На прошлой неделе мировой фондовый рынок лихорадило — цены на акции сначала резко упали, а потом поползли вверх. Инвесторы полагают, что это может быть последним "штормовым предупреждением" перед мощнейшим финансовым кризисом. К концу недели страсти улеглись, но неприятное ощущение нестабильности мировой финансовой системы осталось. Ведь лихорадка началась с обвала котировок акций в США — самой экономически развитой и благополучной стране мира.
14 апреля 2000 года надолго запомнится владельцам акций американских компаний. Рабочий день на Нью-Йоркской фондовой бирже начался со стремительного падения цен. И к его концу выяснилось, что американские корпорации подешевели в общей сложности на $2 трлн. Индекс Dow Jones, характеризующий средний уровень цен на Нью-Йоркской бирже, упал на 5,66%, поставив при этом рекорд падения — 618 пунктов. Но сильнее всего подешевели акции компаний high tech — характеризующий этот сегмент фондового рынка индекс NASDAQ упал почти на 10%.
На следующий рабочий день, 17 апреля, акции стремительно падали уже по всему миру — от Токио до Лондона. В частности, российские компании подешевели на 7,4%. Инвесторы всего мира продавали ценные бумаги. Причем без всяких видимых причин — просто не понимая, что происходит и что будет дальше. Но уже к вечеру продавцы кусали локти: торговый день в Нью-Йорке начался с роста цен. Dow Jones вырос на 3%, NASDAQ — на 6%. И до конца недели котировки существенно не менялись.
Маленький кризис как-будто закончился, но чувство страха инвесторов не покинуло. Ведь обвал ясно показал: мировая финансовая система не так стабильна, как казалось. И опасность исходит от самой процветающей страны мира — США. Ей, возможно, придется расплачиваться за десятилетие спокойной жизни в условиях экономической стабильности и радужных ожиданий. Пострадают при этом не только американцы. Платить за них придется в буквальном смысле всем миром.
Чудо-ребенок
Последнее десятилетие американцы жили припеваючи. Экономика росла, инфляция была низкой, безработица — тоже. Это вызывало недоумение экономистов: откуда берутся резервы для роста? Ведь хорошо известно, что длительный и устойчивый экономический рост в условиях, когда одновременно низки и инфляция, и безработица, практически никогда не случается.
Тогда и возникло объяснение, так полюбившееся биржевым игрокам,— экономика США расцветает благодаря бурному развитию новых технологий. Это и обеспечивает небывалый рост производительности труда. В общем, американцы объявили у себя новую экономическую эру, а достигнутый ими технологический прорыв сравнивали с промышленной революцией.
И инвесторы повели себя в духе времени — они не жалели денег на покупку акций высокотехнологичных компаний. Благо денег на это было хоть отбавляй: низкая инфляция сделала кредитные ресурсы дешевыми и общедоступными. И в конце концов фондовый рынок "перегрелся" — цены на акции компаний high tech оказались сильно завышенными.
Сами американцы прекрасно это понимали, но обычная для инвесторов жадность, как всегда, оказалась сильнее разума. Неизвестно, до каких размеров раздулся бы мыльный пузырь американских виртуальных корпораций, если бы за дело не взялся глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен. В последние полгода он не раз заявлял, что рынок перегрет. И постоянно повышал процентные ставки по кредитам, делая покупку акций все менее выгодной из-за дороговизны заемных средств. В конце концов, наступило 14 апреля, и виртуальный пузырь сдулся. Теперь главный вопрос — что будет дальше.
Киндер-сюрприз
Сам по себе обвал на фондовой бирже — явление, конечно, неприятное, особенно для американских инвесторов. Но далеко не смертельное: мало ли мыльных пузырей лопалось, и ничего.
Важно другое — то, что теперь будет с американской экономикой. Подчеркнем: больше всего пострадали акции тех компаний, бурным развитием которых американцы объясняли рост своей экономики. Причина падения их цен — слишком радужные первоначальные ожидания инвесторов. Но ведь это те же самые ожидания, на основании которых строились и все прогнозы развития американской экономики. Значит, их тоже придется корректировать. Короче говоря, темпы роста экономики, очевидно, снизятся, инфляция увеличится, кредиты подорожают.
Все эти факторы, безусловно, приведут к падению темпов роста потребления в США, если вообще не к его снижению — ведь кредиты, полученные под ожидания бурного роста акций, надо отдавать. Если же учесть, что на долю американцев приходится, например, 40% мирового потребления электроэнергии, понятно, что это проблема мирового масштаба. Для России она будет стоять особенно остро — ведь в этом случае неминуемо упадут цены на нефть и газ, за счет продажи которых наша страна, по сути, и живет. Весь вопрос в том, насколько глубоким будет это падение. Удешевление американских акций на 3%, конечно, еще не катастрофа. Но если процесс пойдет дальше, крупных неприятностей не избежать.
Пока инвесторы потеряли уверенность в рынке акций, однако не веру в него. Но новые обвалы могут лишить их последней надежды на happy end. Тогда все бросятся продавать стремительно дешевеющие бумаги, и рынок рухнет окончательно. Причем не только фондовый. Разорившиеся инвесторы не смогут вернуть банковские кредиты, взятые на покупку акций, а тогда и кредитным организациям придется несладко. Нечто похожее было недавно в Японии, где резкое падение цен на недвижимость и землю поставило под сомнение надежность банковской системы.
ПЕТР РУШАЙЛО
Взгляд биржевика
"Инвесторы уверены в будущем"
Старший вице-президент Нью-Йоркской фондовой биржи Джеймс Бак считает, что дальнейшее поведение рынка предсказать невозможно, но нынешний этап его развития напоминает ситуацию начала XX века, когда рынок бурно развивался. Об этом американский финансист рассказал нашему обозревателю Петру Рушайло.
— Что ждет американский рынок акций?
— Рынок рухнул. Конечно, не так, как в 1987 году, но все же падение было очень сильным. Внебиржевой рынок упал примерно на 25% по сравнению с тем, что было месяц назад. Это очень серьезная коррекция рынка, и прогнозы сейчас делать сложно.
— Тем не менее, как нынешнее падение отразится на американской экономике?
— Трудно сказать. Сейчас экономика США очень сильна и инфляция достаточно низка. А как падение может повлиять на уровень потребления, предсказать невозможно.
— Означает ли биржевой крах, что инвесторы разуверились в том, что американская экономика будет развиваться высокими темпами?
— Ничто на это не указывает.
— Почему же тогда рухнули котировки?
— Многие акции, которые сейчас упали в цене, ранее были искусственно переоценены. А когда цена завышена, происходит, так сказать, подстройка рынка. На самом деле только покупатели верили в эти рынки и в эти акции, и именно поэтому они подняли цену достаточно высоко.
— Приведет ли это падение к увеличению инфляции в США?
— Инфляция — это очень сложный, композитный фактор. Сейчас она может увеличиваться из-за того, что в последние годы резко выросли цены на нефть. Это очень инфляционное давление на валютную систему, уровень фондового рынка зависит от подобных факторов.
— Вы считаете, что невозможно предсказать, как будет меняться ситуация на рынке. И все же, что сейчас думают инвесторы, каково их настроение?
— Они уверены в будущем рынков ценных бумаг. Экономика уже подстроилась под измененную ситуацию на фондовом рынке — под колоссальные инвестиции в области Интернета, компьютерных технологий, коммуникаций, телекоммуникаций и т. д. Эти изменения сравнимы с теми изменениями в науке и технике, которые произошли на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, когда начала развиваться тяжелая промышленность. Есть и еще один фактор: уменьшилась международная напряженность, и длительный период жизни без войны способствовал повышению благосостояния многих народов. Кроме того, рост американской экономики и улучшение обстановки в мире привели к тому, что сейчас всемирная экономика работает на основе единой валюты и единого индикатора. Это напоминает период, предшествовавший первой мировой войне, когда Британская империя доминировала, и это создавало стабильность в мире.
— Тогда рост закончился Великой депрессией. Не грозит ли нам нечто подобное в ближайшем будущем?
— Сейчас годовой оборот американского рынка равен примерно 60% имеющегося в США акционерного капитала. А на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков годовой оборот в течение многих лет превышал 100% объема акционерного капитала. И можно сказать, что наш рынок пока менее активен, чем сто лет назад, когда мир находился примерно в такой же ситуации, как сейчас.
— Вы хотите сказать, что участники рынка рассчитывают на дальнейший рост объемов торгов?
— Я не знаю, какие у них амбиции.