Сегодня Конституционный суд начинает рассмотрение запроса о соответствии Конституции закона Удмуртии "О системе органов государственной власти". Выводы КС могут иметь довольно серьезные последствия для российской государственности.
Суть принятого в апреле Госсоветом (парламентом) Удмуртии закона довольно проста. Представительные и исполнительные органы, входившие ранее в систему местного самоуправления (МСУ), включаются в систему органов госвласти, а собственно местное самоуправление опускается до уровня мелких населенных пунктов и городских микрорайонов. Главы местных администраций не избираются, как раньше, а назначаются президиумом Госсовета, становясь частью жесткой вертикали госвласти. А представительные органы муниципальных образований заменяются "объединенными советами", состоящими из муниципальных депутатов и их коллег из республиканского парламента.
Изменения обосновывались тем, что прежняя система МСУ вела к бесконтрольности и неуправляемости местных властей, ухудшению положения трудящихся и требовала неотложного вмешательства "сверху". Однако новаторский подход Удмуртии к системе МСУ, по мнению авторов запроса в КС, не укладывается в рамки федерального закона, запрещающего включать органы МСУ в систему органов государственной власти.
Руководителям республики, может, и удалось бы провести закон и поставить Москву перед свершившимся фактом. Однако этому помешали "попавшие под закон" власти удмуртской столицы. Мэр Ижевска Анатолий Салтыков не захотел отказываться от статуса всенародно избранного, а депутаты гордумы не пожелали делиться полномочиями с соответствующим "объединенным советом". Более того, "раскольники" разослали письма по разным инстанциям и тем самым придали делу нежелательную для удмуртских лидеров огласку. А поскольку юридическая ущербность решений Госсовета была очевидна, результатом этих обращений стали отрицательные отзывы на закон со стороны компетентных федеральных органов, протест генпрокурора и, наконец, запрос в КС от имени президента и группы думцев.
Впрочем, решать судьям предстоит не только судьбу конкретного закона или мэра. Вердикт КС может иметь огромные последствия для всей России, и прежде всего для ее федеративного устройства.
Во-первых, речь идет ни много ни мало о будущем системы МСУ как важнейшего института гражданского общества. Принцип выборности глав местных администраций уже фактически не действует в ряде субъектов федерации, и если КС подтвердит правильность удмуртского закона, процесс поглощения местного самоуправления органами госвласти регионов станет повсеместным. Не случайно в поддержку Удмуртии уже выступили главы большинства республик России и губернаторы уральских областей, а председатель Госсовета Удмуртии Александр Волков постоянно ссылается на успешный, по его словам, пример "приручения" МСУ в Татарии и Башкирии.
Во-вторых, решение КС должно ответить на вопрос, существует ли в действительности заложенная в Основном законе законодательная пирамида "Конституция — федеральные законы - законы субъектов федерации" или она уже уподобилась лоскутному одеялу, где каждый регион выполняет лишь те федеральные акты, которые считает правильными. Понятно, что от узаконения "юридического сепаратизма" (как метко окрестили это явление удмуртские оппозиционеры) недалеко и до сепаратизма в полном смысле этого слова. Во всяком случае желание удмуртских парламентариев принимать свои законы, а потом требовать изменения соответствующих федеральных актов имеет мало общего с принципами федерализма.
Наконец, "удмуртское дело" должно продемонстрировать, управляются ли регионы из центра или давно уже вышли из-под какого бы то ни было контроля Москвы. Ведь правовую независимость Удмуртии можно истолковать и как нарушение основополагающих прав человека (защита которых входит в компетенцию федеральной власти) — например, права собственности. Произошедшее в соответствии с оспариваемым законом моментальное превращение муниципальной собственности в государственную наводит на мысль, что то же самое в один прекрасный день может произойти и с частной собственностью. А такие ожидания не могут не привести к оттоку капитала из республики и замораживанию инвестиционных проектов, что скажется уже не только на предпринимателях, но и на обыкновенных удмуртских гражданах.
Не менее впечатляет и почти единодушное пренебрежение удмуртских властей юридическими нормами. Наиболее показательна в этом смысле их реакция на официальные запросы федеральных органов по поводу закона о системе органов госвласти. Прокурор Удмуртии посчитал, что, "учитывая сложную социально-экономическую и политическую обстановку в республике и почти единодушную позицию депутатов Госсовета" (весьма своеобразная формулировка для блюстителя законности), выносить протест на оспариваемый акт он считает нецелесообразным (то есть прокурор попросту "послал" своего непосредственного начальника). Парламентарии сначала вообще не заметили официальной просьбы КС о приостановлении закона, а затем высказались в том смысле, что делать этого не следует, поскольку федеральный закон об органах МСУ "может быть изменен". Параллельно велась борьба и с собственными еретиками: была проведена внеочередная проверка финансовой деятельности горадминистрации, вскрывшая, по утверждению республиканских властей, многочисленные злоупотребления и нецелевое использование бюджетных средств.
При отстранении от должности мэра Ижевска, последовавшем еще до окончания проверки, президиум Госсовета также "забыл" о некоторых юридических тонкостях. Для принятия этого решения депутатам не понадобились ни вердикт суда о виновности Салтыкова, ни мнение самого мэра, готового объясниться по всем пунктам "компромата" с документами в руках. Да и право Госсовета или его президиума освобождать от должности всенародно избранного мэра более чем сомнительно: хотя в мае Салтыков согласился с "переназначением" на пост главы администрации, заявление о сложении своих прежних полномочий он, несмотря на давление, так и не подписал.
Кстати, мэр Ижевска, с которым беседовал корреспондент Ъ накануне заседания КС, настроен весьма решительно. Действия Госсовета он расценивает как прямой захват власти и прекращать исполнение своих обязанностей не намерен — как и большинство сотрудников горадминистрации. Другой мэр пока занимает помещение напротив кабинета Салтыкова и пытается перевербовать работников мэрии. А поскольку в самой Удмуртии рассудить этот спор, похоже, уже некому, вопрос, какой из этих кабинетов в ближайшем будущем опустеет, решит теперь Конституционный суд.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ