Вам за рубль не страшно?

На прошлой неделе курс рубля вновь обновил исторические минимумы.

Нет, я уверен, серьезного ослабления рубля ЦБ не допустит. Сейчас валютные резервы велики, это позволяет сглаживать скачки курса. И серьезных предпосылок для экономического кризиса я сегодня не вижу, хотя проблем в экономике масса. Курс рубля во многом зависит еще и от цен на нефть. Если цены будут стабильными, останутся на том уровне, где сейчас, то движение курса рубля будет связано с темпами роста ВВП и оттоком капитала. Если цены пойдут вверх, то рубль начнет укрепляться, а если вниз — будет тенденция к снижению.

Александр Жуков, первый зампредседателя Госдумы

Потерявши голову, по волосам не плачут. Сейчас это не самое главное, чего нужно бояться. Не об этом нужно думать и говорить. Ситуация с рублем — следствие другой проблемы. Мне страшно за людей, которые подвергаются опасности, мне страшно, что может пролиться кровь. Когда такие опасности возникают, многое происходит, в том числе падение рубля.

Григорий Остер, писатель

За рубль не страшно. Курс рубля — это всего лишь отражение восприятия рынком перспектив российской экономики. А вот эти перспективы меня, конечно, беспокоят.

Сергей Гуриев, экс-ректор Российской экономической школы, приглашенный профессор Института политических наук (Франция)

Рубль жалко и жалко наши сбережения. Но идет кризис. В Америке ситуация на финансовом рынке несколько лучше: по их словам, уже чуть ли не расцвет. Но в Европе ситуация неважная. Думаю, для большинства стран кризис будет еще лет пять-шесть. Значит, все валюты, которые не являются резервными, которые опираются на монопродуктовые экономики, будут дешеветь. Рубль падает и из-за этих процессов, и из-за политического напряжения с Украиной. Кроме того, мы переходим от фазы индустриализации к инновационной, когда главным фактором роста будут не дешевые полезные ископаемые, а инновации. Это другая система. И от того, как быстро будет найдена подходящая модель развития, зависит, продолжим мы падать или начнем рост.

Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики

За рубль не боюсь, потому что никогда особо в него не верил. Это все ожидаемо. Как в 1998 все началось, так особого доверия рубль у меня не вызывал. И все, что я зарабатываю, тратится. Это своего рода решение проблемы. Переживаю только за ситуацию в стране. Цены на импорт растут, благополучие людей ухудшается. К нам за помощью приходит много людей, всю жизнь проработавших, а теперь живущих на одну пенсию. И это в основном интеллигенция, учителя, врачи, инженеры. Не знаю, на что надеются наши руководители, но происходящие сейчас события не настраивают на оптимистичный лад.

Адольф Шаевич, главный раввин России

Я верю в рубль. А конъюнктурные колебания, в том числе из-за политических процессов,— это неизбежная часть глобального мира. Поэтому обращать внимание на постоянные колебания не стоит. Надеюсь, что тяжелых последствий для национальной валюты и для национальной экономики не будет.

Никита Белых, губернатор Кировской области

Какое-то время рубль, возможно, и будет снижаться, но потом все стабилизируется. Ажиотаж вокруг пропажи денег в обменниках раздут. Доллары не исчезли. Понятно, что когда доллар быстро дорожает, появляется тенденция к скупке. Но в дальнейшем это ведет к стабилизации рубля. В санкции США против России я не верю, это путь в никуда. У нас достаточно крепкая валюта, чтобы мы могли уверенно смотреть в будущее.

Игорь Руденский, председатель комитета Госдумы по экономполитике, инновационному развитию и предпринимательству

С тех пор как разрешили свободное хождение доллара, все время боюсь за рубль. И сейчас, когда в обменниках вдруг исчезла валюта, я сильно испугался. Дело в том, что за несколько дней до этого был слух, что якобы патриархия перевела большую часть своих счетов в доллары. Когда валюта исчезла, я подумал, что это похоже на правду, ведь обычные люди вряд ли кинутся покупать валюту на пике, а вот прихожане вполне могут последовать примеру пастырей. Я готов поверить, что до конца года доллар не будет стоить 40 рублей, но разве не страшно, что он уже вырос с 29 до 36 рублей? Тогда это лицемерие.

Андрей Трушкин, детский писатель

Чем более самодостаточной и самостоятельной будет наша экономика, тем меньше нас будет волновать курс доллара и даже рубля. Наша страна способна себя прокормить, обеспечить производство высокотехнологических промышленных продуктов, обеспечить себя интеллектуально.

Всеволод Чаплин, председатель синодального отдела по взаимодействию церкви и общества Московского патриархата

Очень страшно, и чем дальше, тем страшнее. Мы охраняем большое количество бизнесов самого разного профиля, и видим, что у многих начался резкий отток клиентов, никто не хочет развлекаться, резко сокращаются потоки покупателей. Начались массовые увольнения. Бизнес обсуждает, как протянуть ближайшие полгода. Ситуация выглядит угрожающей. Я тоже начала сокращать расходы, отказалась от инвестиций, минимизирую траты. Надо создавать "подушку безопасности".

Елена Андреева, президент холдинга охранных предприятий "Бастион"

Самое страшное позади, в ближайшие два-три месяца рубль будет укрепляться. Потом, правда, снова начнет слабеть, но это нормально. Мы вполне можем выйти на среднегодовой уровень 39-39,5 рублей за бивалютную корзину. Понятно, кому было выгодно это ослабление рубля. Минфин пополнил бюджет. Но страдать будут граждане, экономическому росту это тоже не поможет. Так что Центробанку слабый рубль оптимизма не добавляет, они будут пытаться изменить ситуацию.

Алексей Девятов, главный экономист "Уралсиб Кэпитал"

ВОПРОС НЕДЕЛИ/ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД*

Вы бы Абхазию признали?

Мне так задурили голову с Косово, что я уже ничего не понимаю. Где "красные", где "белые"?

Армен Джигарханян, народный артист СССР

Непременно. Абхазия уже давно не часть Грузии. Для абхазцев важно наконец-то получить эту независимость.

Фазиль Искандер, писатель

Ни в коем случае. Сепаратизм сейчас никому не нужен.

Геннадий Селезнев, председатель Госдумы второго и третьего созывов

Так независимость Абхазии уже признали. И у нее прав на независимость больше, чем у Косово.

Дмитрий Рогозин, постпред РФ при НАТО

Де-факто она уже независима. Вопрос признания де-юре — это вопрос политического баланса с НАТО.

Сергей Глазьев, член-корреспондент РАН

Если бы я был ответственным президентом, то нет. Но если бы я был популистом, я бы призывал к этому.

Сергей Ознобищев, директор Института стратегических оценок

После Косово возможно все.

Аслан Абашидзе, глава комиссии международного права Российской ассоциации содействия ООН, племянник экс-главы Аджарии Аслана Абашидзе