В ночь с субботы на воскресенье в одной из парижских больниц в возрасте 67 лет скончался композитор Эдисон Денисов. У него был рак, и недавно сделанной операции не суждено было спасти ему жизнь. В эти дни Денисов собирался быть в Москве, присутствовать на исполнении своей музыки. Русский композитор будет похоронен в Париже, где жил последние годы.
"В этом сочинении состав 'Лунного Пьеро' оно было написано для фестиваля в Загребе взят" — попробуйте разобраться в грамматике этой фразы, представляющей между тем типичный образец устной речи Денисова и его автокомментариев перед концертами. Наверное, мы будем вспоминать Эдисона Васильевича именно таким — быстрым, точным, конкретным, категоричным. Свою несгибаемую волю и четкое знание целей, сибирское упорство и математические мозги (на путь профессионального музыканта Денисов встал уже обладателем диплома по функциональному анализу) он сделал оружием общего дела советского авангарда 60-80-х. Благословленный Шостаковичем и обученный Шебалиным, Денисов был всем обязан самому себе. Ему обязана эпоха.
Именно Денисов вывел новую советскую музыку в мир; за ним уже шли другие. Исполнение "Солнца инков" в Дармштадте в 1965 году, как и нелегальные публикации на Западе аналитических статей и манифестов поколения ("Новая техника — это не мода"), стали началом процесса, остановить который было невозможно. Своей последовательной политикой Денисов по существу сформировал новый альтернативный официоз; когда занавес рухнул, все было уже готово — идеология, иерархия, критерии, школа. Но в музыке самого Денисова, при всем рационализме техники и тактики, всегда присутствовала подспудная, исконно русская сентиментальность, даже певучесть (Глинка был его любимым композитором наравне с Моцартом). Она является нам не только в мелодии из фильма "Безымянная звезда" (когда было надо, Денисов умел делать и такое), но проступает и сквозь плетения самых абстрактных построений. Его музыка иногда предпочитала быть глухой к чуждому.
Два года назад Денисов попал в тяжелейшую автокатастрофу. Говорят, водитель встречной машины, отделавшийся легкими ушибами, утверждал, что пострадавший ехал с открытым капотом, а Денисов, лежа в глубоком шоке, открыл глаза и четко произнес: "Капот открылся от удара", — после чего надолго потерял сознание. В его сочинениях, созданных после невероятного исцеления, за автоматическим повторением знакомых формул слышится ощущение иного мира — подобное было у позднего Шостаковича. В эти годы Денисов и сам совершил чудо воскрешения, дописав ораторию Шуберта "Лазарь", брошенную на полдороге отчаявшимся мальчишкой. Он демонстрировал эту запись в Москве, в зале, битком набитом музыкантами всех поколений, — таким было его последнее появление среди нас. А в минувшее воскресенье снова звучали денисовские премьеры. Играл пианист Дубов, играл Ансамбль современной музыки, основанный шесть лет назад самим композитором. В эти часы его уже не было в живых.
Не будем приписывать провидению символических жестов. Музыка Денисова звучит — и этого достаточно.
ПЕТР Ъ-ПОСПЕЛОВ