Закат пряничной Европы
Владимир Лященко об «Отеле „Гранд Будапешт”» Уэса Андерсона
После фильмов-раскрасок и фильмов-раскладушек о детстве ("Королевство полной луны", 2012), братстве ("Поезд на Дарджилинг", 2007), лисичках ("Бесподобный мистер Фокс", 2009) и океанах ("Водная жизнь", 2004) главный кидалт американского кино Уэс Андерсон взялся за альтернативную историю Европы первой половины XX века.
Фото: filmz.ru
Получивший на Берлинском кинофестивале гран-при жюри "Отель "Гранд Будапешт"" рассказывает о жизни постояльцев и обитателей старой гостиницы, покоящейся в горах вымышленной Республики Зубровка. В воспоминаниях престарелого владельца отеля (Ф. Мюррей Абрахам), а в прошлом юного посыльного (Тони Револори) Зеро Мустафы оживает придуманная Андерсоном по мотивам реальной Восточная Европа, застигнутая между мировыми войнами. Сюжет крутится вокруг завещания не пережившей разлуки с "Гранд Будапештом" Мадам Д. (Тильда Суинтон в старушечьем гриме).
Слезно прощаясь с персонажем, Андерсон словно экранизирует Маршака: "Дама сдавала в багаж / Диван, / Чемодан, / Саквояж",— разве что вместо собачонки фигурирует пушистый кот. Как и многие завсегдатаи, Мадам Д. была привязана не столько к месту, сколько к заботам обходительного консьержа Месье Густава (Рейф Файнс), вследствие чего отписала ему бесценное полотно "Мальчик с яблоком" неназванного живописца эпохи Возрождения (как и все вокруг, от пуговицы до горных вершин, полотно придумано и изготовлено специально для фильма).
В "Королевстве полной луны" мы первым делом оказывались внутри кукольного дома, а финальная катастрофа оказывалась отражением детской постановки Вселенского потопа. В "Отель "Гранд Будапешт"" режиссер доставляет зрителя на игрушечном фуникулере: это уже не домик, а кропотливо, маниакально выстроенный макет ландшафта с горами, железными дорогами, монорельсами, подвесными канатными дорогами, готическим замком, тихой деревушкой и, конечно, пастельно-розовым отелем в центре этой эпической настольной композиции.
Еще один источник ассоциаций — играющая важную роль в сюжете кондитерская Мендля, где трудится героиня Сирши Ронан. Ее руками создаются многослойные пирожные, а сам "Отель" начинает казаться многоярусным тортом с кремовыми интерьерами, глазированными стенами, мармеладными балконами и сахарными оконцами. Если скрестить торт с кукольным домом, получится пряничный домик. И, следует признать, таких пряничных домиков мы еще не видели.
Свой утрированно "игрушечный" стиль Андерсон довел здесь до совершенства. Каждое движение камеры просчитано с точностью до миллиметра и миллисекунды, согласовано с каждым поворотом головы актеров, с каждой поднятой рукой или вздернутой бровью, с каждым движением усов Рейфа Файнса, Эдриена Броуди, Матье Амальрика, Эдварда Нортона, Джуда Лоу, Джейсона Шварцмана, Билла Мюррея. Мужчин без усов здесь почти нет: без них обходятся только клыкастый убийца Джей Джи Джоплинг (Уиллем Дэфо) и тюремный заключенный Людвиг (Харви Кейтел). Да еще у героя Револори в силу возраста на лице ничего не растет, но, заступая на пост, юноша исправляет этот недочет с помощью угольного карандаша.
Андерсон насыщает пространство деталями и персонажами, превращая тревожный период европейской истории в игровую площадку. В том самом "Мальчике с яблоком" по его заказу сплавляются фламандские старые мастера и Франсиско Гойя. В двух зигзагах, которые в какой-то момент появляются на форме пограничников, угадываются эмблема SS и приближение беды, которая даже в конфетном мире Андерсона всегда где-то рядом. Но предчувствие новой катастрофы и конца австро-венгерского уклада оказывается погребенным под подробными декорациями. В мельтешении героев, которых режиссер настолько желает превратить в кукольных человечков, что порой срывается на покадровую анимацию, сложно всерьез прочувствовать драматизм момента.
Стилистика Андерсона отлично работала в историях о тех краях, где остается детство, а настоящий шедевр ему удался, когда он заменил живых людей на чучела лисиц, барсуков и енотов в "Бесподобном мистере Фоксе". Тоска же по закатившейся Европе, о которой в финале говорят вслух, и отсылки к трагедии писателя Стефана Цвейга в качестве ингредиентов яркого кондитерского изделия выглядят неубедительно.
В прокате с 13 марта