Вчера президент России Владимир Путин провел радикальное заседание Совета безопасности России, на котором долг Украины России увеличился на $11 млрд, и расширенную коллегию МВД России, после которой рассказал, почему, по его мнению, под санкции США попали именно эти, а не другие люди. День для Владимира Путина завершился закономерным финалом: подписанием законов о присоединении Крыма с участием руководства Госдумы и Совета федерации. С подробностями отовсюду — специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Когда Владимир Путин, подписав законы о присоединении Крыма и Севастополя к России, уходил из Кремля, его народ безмолвствовал
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Сегодня мы с вами обсудим текущие дела,— пообещал президент членам Совета безопасности.
Текущих дел, кроме Крыма, сейчас, судя по всему, нет. Их и обсудили.
— Ситуация развивается достаточно динамично,— признал Сергей Лавров.
Признание, судя по виду господина Лаврова, не следовало считать горьким или даже чистосердечным: без сомнения, глава МИДа, во-первых, знал о списке пораженных в правах россиян заранее, а во-вторых, сам субъектом санкций не стал (и станет, видимо, в последнюю очередь: кому-то его коллеги на Западе должны же предъявлять очередной список санкций).
— Вслед за первой волной санкций в отношении физических лиц, которая состоялась несколько дней назад,— заявил Сергей Лавров,— президент (США.— А. К.) Обама объявил о новых санкциях, которые касаются примерно 20 физических лиц и одного финансового учреждения — банка "Россия". В таких случаях в дипломатии действуют определенные правила, и мы готовим предложения об ответных мерах.
— Сколько физических лиц? — уточнил Владимир Путин, и было видно, что он знает, для чего спрашивает.
— Около 20,— подтвердил Сергей Лавров, тоже, видимо, ожидая продолжения.
— Надо держаться от них подальше, они нас компрометируют,— поглядел президент на сидевшего рядом спикера Госдумы Сергея Нарышкина, новую жертву санкций.
Раздался дружный смех. Сергей Нарышкин, впрочем, улыбался меньше других.
— Что касается финансового учреждения, насколько я понимаю, это такой средний банк,— продолжил Владимир Путин.— У меня лично там счета не было, но я обязательно там в понедельник счет открою.
Эти меры стоило признать адекватными по отношению к замораживанию счетов банка "Россия". Других мер в распоряжении Владимира Путина по этому поводу пока что нет.
К тому же он понимает, что санкции направлены если не против него лично, то уж точно по отношению лично к нему, поэтому и ответ должен быть очень личным, персонифицированным, именно от него как от человека, а не от главы государства. Да, я услышал, хотел он сказать.
— Кроме этого, наши украинские соседи продолжают делать противоречивые заявления в том, что касается отношений с Россией,— продолжил Сергей Лавров.— В частности, прозвучали заявления о том, что они то ли прекращают, то ли подвешивают свое участие в СНГ и собираются вводить визовый режим в отношениях с Россией. Если это произойдет, мы тоже вам доложим наши предложения.
— Знаете, что касается и первого случая, американских санкций, и что касается второго — введения визового режима со стороны Украины,— думаю, мы должны пока воздержаться от ответных шагов,— заявил господин Путин как президент.— В случае введения нами визового режима с Украиной пострадают вообще ни в чем не повинные миллионы украинцев, которые и так живут небогато, работая в России, зарабатывают небольшие деньги для поддержки семей. Не нужно этого делать.
Это прозвучало неожиданно, учитывая риторику последних четырех дней. И снова было понятно, почему Владимир Путин сказал именно так: ответный список будет выглядеть, мягко говоря, неубедительно (как уже выглядит первый ответный список из девяти американских фамилий — высших американских чиновников наказывают лишением возможности приехать в Россию и открыть счет в банке "Россия"), а отказ от введения визового режима, наоборот, демонстрацией силы: все, что Владимир Путин хотел, он и так уже показал — в Крыму.
Надо же что оставить и про запас. А так — сэкономили один ход.
Владимир Путин предложил продолжать и "вертолетный проект", в соответствии с которым Россия помогает чинить технику и готовить персонал для ее обслуживания в Афганистане. Было бы странно, если бы он распорядился свернуть его. Но добрую волю России и в этом вопросе следовало на Совбезе, конечно, зафиксировать.
Очередным подтверждением того, что Россия не собирается вмешиваться во внутриукраинскую историю (Крым является уже внутрироссийской), стало распоряжение Владимира Путина помочь организации работы миссии ОБСЕ и наблюдателей ООН в восточных и юго-восточных частях Украины. (Эту просьбу, по его словам, озвучил генсек ООН Пан Ги Мун накануне в Кремле: без России это, видимо, решить нельзя. И Сергей Лавров подтвердил: да, работа уже близится к завершению.)
Всем этим господин Путин постоянно дает понять: нам достаточно Крыма, дальше мы заходить не собираемся. Но про Крым забудьте.
Раньше таксисты говорили: "Ну ладно, 250 рублей — и поехали, командир".
Министр обороны Сергей Шойгу, в свою очередь, рассказал, как сразу 72 украинских воинских подразделения в Крыму приняли вчера решение перейти в вооруженные силы России.
Почему-то это произошло за один день. Не потому ли, что одну из таких частей накануне принудили к миру.
Впрочем, министр обороны Сергей Шойгу настаивает, что переход происходит добровольно, а украинские военные выбирают из трех вариантов (не потому ли так долго они и мучились, что им делать).
После этого выступил председатель правительства Дмитрий Медведев с идеей о том, что Украина должна России 11 новых миллиардов долларов. Суть в том, что Дмитрий Медведев предлагает денонсировать Харьковский договор, по которому Украина получила от России эти деньги в качестве скидки на газ за продление аренды базы Черноморского флота в Крыму после 2017 года (см. "Ъ" от 21 марта).
Объяснял это Дмитрий Медведев очень подробно. Понять это было невозможно, но можно было поверить.
— Есть такой международно-правовой принцип, что договор сохраняет силу до тех пор, пока действуют обстоятельства, его породившие,— извините за латынь, clausula rebus sic stantibus,— пояснил в конце концов Дмитрий Медведев.
— Мудрено, но обстоятельно,— признал Владимир Путин.
Да, латынью Украину еще не наказывали.
А сейчас наказывали членов Совбеза.
— Звучит солидно, да,— согласился Дмитрий Медведев.— Это, конечно, жесткие меры, но с другой стороны — нет документа, но есть совершенный нами платеж. И наши украинские партнеры должны понимать, что просто так ни за что не платят.
В самом деле, вряд ли когда-нибудь Россия взыщет с Украины эти деньги. Но аргумент в $11 млрд никогда не будет лишним.
С заседания Совбеза его участники расходились усталые, но довольные: никто бы в это утро не сделал больше как для улучшения отношений между Украиной и Россией, так и для их обострения.
Владимир Путин поехал на расширенную коллегию МВД России (см. материал на этой странице). Расширена она была прежде все за счет кадров двух новых субъектов федерации — Крыма и Севастополя. Президент предложил форсировать обустройство этих кадров на полуострове по российским порядкам в кратчайшие сроки.
А после коллегии я спросил Владимира Путина, почему, на его взгляд, в списке США фигурируют такие фамилии, как Тимченко, Ротенберг, Фурсенко, Ковальчук: может быть, имеют, допустим, отношение к ситуации в Крыму или потому, что считаются друзьями Путина?
— Если честно, да! — как будто даже обрадовался этому вопросу Владимир Путин.— Это как раз они, вежливые люди в камуфляже и масках, с автоматами на животе.
То есть все-таки первый вариант.
— Даже фамилии у них какие-то странноватые: вы и сами сейчас только что назвали — Ковальчук, Ротенберг... Таким образом, типичные москали. Думаю, что мне нужно держаться от них подальше.
Все-таки рассердили российского президента этими санкциями.
— Но там есть еще и финансовое учреждение,— продолжил Владимир Путин,— оно точно не имеет никакого отношения к этим событиям. Там есть клиенты банка... мы обязательно должны не только взять их под защиту, но и всячески оказать содействие с тем, чтобы не было никаких для финансового учреждения негативных последствий.
Видимо, если когда-нибудь и были у банка "Россия" какие-нибудь проблемы, то больше не будет.
— Как вы знаете, я уже сказал, что намерен открыть там личный счет. И более того, дам указание управлению делами, чтобы туда переводили мою зарплату. И попрошу по поводу поддержки этого банка Центробанком РФ, тем более что у банка очень, по-моему, звучное и символичное название. Он так и называется — "Россия".
Да, все то, что так называется, нуждается сейчас не только в его поддержке.
Владимир Путин с этими словами уехал в Кремль, где в присутствии руководства Совета федерации и Госдумы подписал законы о принятии Крыма и Севастополя в состав РФ.
Валентина Матвиенко говорила про поворот к солнцу и рассвету в этот день весеннего солнцестояния:
— Спасибо вам, Владимир Владимирович, за вашу волю, за ваше мужество, за то, что вы не поддались никакому давлению, и, я надеюсь, вы чувствовали, что все это время мы были вместе с вами.
Мне хотелось сказать, что не было же еще никакого давления и рано еще произносить этот абзац, и может, будет рано и через год.
Но разве можно.
Сергей Нарышкин был более кратким и емким:
— Для нас совершенно очевидно, что и Россия, и крымчане действовали в строгом соответствии с нормами международного права, а те, кто ставит это под сомнение, пусть освежат память и почитают и устав ООН, и другие фундаментальные международные правовые документы.
Звучало как надо.
А Валентина Матвиенко и после этого не удержалась и добавила:
— Владимир Владимирович, я прошу прощения, когда мы принимали у себя депутатов Крыма и Севастополя, Николай Иванович Рыжков, выступая, сказал: "Теперь мы вас уже никогда никому не отдадим".
Теперь-то и они нас никому не отдадут.
Господину Рыжкову как раз можно и даже уже все равно: он и так уже весь в санкциях.