретается "истоковская" водка. Причем если на заводе за бутылку нужно выложить 40 рублей, то с рук она продается за 30. Все подробности сделок — военная тайна.
Еще более странной кажется ситуация, сложившаяся на ликеро-водочном заводе в городе с символическим именем Прохладный (Кабардино-Балкария). Его продукция также популярна в армии, потому что продается по очень низкой цене — 10 рублей за бутылку. Разумеется, речь идет о безакцизной левой водке. На легальную отпускная цена гораздо выше — 30,5 рублей.
— Мы затариваемся только на этом заводе,— рассказывает майор-десантник.— Прохладненская водка дешевле, и качество не внушает опасений. Покупаем сразу по 10-15 ящиков. Машиной доставляем в Моздок, куда ходу всего полчаса. А оттуда — бортом в Ханкалу.
Майор, конечно, признает, что вся эта водка безакцизная, но на другую у военных просто не хватает денег. В свою очередь, руководство Прохладненского ЛВЗ отказывается признавать факт массовой продажи дешевой водки военнослужащим. А директор завода Сафарби Тхалиджоков даже жалуется на падение спроса.
— В 1999 году мы реализовали 7 млн бутылок, а на 2000-й планируем только 5,— с грустью говорит он. Но верится в это с трудом. Во всяком случае, вряд ли кто-то станет подделывать малоизвестную продукцию ЛВЗ в промышленных масштабах.
Кстати, воздушный путь доставки водки в Чечню, о котором говорил офицер, не самый популярный. Ежедневно в республику из соседних регионов въезжают так называемые тыловые колонны, состоящие из 5-6 грузовиков. Один из них — традиционно с водкой. Единственное препятствие на пути — боевики.
Вот что об этом рассказывают сами военные: "Прошлой осенью обстреляли нашу колонну. 'Урал' с водкой пострадал сильнее других. Старший колонны просто плакал. А командиры потом сказали, что это преднамеренная диверсия: бандиты надеялись, что теперь мы будем покупать отравленную водку у местных". Покупать не стали. Но боевой дух стал падать, так как следующая партия спиртного ожидалась только через неделю. Сразу несколько человек обратились с просьбой об отпуске.
Командование даже не пытается бороться с пьянством в Чечне. Все понимают, что без допинга на войне у людей просто поедет крыша. Даже официально открытый в Ханкале магазин Военторга торгует спиртным — "Балтика-9" там стоит по 13-14 рублей. Водку же "из-под полы" можно приобрести по особой договоренности с начальником Военторга или непосредственно с продавцами. Безакцизная обойдется в 25 рублей. А для гурманов — "Москва златоглавая" по 50-60 рублей за бутылку мелким оптом.
Нарваться на начальство здесь не боятся — генералы услугами Военторга не пользуются. У них свои поставщики.
ОКСАНА НАДЕЖДИНА
--------------------------------------------------------
ПО ЗАКОНУ ШАРИАТА
Непьющий Грозный
За несколько послевоенных месяцев, в течение осени 1996 года, в Грозном появилось множество частных общепитовских заведений. Люди состоятельные, как, например, Салман Радуев, открывали рестораны, казавшиеся роскошными в условиях послевоенной Чечни. Но в основном это были маленькие неказистые кафешки, помещавшиеся в вагончиках или в наспех приведенных в порядок помещениях на первых этажах сгоревших многоэтажек. Главным украшением многих таких заведений были экстравагантные названия. К примеру, одно кафе в центре Грозного называлось "Вдали от жен". Правда, поборники шариатской морали вскоре заставили хозяев сменить название. А у владельцев ресторанов и кафе возникли серьезные проблемы. Зелимхан Яндарбиев, исполнявший до выборов обязанности президента Ичкерии, ввел шариатское правление, предусматривавшее строгие наказания для любителей спиртного. После этого мало кто решался средь бела дня зайти в кафе выпить рюмку. Попадешься — не избежать публичного избиения палками, причем с последующей демонстрацией наказания по национальному телевидению. Блюстители шариатских законов рыскали по общепитовским точкам и базарчикам, выслеживая любителей выпить и продавцов водки. Доходило до курьезов. В одно грозненское кафе зашел как-то пообедать парень. Вместе с хорошей закуской заказал и бутылку водки. Причем не закамуфлированную под минералку, а в "родной" таре. Официантка перепугалась: ведь шариат на дворе. Но молодой человек настоял на своем. Не успел он выпить и пары рюмок, как в кафе ворвались шариатские гвардейцы. "Собирайся",— скомандовали они. "И не подумаю",— ответил парень, допивая очередную рюмку. Визитеры наставили автоматы и повторили приказ. Любитель водки спокойно встал, резким движением достал из-за пазухи 20-зарядный "Стечкин" и, наставив ствол на старшего из гвардейцев, сказал: "Официантка, принеси-ка пару бутылок водки". "Зачем?" — пролепетала женщина. "Принеси, говорю, ребята хотят выпить". Официантка поставила две поллитровки и скрылась. "А вы,— обратился парень к гвардейцам,— пейте по стаканчику и убирайтесь". При этом дал понять, что ослушавшемуся пустит пулю в лоб. Бородачам ничего другого не оставалось, как выполнить приказ.
Однако не всегда нарушения шариатских законов заканчивались для любителей выпить столь благополучно. Чаще им приходилось откупаться, что обходилось недешево, или их публично били палками. Лишь в одном заведении города можно было не боясь наказания пропустить рюмочку-другую — в ресторане Салмана Радуева. Он на дух не переносил ваххабитов и в быту был вполне светским человеком.
МУСА МУРАДОВ