Перед коллегией МВД, на которой будут подведены итоги работы в 2013 году, министр внутренних дел ВЛАДИМИР КОЛОКОЛЬЦЕВ рассказал "Ъ", какие структурные и кадровые изменения ждут ведомство, а также впервые прокомментировал громкие отставки и уголовные дела на своих подчиненных.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
"Я поражен терпением "Беркута""
— МВД предложило трудоустройство сотрудникам бывшего "Беркута". Будут ли они проходить аттестацию, исследования с использованием полиграфа и где будут служить, если результаты проверок всех устроят? Решатся ли при этом социальные вопросы, будут ли выделены квартиры, оказана помощь членам семей и прочее?
— Я бы разделил эти вопросы. Первый — профессиональный. Сотрудники "Беркута", как и любой другой украинской силовой структуры, должны отвечать тем требованиям, которые приняты при приеме на службу в МВД России. Поэтому, конечно, они будут проходить все те процедуры, которые проходят наши сотрудники. Уверен, что у наших украинских коллег никаких проблем не возникнет и что их профессиональные качества будут востребованы. Второй касается социальных проблем. Здесь наше отношение должно быть особым, ведь сами беркутовцы и члены их семей фактически попали в чрезвычайную ситуацию. Поэтому каждой семье будет оказана помощь для обустройства на новом месте — и по жилищным вопросам, и в обучении детей.
— В каких подразделениях и регионах могут служить бывшие украинские милиционеры?
— Мы не собираемся навязывать им место и регион будущей службы. Исходя из наших возможностей, будем ориентироваться и на выбор самих сотрудников. С учетом специфики их прошлой работы, подготовленности мы, конечно, предложим им службу в тех подразделениях полиции, где их опыт и профессионализм будут наиболее востребованы.
— Как вы, человек не раз лично принимавший участие в локализации массовых беспорядков, можете оценить действия бойцов "Беркута" на Майдане?
— Прежде всего, как человек, я поражен выдержкой и терпением личного состава "Беркута", в отношении которого фактически велись боевые действия. Шел огонь на поражение, а они без оружия продолжали исполнять приказы своих командиров, свои служебные обязанности. А давать в целом оценку действиям стражей порядка другой страны не в моей компетенции.
— Как удалось обеспечить столь высокий уровень безопасности на Олимпийских играх в Сочи, что со стороны казалось, что там не было даже бытовых преступлений?
— Все это результат огромной и хорошо скоординированной работы всех силовых структур. Мне кажется, нам удалось не только обеспечить безопасность, но и создать атмосферу благожелательности и открытости. Сотрудники сил правопорядка, несмотря на большие нагрузки, всегда адекватно реагировали на любые обращения к ним: вежливо, с улыбкой. Конечно, здесь не малую роль сыграло то обстоятельство, что большинство из них прошло ведомственные отборы и своеобразную обкатку во время Универсиады в Казани. Нам есть к чему стремиться — теперь мы просто обязаны повысить уровень нашей работы до олимпийского повсеместно.
"Совершил преступление — отвечай по полной программе"
— Как вы можете прокомментировать недавние аресты в ГУЭБиПК МВД, а также отставку руководителя этого управления Дениса Сугробова?
— Никто, невзирая ни на какие профессиональные заслуги, награды и даже авторитет, не может нарушать закон. Этот принцип неукоснительно соблюдается в министерстве, во всех направлениях его деятельности, среди рядовых сотрудников и тем более их руководителей. Особенно в таких приоритетных сферах, как борьба с коррупцией. Чем бы ни объясняли свои намерения задержанные сотрудники (ГУЭБиПК МВД.— "Ъ"), преступать правовую грань недопустимо — это непреложный принцип. Ведь мы хорошо помним, к чему может привести пренебрежение к букве закона со стороны тех, кто должен его защищать. В любом случае виновность сотрудников, которые проходят по уголовному делу, еще должны установить следствие и суд.
— Ваше мнение об уголовном деле освобожденного от должности начальника УВД Сахалинской области Владислава Белоцерковского, оказавшегося под стражей за организацию незаконной слежки?
— Еще раз повторю — неприкасаемых у нас нет! Совершил преступление — отвечай по полной программе. Я могу подтвердить это цифрами: в прошлом году 7 тыс. сотрудников было привлечено к ответственности за правонарушения. Из них три четверти — это руководители, которые не обеспечили контроль за действиями своих подчиненных, сами совершившие какие-то нарушения. Мы не первый год работаем в режиме открытости, не скрывали и не будем скрывать свои недостатки, покрывать нарушителей, а тем более преступников. Со всех надо спрашивать одинаково!
— Насколько серьезный удар был нанесен по имиджу и деловой репутации МВД? Ведь речь идет о ведущих сотрудниках ГУЭБиПК, которые, как говорится, давали результат!
— Наверное, не совсем уместно применять по отношению к МВД России такое понятие, как "деловая репутация",— это скорее относится к сфере бизнеса. Когда же действия направлены на оздоровление системы, я особого урона имиджу МВД не вижу. И в обществе, и внутри министерства все должны понимать, что никаких отклонений от принципа законности мы не допустим. А эффективности без законности быть не может. Это главное!
— Отставка начальника столичного УГИБДД Александра Ильина связана со скандалами в этом управлении: продажей красивых номеров, прав и незаконным сопровождением полицейскими бизнесменов?
— Подобную взаимосвязь я категорически отрицаю! Это решение (об отставке.— "Ъ") было принято Ильиным несколько месяцев назад и связано с его дальнейшим трудоустройством. Не скрою, я и мой заместитель Виктор Кирьянов не раз пытались уговорить Ильина остаться, потому что им действительно много было сделано для того, чтобы улучшить климат в почти десятитысячном коллективе ГИБДД, повысить эффективность работы сотрудников, но он не изменил своего решения.
"Стоит задача перераспределения штатов на наиболее сложные участки"
— По слухам, весной в центральном аппарате МВД планируются серьезные сокращения, примерно на 400 человек. С чем они связаны?
— Процесс оптимального распределения кадровых ресурсов, исходя из потребностей, идет в системе МВД постоянно, на разных уровнях и в разных подразделениях. Исправляем и некоторые перекосы, которые появились в результате реформы (МВД.— "Ъ"). Происходит укрепление служб, ведущих оперативно-разыскную деятельность. Например, было принято решение о создании подразделений по борьбе с этнической преступностью. Сейчас они есть уже в 70 регионах, и они полностью себя оправдывают: только за год пресечена деятельность более 600 преступных групп, организованных по этническому принципу, привлечены к ответственности 1,8 тыс. их лидеров и активных участников.
То же самое и с центральным аппаратом. Процесс кадрового перераспределения и усиления тех или иных направлений идет постоянно, мы реагируем на потребности времени. Поэтому никаких специально запланированных масштабных сокращений не проводится. Все в рамках рабочего процесса.
— Критикуя прошедшую реформу, вы говорили и о том, что жители многих окраин не имеют прямого доступа к полицейским. Насколько вам удалось восстановить службу участковых уполномоченных?
— Сокращение численности участковых, конечно, негативно отразилось на результатах их службы. Во многих регионах страны на одного участкового сегодня приходится по шесть-семь населенных пунктов, зачастую удаленных друг от друга на десятки, а то и сотни километров. При этом автотранспортом обеспечено чуть больше половины из них.
Решить проблему простым увеличением количества участковых недостаточно. Поэтому основное внимание будет направлено на повышение качественной составляющей (в том числе и требований к профессиональной квалификации), а также укрепление материально-технического обеспечения службы.
Например, в отдаленных сельских поселениях и микрорайонах городов мы начали строительство административно-жилых комплексов. Участковые будут жить и работать в одном месте, находясь в шаговой доступности для населения, и своевременно реагировать на обращения граждан в любое время суток.
Где это критически необходимо, увеличиваем и численность сотрудников. Так, в минувшем году мы укрепили службу участковых в 21 регионе за счет сокращения численности центрального аппарата МВД России. Эта практика будет переноситься и на территориальные органы МВД России, перед руководителями которых стоит задача перераспределения штатов на наиболее сложные участки работы.
— Осенью прошлого года заместителем главкома внутренних войск МВД стал экс-замдиректора Федеральной службы охраны — руководитель службы безопасности главы государства генерал-полковник Виктор Золотов. Некоторые связали его назначение с реформированием ВВ МВД — якобы на их основе будет создана национальная гвардия.
— Вопрос о реформировании внутренних войск и создании на их основе Национальной гвардии на сегодняшний день не стоит.
— Председатель СКР Александр Бастрыкин заявлял, что принято принципиальное решение об объединении следственных органов МВД, ФСБ и наркоконтроля под крышей комитета в 2014-2017 годах. В СКР должны прийти около 35 тыс. сотрудников. Однако следователей даже в системе МВД гораздо больше. Как сделать процесс подобных слияний и поглощений наименее болезненным для сотрудников, сохранив при этом работоспособность ведомств?
— Организационно-структурные изменения в системе следствия несут в себе серьезные риски, которые не должны повлиять на работоспособность следственных подразделений или привести к нарушению прав граждан. Во-первых, необходимо учитывать специфику следственной работы в разных правоохранительных органах. Важно не потерять уникальных специалистов, "заточенных" на расследование конкретных видов преступлений. Во-вторых, недопустимо (при возможном объединении.— "Ъ") нарушение сроков расследования, установленных законом. Необходимо обеспечить непрерывность, иначе права подследственных будут нарушены. И наконец, преобразования в системе органов предварительного следствия не должны ухудшить условия труда следователей, снизить их материальное положение, сократить объем социальных гарантий. Все эти вопросы должны быть проработаны, и Следственный комитет совместно с МВД России и другими заинтересованными ведомствами сейчас анализирует возможные варианты повышения эффективности следственной деятельности.
— Вы имеете в виду передачу дел из полицейской подследственности в комитетскую?
— Действительно, сейчас ведется рабочий диалог о перераспределении нагрузки между следователями двух ведомств. Нами предложено часть составов преступлений, в том числе должностных и финансово-экономических, передать комитету. Это, в свою очередь, позволит разгрузить наших следователей, а на каждого из них в среднем приходится по 30 дел в год, что повысит качество их работы.
— На коллегии ГУ МВД по Москве вы раскритиковали некоторые действия столичной полиции. Это приведет к каким-то кадровым решениям?
— В целом московский главк работает неплохо, однако есть и проблемы, которые недопустимо превращать в хронические. Среди них нарушения, связанные с регистрацией преступлений, манипуляции со статистикой. Подобные недостатки исправляются не заменами руководителей, а целенаправленной работой со всем личным составом. Поэтому по итогам проверки деятельности главка принято решение установить со стороны МВД особый контроль за организацией в нем всей кадровой работы.
"Нам нужно не количество дел, а количество привлеченных к ответственности"
— Генпрокурор Юрий Чайка не раз призывал "более эффективно использовать возможности оперативных служб" для борьбы с коррупцией. Как вы думаете, о каких резервах может идти речь? Ведь вы всегда были сторонником усиления оперативных подразделений в ущерб штабным. Что делается в этом направлении?
— Прежде всего ни о каком ущемлении, "ущербе" одних подразделений ради усиления других направлений речи идти не может. Каждое из них решает свои задачи. Если говорить конкретно о штабах, они осуществляют комплексный анализ и координацию деятельности всех служб органов внутренних дел, и эта работа в системе необходима.
Но тем не менее усиление оперативных служб, конечно же, требуется, поскольку именно они обладают полномочиями по ведению оперативно-разыскной деятельности, которых нет у других подразделений. Мы видим, что коррупционные преступления становятся все более изощренными, технически сложными, поэтому методы их выявления и пресечения должны развиваться соответственно.
Мы совершенствуем организацию оперативно-служебной деятельности с учетом сегодняшних реалий. Так, в составе ГУЭБиПК МВД России в 2013 году образован новый отдел по защите государственной и муниципальной собственности от преступных посягательств. Если оценивать состояние борьбы с коррупцией в целом, то ради справедливости должен сказать, что со стороны МВД она ведется достаточно наступательно и эффективно.
В прошлом году более чем на четверть возросло количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности за совершение коррупционных преступлений на основании наших материалов, почти на 38% — совершивших криминальные деяния против государственной власти, на 35% — должностных лиц, получивших взятку.
Конечно же, резервы для повышения эффективности борьбы с коррупцией есть. И в первую очередь это человеческий фактор. Причем, с одной стороны, это повышение профессионализма наших сотрудников, которые занимаются распутыванием сложнейших финансовых клубков коррупционных схем, с другой — нам, как ни банально это звучит, не обойтись без помощи простых граждан. Мы должны сделать все, чтобы они поверили в наши силы, стали охотнее оказывать содействие правоохранительным органам, сообщать о фактах коррупции, с которыми они столкнулись.
— Оперативные службы и органы предварительного следствия традиционно критикуются за то, что львиную долю раскрытых преступлений коррупционной направленности составляют взятки врачам и учителям, а крупных дел по-прежнему мало!
— Позволю с вами не согласиться. В прошлом году благодаря разработкам сотрудников органов внутренних дел были привлечены к ответственности десятки депутатов различного уровня, министры субъектов РФ и их заместители, главы районов и городов. Но при этом мы не можем сказать личному составу: уважаемые коллеги, прекращайте работать в отношении учителей, врачей и других участников бытового взяточничества, с которым люди сталкиваются значительно чаще, чем с так называемой деловой коррупцией высокопоставленных чиновников. Поэтому ослаблять правоохранительный контроль и в этой сфере для нас также недопустимо.
Другое дело, что для улучшения показателей своей работы сотрудники делили подобные коррупционные дела с одним обвиняемым на эпизоды, направляя их потом в суды. Вот от этой практики, как ее называют, палочной системы, мы принципиально уходим. Нам нужно не количество дел, а количество привлеченных к уголовной ответственности за конкретные преступные действия!
"Любые серьезные ЧП воспринимаю как личный вызов"
— Вы можете сказать, сколько за последние два-три года дел было возбуждено по материалам, поступившим в МВД из ЦБ и АСВ? Много ли было отказов в возбуждении дел и по каким основаниям?
— По результатам проверки информации о сомнительных финансовых операциях, поступившей из Банка России, в 2011 году возбуждено 16 уголовных дел в отношении руководителей и сотрудников банков. В 2012 году — 26 уголовных дел, а в 2013 году — 27 уголовных дел. В том числе в отношении сотрудников и клиентов КБ "Маст-банк", АКБ "Лесбанк", Фора-банк, Инвестбанк и т. д.
По материалам, полученным из АСВ, за три последних года возбуждено 53 уголовных дела. И если в 2012 году таких дел было всего 10, то в прошлом уже 31.
Практика показывает, что уголовные дела возбуждаются примерно по одной трети полученных из Банка России и АСВ материалов. Это связано с тем, что в ряде случаев поступающая информация не содержит признаков преступлений, предусмотренных УК, а имеющиеся нарушения регламентируются налоговым или гражданским законодательством.
— Почему к уголовной ответственности весьма редко привлекаются собственники банков? Такие, например, как Матвей Урин. А на членов семьи Булочников, владеющих Мастер-банком, дел нет?
— Дело в том, что структура любой банковской организации имеет сложную иерархию, и собственники банков очень редко занимаются непосредственным руководством кредитной организации. Функции оперативного управления выполняют наемные менеджеры. Соответственно, и ответственность за незаконную деятельность несут в первую очередь они. Расследование уголовных дел данной категории всегда отличается особой сложностью, и доказать причастность собственников банка к противоправным деяниям, к сожалению, не всегда удается. Однако это не значит, что собственники или фактические владельцы банков не привлекаются к уголовной ответственности. Такие дела есть. Например, в июле 2013 года за организацию преступного сообщества, созданного для незаконной банковской деятельности, задержан фактический владелец КБ "Окский" и Маст-банк Сергей Магин. Участники сообщества занимались незаконным обналичиванием денежных средств и выводом их за границу. Что касается уголовного дела, связанного с Мастер-банком, то его фигурантами является уже полтора десятка человек.
— Должен ли министр внутренних дел, как вы, лично выезжать на такие происшествия, как события в Бирюлево или стрельба в московской школе? Это не свидетельствует о том, что вы не доверяете руководителям на местах?
— Конечно, существует общий алгоритм действий при возникновении событий, подобных бирюлевским. Тем не менее бывают и обстоятельства, когда просто чувствуешь, что требуется непосредственное участие. И речь не идет о недоверии к руководителям какого-то уровня, это дело личной ответственности, которую должен взять на себя министр. Это также и сигнал людям, что их обеспокоенность услышана и что власть очень серьезно относится к их проблемам. К тому же Москва — особое для меня место, я много лет здесь проработал и хорошо знаю город. Любые серьезные ЧП, все, что несет угрозу безопасности жителям, воспринимаю как личный вызов. Такая же реакция и на резонансные происшествия в других городах. Я выезжал, например, в Белгород и Кемерово, где проводил организационную работу по раскрытию громких преступлений. Условно говоря, мой самолет всегда стоит "под парами".