Не так давно Александр Лившиц загадочно обронил: "С огромными усилиями мы обнаружили последнее предприятие, до сих пор пользующееся льготами во внешнеэкономической деятельности. Мы считали, что таковых уже давно не существует. Как называется организация, не скажу — узнаете из текста готовящегося указа". Мы решили не ждать указа и провести собственное расследование.
Фоторобот
Борьба с индивидуальными (не поименованными прежде всего в законе о таможенном тарифе) внешнеэкономическими льготами нескончаема, как "мыльная опера". Зрители уже видели все: и страстные объяснения, и стрельбу, и погони. Были традиционные обещания "съесть шляпу", в случае если льготы переживут "день икс". Шляпы, правда, оставались на головах, как и льготы — при их счастливых обладателях. Потом началась погоня. Практически одновременно вышли закон, запрещающий внешнеэкономические льготы, и аналогичный президентский указ. Случилось это в марте 1995 года. Тогда вместо шляп покатились уже головы: бывшие льготники, и прежде всего Национальный фонд спорта (НФС), оказались не в состоянии вернуть взятые кредиты, и кредиторы приняли ответные "свинцовые" меры. Но льготы, в отличие от людей, живучи. Потребовался повторный указ (от 30 ноября 1995 года), которым, с одной стороны, одобрена деятельность правительства по компенсации потери льгот(!); с другой — решено больше компенсации не продлевать. По сути НФС в последний раз дали приложиться к кислородной подушке льгот. Но и это не конец. 18 сентября 1996 года появляется еще один указ — об укреплении бюджетной дисциплины "в части таможенных платежей". Были ликвидированы отсрочки в выплате пошлин. Словом, погоня, как и стрельба, были настоящими. И вот один из первых загонщиков признается, что только в октябре 1996 года удалось локализовать реликтового (не будем называть его последним) носителя льгот.
Возникает резонный вопрос: какими же качествами должен обладать этот долгожитель? Назовем два основных. Во-первых, он должен владеть неким ноу-хау, позволяющим получать убедительное легальное прикрытие. Во-вторых, обязательное качество — мимикрия, то есть сфера деятельности льготника должна быть весьма искусно декорирована.
Следы
Где искать правовую нишу для льгот? Возьмемся за закон "О таможенном тарифе": льготы, им предусмотренные, защищены самым надежным образом. Горячо становится, когда читаешь 35-ю статью — "освобождение от пошлин". В статье есть подпункты "ж" и "е", а вот в них — информация к размышлению. От таможенных пошлин освобождаются товары, ввозимые и вывозимые из России в виде гуманитарной или благотворительной помощи. Оговорка одна — в качестве благотворительной признается помощь, оказываемая по линии правительств и международных организаций.
Эврика! Избежать пошлины, оказывается, задача вполне выполнимая. Но при одном обязательном условии — причастность к гуманитарной или (если повезет вклиниться в реализацию межправительственных проектов) благотворительной помощи не должна вызывать подозрений в злоупотреблениях.
Круг подозреваемых определился. Их список, конечно, начинают разные благотворительные фонды и организации, объединяющие инвалидов, ветеранов и т. п. Но о них уже позаботилась тяжелая рука истребителей льгот. Еще в марте 1995 года к указу "О признании утратившими силу и об отмене решений президента в части предоставления таможенных льгот" и к выпущенному на его основе правительственному постановлению прилагались внушительные списки отмененных решений, предоставлявших в свое время льготы и инвалидам, и ветеранам. Кто же мог этой участи избежать?
Улика
Есть проверенный способ решать ребусы, возникающие в сфере ВЭД: надо вспомнить о нефти и водке. Это зеркала. В том, как строится экспорт нефти или импорт водки, можно найти самые неожиданные зацепки.
Предпримем экскурс в историю регулирования вывоза нефти. И не вдруг, но все же обнаруживаем в элитном семействе спецэкспортеров нефти прелюбопытную компанию — РАО "МЭС". Оно попадает в высшую нефтяную лигу в 1993 году и быстро уходит в отрыв, но интересно не столько это, сколько состав ее учредителей. В нем фигурирует Московская патриархия в виде ее хозяйственного управления. Сейчас патриархию представляет в АО "МЭС" (компания переименовалась) отец Виктор. Он не причастен к собственно коммерческой деятельности, а отвечает за благотворительные проекты, реализуемые за счет доли церкви в прибыли АО "МЭС". Кстати, с отцом Виктором легко встретиться — он служит в московском храме на Ордынке.
Сошлось! Возможно соединение весьма предприимчивой коммерческой организации с церковью, которая, конечно, прямо к коммерции не причастна. Однако сам факт вовлеченности церкви имеет большой потенциал, который можно использовать в реализации гуманитарных проектов, получая освобождение от таможенных льгот.
Версия
Нефтяной пример помог найти дверь в заповедник льгот. Эта дверь находится в тени храма. Кого именно не называет Александр Лившиц, говоря о последнем льготнике, неизвестно, но свою версию мы выскажем.
Ходят слухи, что первый зампред ГТК Валерий Кругликов лишился своего поста, в частности, из-за того, что "пропустил" беспошлинный ввоз алкогольной продукции некими коммерческими организациями, близкими к Московской патриархии. Слух он и есть слух. Валерий Кругликов не новичок в ГТК, и он никогда не взял бы на себя ответственность за подобное разрешение. Если решение и состоялось, то правительства. Стоит обратить внимание на другое: наш универсальный способ решения внешнеэкономических загадок — ищи нефть или водку — опять срабатывает.
Какая же близкая к церкви организация и каким образом беспошлинно импортирует алкогольную продукцию? Ответ дает отец Владимир из экономического сектора отдела внешних сношений Московской патриархии. Есть художественно-производственное объединение "Софрино", в котором участвует патриархия. А среди сфер деятельности объединения — ввоз церковного вина по каналам гуманитарной помощи.
Мозаика сложена. Есть гуманитарная помощь импортным вином, ввозимым беспошлинно, и есть тень храма, в которой эта деятельность совершенно легальна. Вот только ловцы льгот наверняка могут думать иначе. Они не без оснований исходят из того, что рынок есть рынок, и вполне вероятно, что использование огромного конкурентного преимущества — беспошлинного ввоза вина — размыло первоначальные узкие рамки импортных программ. Разве остановишься, имея дело с вином, пусть и церковным.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН