Наблюдая за тем, как вели себя на саммите ОБСЕ в Лиссабоне лидеры стран СНГ, можно прийти к выводу, что в своей европейской политике страны Содружества на самом деле содружеством не являются. Каждый из лидеров гнул свою линию, неотъемлемой составляющей которой является подчеркивание независимости от Москвы. Лишь две страны СНГ поминали в кулуарах саммита вместе, как бы отделяя их от всех прочих неким незримым порогом, — Россию и Белоруссию.
Жесткая оппозиция Москвы расширению НАТО не нашла поддержки среди стран — членов СНГ. В частности, Леонид Кучма в своей речи на саммите был крайне осторожен в формулировках, но за этой осторожностью просматривалось прежде всего стремление показать Западу, что Киев в отличие от Москвы не выступает категорически против НАТО, а как бы оставляет за собой возможность рассмотреть варианты более тесной координации с этим блоком в будущем. Не найдя слов осуждения против агрессивных планов западных империалистов, украинский президент глубокомысленно заметил, что "решающее значение для будущего Европы будут иметь последствия расширения и одновременного реформирования ведущих институтов — ЕС, НАТО, а также Западноевропейского союза". При этом он не забыл вставить шпильку русским националистам, покушающимся на Севастополь, напомнив им о принципе нерушимости границ. Что, впрочем, не помешало ему же заявить и о том, что между Украиной и Россией "нет серьезных проблем". А как же Черноморский флот? Встреча один на один Кучмы и Черномырдина в Лиссабоне прошла безрезультатно: срок визита премьера РФ в Киев не определен. Решено лишь, что он поедет туда после достижения договоренности о разделе ЧФ. А она пока не просматривается. Зато с Баку у Киева все в порядке: идея прокладки Евро-Азиатского транспортного коридора (основная идея которого формулируется так: "в обход России") претворяется в жизнь. Что и было констатировано на встрече Кучмы с Гейдаром Алиевым.
Два члена Содружества — Армения и Азербайджан — предстали на саммите врагами. Это дало пищу для предположений, не заблокирует ли принятие финальной декларации вето либо Баку (если не будет подтвержден принцип территориальной целостности страны), либо Еревана (если, наоборот, за Карабахом не признают права на самоопределение). Обе стороны кивали на Москву как члена Минской группы по Карабаху, но что толку, если вот уже два года как переговоры по сути заблокированы.
Нурсултану Назарбаеву вообще не до словопрений на тему НАТО. У него своя идея — евразийская. ОБСЕ, конечно, уникальная структура, но надо теперь создать такую же в Азии. Не поддержав возмущение России натовской экспансией, казахский президент нашел-таки форму, в которой косвенно выступил против российских инициатив — именно так следует расценивать его пассаж о том, что не надо превращать ОБСЕ в подобие ООН (повышения статуса ОБСЕ как раз добивается Москва, находя понимание даже в далекой Франции, но не в партнере по Содружеству — Казахстане). Президент Таджикистана Эмомали Рахмонов говорил о наболевшем — войне в Афганистане, происках наркодельцов и непримиримой оппозиции. Президент Молдавии Петр Лучинский, считающийся промосковским политиком, заявил из Кишинева: Молдавия не намерена выходить в сотрудничестве с НАТО за рамки программы "Партнерство ради мира", а вот проблемы "расширения альянса и разногласий с Россией должны решаться без втягивания Молдавии".
Безоговорочную поддержку Москва получила лишь в лице Александра Лукашенко. Он один поддержал ее предложение строить систему евробезопасности именно на основе ОБСЕ, а не НАТО (при этом НАТО должно как бы подчиняться ОБСЕ, что также созвучно российским идеям). Лукашенко не жалел слов осуждения в адрес НАТО и Запада, якобы обрушившего критику на него за лояльность России. Так что Москва на пути интеграции в Европу оказалась в одной лодке именно с президентом Белоруссии, авторитарные замашки которого стали общим местом дискуссий в ОБСЕ. Но Москву это нисколько не смущает.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ